Анонимное общество любителей морских купаний

– Он ушел из казино три часа назад. Сейчас, насколько мне известно, спит в своем номере с парой девиц. Но в чем-то вы правы. Утром все начнется, забурлит и окрасится всеми цветами радуги. За розами и лилиями, правда, к местным цветочникам от принца не посылали. Но все же, восточная сказка очень скоро обратится в явь. И начнутся чудеса именно с этой жемчужины.

– Жертвуйте малым, чтобы взять большее? – тихо произнес Тарло. – Жемчужина – это наживка?

– Уверена, так и есть. А теперь к делу! Только что мы имели возможность полюбоваться замечательной розовой жемчужиной, столь любезно подаренной баронессе. Еще одна такая же вчера была передана на оценку в казино Абдурахман-пашой. Как раз перед игрой с вами, граф.

– Так этот человек не настоящий… – вырвалось у баронессы. Она прикусила губу и покраснела.

– Да. Настоящий Абдурахман-паша ведет мирную жизнь в Стамбуле и понятия не имеет, что тут вытворяют его именем, – кивнула мадам Ле Блан. – Так вот. И та, и другая жемчужины – часть драгоценного ожерелья «Любовь Клеопатры», пропавшего три года тому назад из курьерского поезда Париж – Кале… Преступление по сей день не раскрыто, хотя над загадкой бились и Скотланд-Ярд, и Сюртэ Криминаль. Вместо драгоценного украшения в наглухо закрытом несгораемом шкафу почтового вагона обнаружился кулек «Монпансье».

Как видите, похититель работал не без изысканности. Но страховое общество Ллойда не оценило тонкой насмешки. Ибо она ему обошлась в полтора миллиона фунтов стерлингов компенсации владельцу. От огорчения Ллойд назначил вознаграждение за поимку неведомого ловкача.

– Да? А сколько? – оживилась хранившая дотоле молчание блондинка.

– Стоит ли забивать пустыми цифрами вашу хорошенькую головку, мадемуазель? К вам они не имеют отношения, – отрезала Мари Ле Блан и, постукивая об пол тростью, продолжила. – Теперь розовый жемчуг из этого ожерелья всплыл в нашем княжестве, и с этим нужно будет разбираться. Мы – тихое, гостеприимное, очень дружелюбное государство. У нас всегда тепло и солнечно, и мы весьма заинтересованы, чтобы вокруг полагали, будто у нас всегда так. Нам совершенно не нужны громкие скандалы. Я понятно излагаю мысль?

– Да, вполне.

– А потому, дорогие наши гости, я настоятельно предлагаю вам поступить на службу. Вы трое: ваше сиятельство, баронесса и мадемуазель Женевьева Киба, в случае согласия немедленно зачисляетесь в тайный отдел Анонимного Общества Любителей Морских Купаний. Вы получите абсолютную защиту от всех претензий со стороны закона, естественно, в землях княжества. Нас будет интересовать только результат. В первую очередь, сохранение благопристойности и покоя в стране.

– Хорош выбор, – скривился граф Тарло.

– Как в любой игре, граф, – делать ставку, или нет. Я не настаиваю. Но в своей записной книжке мадемуазель Киба утверждает, что соображаете вы быстро, и так же быстро принимаете решения. Обычно эта девушка знает, что говорит.

– Что мы должны сделать? – коротко выдохнула баронесса.

– Ничего из того, чего вам прежде делать не приходилось. Я жду: да или нет?

– Проклятье, да!

– Граф, ваше слово?

– Выбор не велик, я согласен.

– Вот и славно. Мадемуазель Киба, полагаю, тоже не возражает?

Прелестная блондинка печально вздохнула и кивнула в знак согласия.

– Вот и прекрасно. Тогда, граф, баронесса, спешу первой вас поздравить: сегодняшняя утренняя газета сообщит о вашей помолвке. Этот номер в отеле государство любезно предоставляет в ваше распоряжение в качестве свадебного подарка.

– Нашего мнения, как я понимаю, спрашивать никто не собирается? – вскинул брови Тарло.

– В свое время им поинтересуется священник во время брачного обряда, – отмахнулась мадам Ле Блан.

– Но мсье Тарло мне отвратителен! – возмутилась баронесса. – Он гнусный лжец!

– Сколько страсти в этих словах! – не моргнув глазом, ответила мадам. – Со временем все может измениться. А страсть останется. Номер газеты уже в печати. Ваша помолвка больше не обсуждается. Есть ли еще какие-нибудь вопросы или предложения? Если нет, то доброго вам дня. Мне все же следует немного отдохнуть. Как я и сказала, можете ни о чем не беспокоиться, апартаменты к вашим услугам.

– Довольно удобная камера, – съязвила баронесса. – Но я все же предпочту соседнюю.

– Вопрос достоин обсуждения, – добродушно согласилась мадам Ле Блан. – Думаю, пока вы невеста графа, это вполне разумно. Однако, когда станете женой, это будет вызывать подозрения. Больше вопросов и комментариев нет? По лицам вижу, что нет. Тогда действуем. Андре проследит, чтобы группа ни в чем не нуждалась. – Она поднялась, оперлась на трость и покровительственно оглядела присутствующих. – Что ж, полагаю, стоит выпить за образование тайного отдела. Вы не представляете, как я рада, что мы достигли взаимопонимания. Андре, наполни бокалы и проследи, чтобы никто из присутствующих не вздумал добавить туда яд… Шучу, шучу. И скажу вам сразу: я понимаю, что вы попытаетесь меня переиграть и сбежать. Так вот. Не рекомендую.

Мадам Ле Блан подняла бокал:

– За доверие, мои дорогие!

Дело второе. Любовь Клеопатры

Великий князь Николай Николаевич остановил взор на победителях скачки. Офицеры замерли в ожидании слов генерал-фельдмаршала. Тот медлил, вглядываясь в лица, затем кивнул юному корнету Тарло.

– В седле держался отлично, барьеры взял безукоризненно. Кто таков?

– Корнет Владимир Тарло.

– Уж не Константина ли Львовича сын?

– Так точно, ваше превосходительство!

– Как же, помню его у Плевны. Отличился он тогда при рекогносцировке. Сам Георгия ему вручал. Рад убедиться, корнет, что сегодня и вы не оплошали. Пажеский корпус, небось, закончили с отличием? – великий князь указал на мальтийский крестик, белевший на мундире улана.

– Четвертым в выпуске.

– А что, корнет, пошли бы ко мне адъютантом?

Граф почувствовал, что колени его подкашиваются, и, если б не сидел в седле, точно бы рухнул наземь.

– Почту за высочайшую честь! – стараясь рубить слова, ответил Тарло.

– Вот и славно! Вот и отлично! Стало быть, завтра поутру явитесь ко мне в дом на Благовещенской площади.

– Так точно, ваше превосходительство!

– Генералу Червонному передай, что отныне ты при мне состоять будешь.

– Да полно тебе бредить, Низи! – вдруг заговорил рыжий скакун командующего санкт-петербургским военным округом. – Не видишь, что ли, этот прощелыга за тузами и королями Бога и государя позабыл?! Как ты станешь ему доверять?

Корнет с раскрытыми от удивления глазами прямо из седла бухнулся на колени:

– Не посрамлю, ваше императорское высочество. Четырьмя тузами… Ой! Господом нашим клянусь – не посрамлю!

– Да посрамит, посрамит! – не унимался рыжий скакун. – Потому как игрок и плут.

– Вставайте, граф. – Ахалтекинский скакун толкнул лейб-улана копытом в плечо. – Вставайте, полно спать, день уже на дворе!

Владимир Тарло приоткрыл глаза. Над ним склонился его плечистый камердинер:

– Я говорю, день уже на дворе! За дело пора!

– Фу ты, Матка Боска Ченстоховска, привидится же такое! Который час?