Надломленный крест

Ну и к нам везли товары, чего уж там скрывать. Шелк тот же на Руси не получить без должных материалов, коих у нас пока не было, а как добыть, лично мне покамест неизвестно. Красители опять же, которые ценились очень даже высоко, восточные пряности. Нефть… Это и вовсе для меня товар стратегического значения, потому как не с нынешним уровнем техники добывать ту, которая в пределах теперешней Руси находится.

Так что… Торговля и политика на государственном уровне очень сильно связаны. Послы же служили очень полезным передаточным звеном. И не только в плане экономики. Тайная Стража Гуннара и вездесущие прекрасные жрицы Лады искали и находили подходы к некоторым из посольской свиты и обслуги. А любой такой ход – это источник ценной информации, порой даже возможного влияния на мысли влиятельных персон. Да и дезинформацию уже о наших делах скармливать тоже полезно. Как ни крути, а присутствие послов из всех значимых стран на постоянной основе – штука полезная.

Наконец, чисто культурный аспект, равно как и эстетический. Киев и так был важным центром в Европе, а уж с учетом увеличения в нем значимых персон… Еще один плюсик в копилку влияния на международной арене.

Но сегодня будет случай особый. Ведь официальное объявление войны в торжественной обстановке – случай для меня новый. К тому же…

– Все приглашенные уже в престольном зале, конунг, – произнес появившийся на пороге комнаты, находящейся неподалеку от зала, Одинец. – Только тебя с супругой и не хватает.

– Иду. Рокси?

– А я готова!

Вот и хорошо. Остается взять очаровательную валькирию под руку и двинуться вперед. Сначала из комнаты, потом по короткому, но широкому коридору. А вот и дверь в престольный зал. Не та, через которую входят приглашенные, а другая, с иной стороны. Для некоторых ближних, хирдманов охраны и нас со Змейкой. А охрана… Ее здесь хватает. Тут и речи не идет об излишестве, суровая необходимость, особенно если вспомнить, сколько раз меня пытались устранить самыми разными способами.

Делаем всего несколько шагов по престольному залу. И вот он, собственно престол. Точнее даже два: один мой, другой для Рокси, как для законной жены. Только последний несколько пониже. Ну так оно и понятно.

Автоматически окидываю взглядом зал и замечаю, что собравшиеся искренне заинтересованы в причине сегодняшнего приглашения. Значит, суть им неизвестна, что не может не радовать. Послы, приближенные, хирдманы охраны… все тут, все заняты своим делом. Именно делом, потому как некоторые слушают, другие наблюдают, и все пытаются добиться своих целей.

А вот и доселе стоящий чуть позади престола Магнус выходит вперед, пару раз громко ударяет своим посохом о пол и начинает громким, хорошо поставленным голосом изрекать «протокольные фразы». Не слишком навороченные, ибо у нас тут не Царьград и не Рим, но все равно необходимые.

Слова, слова… Стоп. Теперь и суть пошла:

– …приняв просьбу правителя Норвегии, конунга Хакона Могучего, конунг Руси Хальфдан Мрачный, союзно с ярлом Йомсборга Торкелем Высоким присоединился к войне противу короля данов Свена Вилобородого. И продлится война до той поры, покуда король Дании не уйдет с земель, которые ему не принадлежат. А также покуда не прекратит гонения на тех своих ярлов, воинов и простой люд, который почитает свою исконную веру в тех богов, коих и мы на Руси почитаем.

Взгляд жреца Локи уже в мою сторону. Знак…

– Да будет так, – говорю, не вставая с престола. – Бесчинства Свена Вилобородого, который продолжил гонения отца своего, Харальда Синезубого, на лучших людей своей земли, мне не понаслышке ведомы. Поэтому… Пусть Грам Золотой, посол короля датского, приблизится.

Вот он, посол Вилобородого. Представительный, опытный царедворец, почти без акцента говорящий на русском и действительно умный человек. Почему Золотой? Двоякая причина. Во-первых, цвет волос, и впрямь более всего напоминающий расплавленное золото. Во-вторых, богатство его семьи, полученное, кстати, от набегов на разные земли. Нормальное явление, естественное.

Приблизился на положенное по нашим правилам расстояние. С учтивостью поклонился и ждет. Что ж, заставлять его томиться просто неприлично.

– Поскольку между Русью и Данией война, то ваше присутствие здесь, посланник Свена Вилобородого, неуместно. Срок на сборы – три дня. Вам и вашим людям выделят охрану, после чего убедятся, что вы благополучно пересекли границы Руси. После заключения мира я буду рад видеть вас или того, кого изберет ваш король быть своим посланником в Киеве. За имущество не беспокойтесь, никто и пальцем его не тронет. К тому же будет приставлена охрана. И еще, Грам…

– Слушаю вас, конунг.

– Эта война ведется не с Данией и не с данами, а лишь с теми, кто не просто отвернулся от богов предков, не просто открыл путь жрецам бога, распятого на кресте… А с теми, кто, сделав все это, ополчился на своих братьев по крови, заставляя тех либо упасть на колени перед крестом, либо умереть или отправиться в изгнание… если получится убежать. Передай это своему королю, ярл Грам. А если в тебе еще сохранились те, прежние понятия о чести и гордости – передай то же самое всем, кто может и умеет слушать. Этим ты никого не предашь, а лишь объяснишь, против чего и за какие идеи идет эта война. Война, в которой твой король уже лишился большей части своих кораблей. Та война, в которой крепость Лунд и иные, находящиеся по ту сторону моря, пали или вот-вот падут, не имея возможности получить подкрепления. Передай это… всем, кому посчитаешь нужным. И… прощай. Стража! Увести данов из зала. Со всем уважением к ним.

Вот так вот. И войну официально объявили, и со всей вежливостью посла со свитой выпроводили. И одновременно донесли до остальных послов причину вступления Руси в войну. Да и про желаемый результат упомянуть не позабыли. Хорошо!

Нужное – сказано. Зато можно посидеть и посмотреть, как перешептываются послы со своими советниками, друг с другом. Как они пытаются заводить разговоры с теми, кто считается моими, хм, придворными. Держу пари, что столь экстравагантных придворных большинство из них мало где видело. Чего стоят одни жрицы Лады, одетые в крайне откровенные наряды, но неизменно при оружии, а большая часть еще и с закрытыми лицами. Скрывать свой облик незачем лишь тем из них, кто точно не отправится куда-либо под очередной личиной.

– Генриху Клернийскому твои слова… не понравились, – шепнула на ухо Роксана. – Он почуял неприятности.

– У посла империи и впрямь хорошее чутье. И еще сильнее оно станет, когда ему передадут мое желание побеседовать. Не здесь, конечно. Наедине.

– А я?

– Ты… неотъемлемая часть меня, если так можно выразиться.

– Хорошо, – довольно улыбнулась Змейка. – Мне интересно…

– И мне тоже. Разговор обещает быть нескучным.

Ускользнуть удалось довольно быстро. Ну а посланники прочие так и остались в зале, благо тем для разговоров было более чем достаточно. А для желающих имелась и возможность поучаствовать в застолье. Благо в другом зале уже накрыли столы, легко способные расположить и накормить всех того желающих. В подобных делах скупиться точно не стоило. Расходы на представительство в делах государственных завсегда себя оправдывали. Если только не впадать в откровенное и ненужное расточительство.

Генриха Клернийского долго ждать не пришлось. Появился быстро, начал было витиевато выражаться на тему того, как рад этой аудиенции и что большая честь. В общем, все в обычной дипломатической манере. Частенько я подобные выступления просто прерывал, но сейчас был несколько не тот случай. Пришлось выслушать весь высокопарный словесный поток и лишь после этого перейти к сути. Стою рядом со столом, глядя то на расстеленную на нем карту Руси и окрестных земель, то на посла, и говорю:

– Вы видите, Генрих, тут, кроме нас, никого нет. Только моя супруга, – взгляд стоящего посреди комнаты посла на пару мгновений смещается в сторону Змейки. Та сидит в кресле и поигрывает метательным ножом, а на лице довольное, но немного отрешенное выражение. – Но она и я неразделимы с давних-давних пор. Поэтому давайте будем говорить откровенно, как уже случалось. Без излишних слов, их я и так слишком много слышу.

– Как вам угодно, великий князь…

– Да, мне угодно именно так. Суть разговора, как вы поняли – это Дания и ее будущее.

– Будущее самой Дании не заботит моего сюзерена, – сверкнув глазами, произнес Генрих. – Но император Священной Римской империи с тревогой относится к тому, что христианская страна может… перестать ей быть.

– Времена меняются, дорогой Генрих. Вы же умный человек и должны понимать очевидное. Вот, взгляните-ка на эту карту, – жестом подозвав посла поближе, я указал на ту область карты, где была изображена Дания и ее окрестности. – На материке с Данией граничит лишь ваша империя. Зато остальные ее владения…. Для того, чтобы король Свен Вилобородый смог удержать их за собою, нужны корабли. Для перевозки войск хотя бы. Но достаточного числа боевых судов у него с недавних пор просто нет. И это значит…

– Я достаточно искушен в военном деле, чтобы понимать очевидное. У союза Норвегии, Руси и Йомсборга достаточно кораблей, чтобы прекратить любое сообщение материковых владений короля Свена и его островных земель. И вы можете переправить достаточно солдат, чтобы завоевать Данию. Но мой сюзерен будет огорчен этим.

«Будет огорчен» в переводе с дипломатического – будет в ярости и непременно предпримет ответные действия. Не сам мальчишка-император, конечно, а его мать и бабка – регентши империи.

– Вот и я не хочу быть причиной огорчения юного императора Оттона Третьего, – искреннюю по возможности улыбку. Просто так, за ради хорошего тона, а не с целью обмануть прожженного дипломата и интригана. – Быть может ваш император обнадежит короля Свена Вилобородого, что сделает все возможное для того, чтобы союз Норвегии, Руси и Йомсборга ни за что не высадился на земли его материковых владений? Ведь к чему ссориться с великой и могучей империей, если можно с ней договориться по-хорошему.

– Вы предлагаете… – оторвал взгляд от карты посланник. – Что именно вы предлагаете империи?

– Проблемы для вашего давнего соперника. Для Франции! Нам не в новинку совершать набеги на их прибрежные владения. Но одно дело, когда они совершаются тайно, а совсем другое, если об этом будете знать вы. Думаю, столь мудрые женщины, как Феофано и Адельгейда, поймут выгоды такого взаимодействия. Наши корабли, как многие уже убедились, ничуть не уступают византийским. А последние, в свою очередь, уже давно считаются наилучшими.

Я знал, что именно предлагать империи. Особенно в свете того, что мир был заключен всего три года назад. И пункты мирного договора не устраивали обе стороны. Просто обеим сторонам нужна была передышка для того, чтобы навести порядок на собственных землях, только и всего.

Зато координация действий войск империи и варяжских набегов на Францию… О, это был очень, ну просто чрезвычайно заманчивый кусок. Не озвучить подобное предложение своим повелительницам Генрих Клернийский просто не мог. Он это знал. Я это знал. И он знал, что я знаю.

– Я обязательно отправлю своему сюзерену послание с верными людьми. Они поедут быстро.

– Не сомневаюсь в этом, – позволил я себе саркастическую усмешку. – Отдайте нам кусок Дании и получите гораздо больше. Империя от такого размена только выиграет. Да и Свен Вилобородый будет обязан императору Оттону сохранением трона.

Посол глубоко поклонился, всем своим видом показывая, что меня услышал, понял суть и готов исполнить свой долг перед империей. Задерживать его не имело ни малейшего смысла, поэтому, вежливо попрощавшись, я отпустил Генриха Клернийского. Теперь все зависело не от него и даже не от нас. Исключительно от двух облеченных властью женщин и их мышления.

Интерлюдия

Июнь (кресень), 990 год, Рим

Джованни ди Галлина Альба, он же Папа Иоанн XV, был скорее доволен, чем разочарован. После грамотно разыгранной партии ему действительно удалось устранить своего главного противника в Риме, проконсула Иоанна Кресцентия. Тот, будучи обвиненным в покушении на императрицу-мать Феофано, бежал из Вечного города с немногими приближенными и малой частью имевшихся у него богатств. Бежал в Неаполь, под крылышко герцога Марина II, верного вассала Византии.

Теперь Рим принадлежал ему, соперников из числа знатных италийских родов у него не оставалось. Поддерживающие род Кресцентиев впали в немилость, лишены немалой части богатств и земель. А другие либо изначально поддерживали его, Папу, либо переметнулись сразу, когда поняли, откуда ветер подул.

Конечно же, выпавшую из рук Кресцентиев долю власти следовало закрепить, приблизив к себе одну часть знати, обнадежив другую, запугав третью… Но это уже делалось, просто без излишней спешки и суеты. Спешка, она показала бы его неуверенность в собственных силах. А этого он избегал всеми средствами.