Нас не волнует

– Вкус – это химорецепция, то есть реакция нервов на предварительный анализ попавших в рот веществ. По большей части полезное хочется проглотить, а вредное выплюнуть. К сожалению, система далека от совершенства, иначе не было бы среди людей страдающих ожирением, цингой или диабетом, – пожала плечами брюнетка с несколькими научными степенями. – Алгоритмы готовки наиболее распространёнными способами тоже составлены давно. И если у меня есть готовый результат и само решение уравнения, то подобрать под него подходящие переменные становится лишь делом времени.

– Придётся жрать вкусных тараканов под ароматным соусом, – чуть-чуть поправил себя дядя Стёпа. – А флору вы анализировали? Или только фауну?

– В минимальном объёме. Предварительный анализ провели ещё на Земле, когда зонды притащили кусок грунта с местной травой, – откликнулась учёная. – В их клетках есть органеллы, перерабатывающие неорганику в органику под действием самого распространённого на Земле и Циратре источника энергии, а именно – светового излучения. Они ведут по большей части прикреплённый образ жизни и имеют медленный по нашим меркам метаболизм. Остальное вряд ли важно для нашего выживания, а значит, может быть отложено на потом.

– Нет, я о другом хотел спросить, – поправился дядя. – Мы местную траву в свой анализатор не закладывали? А то, надеюсь, нам не придётся лапками кузнечиков давиться, если здесь каждое второе дерево – хлебное?

– Древесина вряд ли съедобна… Впрочем, жуют же сосновую заболонь и молодой бамбук, – слегка опечалилась Любовь Юрьевна, которой было неприятно, что она что-то пропустила. – Хорошо, я проверю. А плодов нам разведка пока не приносила, если каких-то шишек не считать. Кажется, местная флора всё же ближе к хвощам, чем к цветковым деревьям, а потому на ягоды и фрукты лучше не рассчитывать. А жаль…

– Ничего, у нас есть свои, – успокоил её я, продолжая возиться с кабелем. – Полтора килограмма разных семян и агроном с обширным опытом возделывания различных культур в теплицах. Кстати, он у вас в лаборатории лаборантом работает.

– Не работает он, – совсем нахмурилась женщина. – Его электрики к себе на подмогу забрали. А у нас из-за недостатка персонала план горит!

– Пусть лучше горит план, чем реактор, – пожал плечами Глыбин. – Перенести наш главный источник энергии на безопасное расстояние от корабля и запустить его – наша первоочередная задача помимо непосредственного выживания.

– Пуск можно осуществить и не вытаскивая его из отсека, – напомнил дядя, питавший за данную жизненно важную для колонистов часть «Гагарина» особую гордость.

Именно с его подачи и на его деньги была разработана и воплощена в наиболее высокотехнологичных материалах эта маленькая электростанция, по сравнению с которой сердце большинства атомных подводных лодок – лишь паровой котел.

– Можно. Но это крайний случай, – кивнул Глыбин. – Я лично не верю в абсолютную надёжность не опробованных как минимум сотней лет эксплуатации приборов. И потом, всегда остаётся человеческий фактор. Если будет авария, то пусть она случится где-нибудь далеко. Хотя бы на расстоянии десятка километров. Радиоактивное заражение близлежащей местности мы имеем некоторые шансы пережить. Ну, или хотя бы продержаться при нём в «Гагарине» до прилёта колоний других государств, куда можно будет мигрировать. А вот радиация внутри самого корабля убьёт нас всех с гарантией.

Знакомый до зубовного скрежета, боли в отшибленной контузией голове и дрожания рук сигнал боевой тревоги заставил мгновенно прекратить разговоры, достать из полагавшейся каждому космонавту напоясной кобуры пистолет и нервно начать озираться по сторонам.

– Кто? – прикрыл Глыбин ладонью своё ухо, чтобы лучше слышать доносящееся из гарнитуры лихорадочное бормотание. – Где? Сколько их?

– По крайней мере, не экстремисты, – вздохнула Любовь Юрьевна, нервно передёргивая плечами. – Здесь их нет. А если есть, причём добрались они сюда без космического корабля, то я надену чадру и в их Аллаха уверую!

– А вдруг? – задал абсолютно идиотский вопрос дядя.

Почему-то мне сразу же привиделся образ классического зелёного человечка с кривым ножом в зубах, обмотавшего голову зелёной же чалмой. А также отрастившего густую и почему-то чёрную бороду. К счастью, пророческим даром меня обладать не угораздило, а потому спустя секунд тридцать тревоги звуковой сигнал уняли. По системе общей связи пришло короткое сообщение о столкновении с враждебной формой инопланетной жизни, сумевшей ранить одного из разведчиков, а врачи принялись готовить операционную.

Увязавшись следом за дядей Стёпой, который, в свою очередь, пристроился в кильватер к Глыбину, мне удалось добраться до блока, где располагались наши военные. А там уже, как и ожидалось, вовсю разбирали обстоятельства происшествия. И чуть ли не покадрово рассматривали новую угрозу.

Причиной переполоха стал хищный жук-гигант, гордо рассекающий по лесному подлеску на восьми высоких лапах и больше всего похожий на верблюда. Размеры у него, может, оказались чуть поменьше, а ноги короче, зато из песчаного цвета панциря вверх торчало аж четыре горба. Зачем они были нужны, установить не получилось. Завидевший прущее на него со скоростью около сорока километров в час и топчущее всё на своём пути нечто с разведёнными в стороны челюстями, бравый покоритель иных планет открыл пулемётный огонь. Хитин, в принципе, очень даже неплохая броня… И измеряйся его слой не пятью-шестью сантиметрами, а чем-то большим, гигантский жук мог бы выжить. Но крупнокалиберные пули со смещённым центром тяжести, через одну чередовавшиеся в обойме с бронебойными, мигом вскрыли его, как удар молотка жестяную консервную банку. Вот только одного не учёл герой, сделавший по монстру контрольный выстрел, позвавший остальных разведчиков полюбоваться на трофей и поставивший ногу на тушу поверженной твари для фото на память. Того, что нервная система насекомых и нервная система привычных ему в качестве целей млекопитающих серьёзно различаются. Тот же таракан может жить без головы до тех пор, пока тупо не умрёт от голода. Изрешечённый же пулями жук ему сильно уступал, видимо, укрупнение размеров потребовало усложнения органов или чего-то ещё в этом роде… Но на одну последнюю атаку даже не дёрнувшегося при попадании пули прямо в уже развороченную морду хищника хватило. Взметнувшись, он двинул с ужасающей скоростью передними лапами прямо в живот человеку, раздирая ему скафандр и плоть когтями. А после сдох уже окончательно и бесповоротно, поскольку остальные разведчики изрешетили его как мишень на стрельбище, за что Глыбин на них долго ругался. Не за гибель образца местной фауны, ясен пень, а за перерасход боеприпасов. Мы хоть и могли переснаряжать патроны, а гильзы в оружии разведчиков улетали в специально присобаченные к их пулемётам приёмники, но в распоряжении «Гагарина» банально не хватало химикатов для производства пороха.

Озверевшее от возможной потери бойца начальство начало рявкать на всех подряд, и пришлось быстро передислоцироваться подальше от военных. Причём мне вслед явно смотрели с отчётливой завистью.

Наладка кабельного сообщения между отдельными компьютерами заняла следующие часов двенадцать, и к койкам-«сотам» я притащился уже далеко за полночь. Впрочем, в порывах трудового энтузиазма пришлось поучаствовать почти всем, и потому половина спальных мест ещё пустовала.

– Чёртовы гробы, – бурчал один из инженеров, скидывая ботинки и ставя их на специальную полочку с подписанными местами, навевающими мысли о детском садике. – Вот чёрта лысого я в них высыпаться буду. И нормальный купол развернуть у нас не вдруг получится.

– Почему? – полюбопытствовал я, укладывая форму в ячейку со своими инициалами и стараясь к ней лишний раз не принюхиваться.

Впрочем, по сравнению с тем, как она будет вонять через пару суток или даже целую неделю, сегодняшний запашок можно считать благоуханием. Источники местной воды мы найдём быстро, а кипячение в течение длительного времени надёжно убьёт любые живущие там микроорганизмы. Вот только доставка достаточного для излишеств количества жидкости к кораблю – дело не такое уж и простое. Да и стиральный порошок нужно экономить… Или не нужно? Точно помню, что при закладке корабля предлагали в прачечную поместить аппарат, отшелушивающий грязь чисто физическими методами, но существующие модели конструктора не устроили. Требовалось их доработать. Интересно, довели ли дело до конца?

Поспать, точнее, подремать на вроде бы эргономичном, но всё равно каком-то неудобном узком и тесном ложе, удалось всего часов пять. А после всех, кто не был занят более важными делами, дружно погнали на лесозаготовку. Нашему кораблю, вернее, уже молодой колонии, срочно требовалось выполнить две вещи: расчистить подступы к «Гагарину» и запастись материалами для дальнейшего строительства.

– Это чего? – в недоумении уставился я на устройство, которое попытались присобачить мне на спину.

– А разве не видно? – пробурчал наш кладовщик. – Стандартное имперское лазерное ружье, оно же лазган. Служи преданно своему императору, гвардеец!

– Какой ещё лазган? – хмыкнул оказавшийся рядом второй пилот, который после своего героического перехвата управления теперь ещё долго не будет иметь возможности сесть за штурвал. – Это же главный рабочий инструмент охотников за приведениями!

– Стоп. Ты его в первый раз видишь? – уловил суть моего возмущения бригадир небольшого отряда рубщиков инопланетного леса. – Тебе чего, не проводили инструктаж по обращению с «Искрой»?

– Да как-то забыли, наверное… – Я скептически оглядел плоский титановый ранец на двух лямках, который надлежало надевать поверх стандартного скафандра. К громадному и явно не лёгкому коробу крепилось при помощи толстого провода подобие небольшой винтовки. Во всяком случае, характерный приклад для упора в плечо, ствол и спусковой крючок в наличии имелись. Исполнено всё было в стандартном для внутренностей «Гагарина» серебристом цвете антикоррозийного покрытия. – Это какой-то близкий родственник сварочного аппарата?

– Скорее правнучек тех лазерных пистолетов, которые выдавались нашим космонавтам на случай звёздных войн, – покачал головой бригадир. – Ладно, тут всё просто. Намного проще, чем с той же бензопилой. Направляешь ствол на цель, зажимаешь гашетку и начинаешь водить по ней лучом. Поскольку никакого физического контакта инструмента с материалом не будет, об отдаче можешь забыть. Да и руки не особо устанут даже за целый день работы, вес самого излучателя лишь около килограмма, остальное приходится на батарею. Эффективная дистанция поражения твёрдых объектов около полуметра. Ближе подойдёшь – может зацепить разлетающимися щепками, дальше отодвинешься – снизишь темп работы.

– Но если из кустов какая-нибудь инопланетная крокозябра выскочит, смело можешь с расстояния шагов в пять фигачить, – подсказал мне второй пилот. – Её это, понятное дело, не убьёт, но любые глаза без специальных светофильтров после такой засветки ослепнут напрочь.