– А правда твоя, Олено, потому, что он хуже жида.
– Жид по крайней мере не ласовал, оставлял хоть девчат в покое, знал свою Сурку.
Чорт даже подпрыгнул на месте.
– Ну, спасибо вам, ласточки мои, за ваше приветливое слово… А не пора ли вам уже идти дальше?
А сам откинул голову, как петух, что хочет закричать на заре погромче, и захохотал, не выдержал. Да загрохотал опять так, что даже вся нечистая сила проснулась на дне речки и пошли над омутом круги. А девки от того смеха шарахнулись так, как стая воробьев, когда в них кинут камнем: будто ветром их сдуло сразу с плотины…
Пошли у мельника по шкуре мурашки, и взглянул он на дорогу к селу: «А как бы это, – думает себе, – приударить и мне хорошенько за девками. Когда-то бегал не хуже людей». Да вдруг и отлегло у него от сердца, потому что, видит, опять идет к мельничной гати человек да еще не кто-нибудь, а самый его наймит – Харько.
«Вот, кусни-ка этого, – подумал он про себя, – авось, зубы обломаешь. Это мой человек».
XI
Наймит шел босиком, в красной кумачной рубахе, с фуражкой, без козырька, на затылке, и нес на палке новенькие Опанасовы сапоги, от которых так и разило дегтем по всей плотине. – «Вот какой скорый! – подумал мельник, уж и взял себе чоботы… Ну, да ничего это. На этого человека я крепко теперь надеюсь».
Увидев на середине плотины незнакомого человека, наймит подумал, что это какой-нибудь волочуга-грабитель хочет отнять у него сапоги. Поэтому он остановился в нескольких шагах от Хапуна и сказал:
– Вот что: лучше и не подходи, – не отдам!
– Что ты, спохватись, добрый человек! Разве я сам без сапог? Погляди: еще лучше твоих.
– Так что же ты тут вырос ночью, как корявая верба над омутом?
– А я, видишь ли, хочу тебе задать один вопрос.
– Чудно! Загадку, что ли? Кто же тебе сказал, что я всякую загадку лучше всех разгадаю?
– Слыхал-таки от людей.
Солдат поставил сапоги наземь и, вынув кисет, стал набивать себе трубочку. Потом выкресал из кремня огоньку и, раскуривая под носом густое курево, сказал:
– Ну, теперь вываливай: какие там у тебя загадки?
– Да не то чтобы загадки, а так… Кто здесь, по-твоему, самый лучший человек?
– Я!
– Э, почему так?.. Нет ли кого получше?
– Да ты спрашиваешь: как по-моему?.. Ну, так я сам себя ни за кого не отдам.
– Правда твоя. А мельник… какой человек?
– Мельник?
Солдат выпустил изо рта такой клуб дыма, как белый конский хвост на месячном свете, и искоса поглядел на чорта.
– А вы не из акцизу?
– Нет.
– Может, не при полиции ли где служите… по какой тайности?
– Да нет же!.. Такой умник, а не умеет отличить простого человека от непростого.
– Кто это тебе сказал?.. Да я у тебя в костях и то все вижу… А что спросил, так это так себе, на всякий случай. Так ты говоришь: какой человек мельник?
– Эге!
– Так себе человек: не высокий, не низкий… из небольших середний.
– Э, не то ты говоришь!..
– Не то? А что бы такое еще тебе сказать?.. Может, хочешь знать, где у него бородавка?
– Ты, я вижу, любишь морочить, а мне некогда. Скажи попросту: хороший мельник человек или плохой?
Солдат опять пустил изо рта целый хвост дыма и сказал:
– А ты-таки скорый человек, любишь кушать, не разжевавши.
Чорт вылупил глаза, а у мельника от радости запрыгало сердце.
«Вот язык, так язык, – подумал он. – Сколько раз я желал, чтобы он у него отсох, а он вот и пригодился, – смотрите, как чертяку отбреет!..»
– Любишь кушать не разжевавши, я тебе говорю! – строго повторил солдат. – Так тебе и скажи: хороший человек или нет? Для меня, вот, всякий человек хорош. Я, брат, из всякой печи хлеб едал. Где бы тебе подавиться, а я и не поперхнусь!.. Э, что ты себе думаешь: на дурака напал, что ли?
«Вот так, вот-таки так его, – сказал про себя мельник и даже подпрыгнул от радости. – Я не я буду, когда у него чорт через полчаса не станет глупее овцы! Я на крылосе читаю, что никто слова не поймет… так оттого, что скоро. А он вот и тихо говорит, а поди пойми, что сказал…»
Действительно, бедный чорт заскреб в голове так сильно, что мало не стянул шапки.
– Постой-ка, служба, – сказал он. – Что-то, видится, мы с вами едем-едем, да не доедем. Не в тот переулок завернули…
– Не знаю, как ты, а я из всякого переулка выеду. – Да ведь я у вас спрашиваю: хороший мельник человек или нет, а вы куда меня завезли?
– А дай же я у тебя спрошу; вода хороша или нет?
– Вода?.. А чем же плоха?
– А когда есть квас, тогда от воды отвернешься, – нехороша?
– Пожалуй, нехороша.
– А когда стоит на столе пиво, так тебе и квасу не надо?
– Вот и это правда.