Брат за брата

Хоть и оранжерейный этот генерал, но он старше его по званию. Хоть и нахамил он Андрею порядком, но команды его надо выполнять.

Идиотов хватает везде. И среди младшего, и среди высшего командного состава. А идиотизм – это болезнь. Лечить его – дело врачей. А дело Андрея – обходить этих идиотов стороной. Чтобы самому этой дурной болезнью не заразиться.

– Пшел вон отсюда, плебей! – рявкнул генерал.

А вот подобное поведение ни в какие рамки не вписывается. Это – даже не идиотизм. Это – циничное презрение к российскому офицеру. Далеко не всякий гражданский человек позволит себе такое. А тут армейский генерал вытирает ноги об офицера, нагло топчет его достоинство.

Если это тоже болезнь, то для ее излечения требуется хирургическое вмешательство. Необязательно врачебное.

Впрочем, ни о какой операции Андрей сейчас не думал. Возмущенный до глубины души, он потерял контроль над своими мыслями. Резко развернулся к генералу лицом и схватил его за грудки.

– Что ты сказал? – раненым зверем заревел он.

У барина в генеральских погонах глаза от страха из орбит повылезали.

– Что вы себе позволяете? – возмущенно пролепетал он.

– Запомни, гнида! Я – не плебей, я – боевой офицер! Это не на твоих погонах растут твои звезды. Они растут на моей крови. На крови моих боевых братьев. А ты, мразь, на меня свое поганое рыло раззявил!.. Крыса!!!

Андрей и сам не понял, как у него это вышло. Опомнился только, когда генерал с треском вылетел из беседки и растянулся на взрыхленном грунте палисадника.

Инцидент обошелся без последствий. Генерал, видимо, осознал свою вину. Не стал никому докладывать. Во всяком случае, утром следующего дня репрессии на голову Андрея не обрушились.

Документы на группу и сухпай в дорогу были у него уже на руках. Его погрузили в автобус вместе с командой мотострелков, повезли на вокзал. Через два часа он уже садился в поезд.

О том, что ему нужно было сегодня явиться в прокуратуру, Андрей напрочь забыл. Случай с генералом выветрил из головы обязательство перед следователем. Да и потом, билеты на поезд были уже куплены. Вряд ли стали бы откладывать рейс из-за него...

Глава вторая

1

Телевизор. Пиво. Чипсы. Три фактора счастья. Каждый вечер Олег удобно устраивался в кресле перед телевизором, ставил перед собой двухлитровку «Очакова», вскрывал первый пакетик чипсов – и понеслась душа в рай. С этого момента для него переставало существовать все. Вероника оставалась. Но не в качестве молодой симпатичной женщины, а отстойника для комментариев. Она обязана сидеть рядом с ним в кресле или на диване. Соглашаться с ним во всем. И смеяться, если смеется он.

– Во, во губернатор наш... Бульк-бульк... Ничего мужик, в натуре... Хрсь-хрсь...

На экране «Панасоника» крупным планом высветилась откормленная физиономия областного главы. В глазах – самоотверженность истинного патриота, в здоровенном кулаке – незримый меч, карающее оружие в борьбе с беззаконием. И в устах, само собой, пламенная речь поборника справедливости.

Только Вероника не слышала, о чем именно говорит губернатор. Во-первых, Олег заглушал его своей трепотней. А во-вторых, ей было все до лампочки. Жизнь давно отучила ее верить демагогам всех мастей и рангов. Она вообще ничему не верила. Только себе, и то с трудом.

– Бульк-бульк... Хрсь-хрсь... Дмитрич – свой человек. Если он что сказал – железно...

Олег говорил. Вероника делала вид, что внимает каждому его слову.

– Ну, понятное дело, на одну зарплату он не живет. Да кто сейчас может прожить на одну зарплату?..

Я могу, хотела сказать Вероника. Но разумно промолчала. Потому как спорить с Олегом бесполезно. Да и зарплату она давно не получала, потому как уволилась с работы.

– Хрсь-хрсь... Дмитрич на своем месте, не вопрос. Он свое дело знает. Все у него путем... Бульк-бульк... У нас в Черноземске самый высокий показатель раскрываемости преступлений. Ты только подумай: самый высокий...

Веронике пришлось изобразить восхищение. Только какое-то кислое оно вышло.

– Бульк-бульк... Одно в Дмитриче не в кайф. Зажирел он конкретно. Смотри, какую ряху отъел! А пузо – ваще писец. Пудов на десять мужик тянет, не меньше... Ха-ха... Бульк-бульк... Хрсь-хрсь...

– Зажирел, – кивнула Вероника.

Только в отличие от Олега она не по губернатору проехалась, а по нему самому. У него самого ряха не меньше, и задницу отъел – будь здоров. Пузо еще то, третья степень «зеркальной болезни». Без зеркала даже с наклоном яиц своих не увидит... Еще бы, каждый день выжирать столько пива под килограммы чипсов.

У Олега свой магазин, дела у него идут хорошо. Настолько, насколько плохо у Вероники. Вернее, дела у нее вообще никак не идут. Работала официанткой в кафе – пахоты много, а зарплата и чаевые – курам на смех. Жилье – койка в комнате на троих в грязном убогом общежитии.

Последнее время она жила с Олегом. Уже три месяца с ним. Но тот и не думал делать ей предложение. Днем на ней – готовка, уборка, вечером – подставляй уши, ночью – другие части тела. Она старалась, ублажала Олега. Но при этом никакой перспективы на будущее. И никакой выгоды в настоящем. Самое большее, что подарил ей Олег, – это букет цветов, и то не самых дорогих. Ну да, конечно, он же разрешает ей жить с ним в его трехкомнатной квартире. Сегодня разрешает, а завтра – пинка под зад коленом...

На-до-ело!..

Олег пил пиво, смотрел телевизор, умничал. Она механически кивала, как будто соглашаясь с ним. А сама думала о своем, о невеселом женском. Не замечала, как летело время.

– Эй, ты что киваешь? – вырвал ее из транса необычно громкий голос Олега.

Краем глаза Вероника глянула на телевизор. Голые тела, постанывания, стоны.

– Сюда иди! – поманил ее к себе Олег.

Порнушку поставил, возбудился. А Вероника должна ублажить его. Он будет пить пиво, хрустеть чипсами, смотреть на голых баб. А она – стой перед ним на коленях, старайся, чтобы ему было хорошо. И наплевать, как ей самой – нравится все это или нет...

Вероника посмотрела на него. Толстый, потный, морда красная, шары навыкате. И еще «хозяйство» свое из штанов вывалил. Давай, Вероника, начинай...

К горлу подступила тошнота.

– Не пойду, – покачала она головой.

Да как она вообще могла спать с этим мерзким слизняком? От него же блевать хочется...

– Че?! – изумленно протянул он.

Есть чему удивляться. Вероника для него – рабыня, вещь для удовлетворения его прихотей. Она не должна ни от чего отказываться. Он привык к этому.

– Через плечо, не горячо? – начала заводиться она.

– Че ты себе позволяешь? – возмутился он.

– Да пошел ты!..

Она встала с дивана, вышла из комнаты.

– Эй, ты куда?

– Надоел ты мне. Ухожу...

Как будто только сейчас поняла Вероника, насколько ей остопротивел этот пивной хряк. Даже если бы он кинулся за ней, упал бы в ноги, попросил у нее руки и сердца, даже тогда она бы не изменила своего решения. Она уходила от него решительно и бесповоротно.