Пустое сердце бьется ровно

Он усилил давление на ее плечо, но сопротивление не усилилось. И возмущения не было. Женя молчала, и этим выражала свое согласие. И скучно ей, и перчика не хватает. Но девочка она хорошая, и вести себя должна соответствующе. Потому нельзя ей сдаваться Артуру на милость. Тем более здесь, в машине…

– Не надо. – Она качнула головой, призывая его к благоразумию.

– Я подарю тебе самый лучший день в твоей жизни, – улыбнулся он.

И губами поймал мочку ее уха. Тут главное, не тупить. Трение должно быть не сухим, но и не влажным, достаточно плотным, не щекочущим. А уверенность должна быть такой же бушующей, как штормовые волны. Но и ураган устраивать нельзя. Может, девичья душа и жаждет бури, но реальный разгул стихии ее напугает.

– Мне нужно выйти, – закрывая глаза, едва слышно сказала она.

– На моей остановке, – кивнул он, расстегивая молнию на ее куртке.

– Нет.

Женя взяла его за руку, как будто хотела остановить. Но надавила она не вверх, а вниз. Девушка не задерживала, а, напротив, ускоряла движение.

– Скажи себе «да» и ни о чем не жалей.

– Ну почему?.. – прошептала она, обращаясь, казалось, к себе самой.

– Ни о чем не жалей.

– Только ты не подумай… – сказала она.

И продолжила фразу, но слов не было слышно. Только губы шевелились, пока Артур не накрыл их поцелуем. Женя поймала волну, расслабилась. И позволила снять с себя брюки.

Он ее не осуждал. Далеко не каждая девушка способна устоять перед ним, перед его натиском. А Женя была еще и зачарована. Она видела, как он избил Фольсквагена, она увидела в нем дикого самца, перед которым бессильна цивилизованная логика. Она стала жертвой первобытных инстинктов и просила не думать о себе плохо. Но как он мог осуждать ее, когда сам вел себя как животное? Он вел себя как тот кобель, которому все равно, где спариваться. Но и Женя вдруг превратилась в неистовую сучку…

* * *

Машина плавно остановилась на парковочной площадке перед административным входом в автосалон. А здание большое, стильное – сталь, стекло и пластик. И две души в нем – его, Артура Калинова, и Валентина Звягина. Но Жене это не интересно. Да она и не смотрела в окно.

– Приехали, – тихо сказал Рома.

– Женю отвезешь. – Артур повернул голову, чтобы зевнуть в кулак.

У Жени сегодня неважный день. Сначала она потеряла голову, затем лишилась девственности, и все это за какой-то час. Он должен был проявить уважение к ней, поэтому скрыл зевок.

– Когда мы увидимся? – спросила она, рассеянно глядя на свои руки.

– Я позвоню.

Девушка она хорошая, милая, и под костюмом у нее все в лучшем виде. Тем более что раньше она ни с кем так близко, как с ним сегодня, не была. Он точно знал, что с ней это случилось впервые. И все потому, что он не просто вскружил ей голову, а оторвал от земли.

– Не позвонишь, – вздохнула она.

– Почему?

– Я для тебя всего лишь приключение… И я уже приключилась…

– Ты самая лучшая.

У Артура в жизни было много женщин, но с девственницами ему не везло… Однозначно, он должен был уважать Женю. Но что-то не тянуло его на продолжение знакомства… Ну, если она будет настаивать, то можно повторить. Но так это же ненадолго. Лучше сразу обрубить концы.

– Я знаю, – кивнула она.

– Вот видишь.

К машине подошел Валентин. Высокий, статный, энергичный. Он никогда не служил в армии и не имел к ней никакого отношения, но стрижка у него короткая, офицерская. И она очень шла ему. Широкое лицо, высокие скулы, волевой подбородок. Но черты лица слишком правильные, может, потому они казались мягкими. Может, потому женщины не вешались ему на шею. Связи у него, конечно, были, но ничем серьезным это не заканчивалось. И женщины к нему почему-то быстро охладевали, да и сам он не стремился к брачным отношениям. Бизнес у него всегда стоял на первом месте, все остальное как приложение к жизни.

Он открыл дверь со стороны Жени.

– Ну, рассказывай, что там было?

Валентин обращался к Артуру, а смотрел на нее. И с каждым произнесенным словом его речь становилась медленней.

Артур обрадовался его появлению. Отличный повод избавить себя от объяснений с Женей.

– А что там было? Нормально все.

– Ты, говорят, избил этого… Не могу назвать его Фольксвагеном. Слишком красивое название для этого урода.

Валентин взял себя в руки, голос его зазвучал в привычном бодром ритме, но на Женю посматривал. И дверь держал открытой. И она смотрела на него с интересом. Женщины считали его красивым мужчиной. С ума по нему, может, и не сходили, но считали…

– Битый Фольксваген, – усмехнулся Артур, глядя на подходящего к ним Холщевникова. – В утиль его должны принять.

– Уже, – улыбнулся Костя.

– Да?

– Я не стал тебе говорить. Ты был занят… – Холщевников скользнул взглядом по Жене.

– Кем ты был занят? – А Валентин вцепился в нее глазами.

– Самой лучшей девушкой на свете.

И Артур улыбнулся ей. Чисто из сострадания. Улыбнулся и глянул на Рому. Пора уезжать и увозить Женю. Но тот качнул головой. Валентин так и продолжал держаться за открытую дверь. Не тот это случай, когда можно ехать.

– И как зовут самую лучшую девушку на свете? – спросил Валентин.

В ответ Женя вдруг взяла и закрыла дверь. И машина стронулась с места.

– Кто такая? – спросил Валентин.

– Очередная жертва черных глаз, – сказал Холщевников, с дружеской иронией глянув на Артура.

– Жертва? – И Валентин глянул на него – с какой-то непонятной обидой.

– Пришел, увидел, победил…