Сладкое яблоко раздора

Возможно, Трутов вернулся домой не один, с кем-то, возможно, из своих друзей. Но вспыхнула ссора, завязалась драка, в ход пошла кочерга. Вполне реальное развитие событий. Но почему тогда тело перекочевало из одного помещения в другое? Возможно, преступник решил избавиться от трупа, вывезти его куда-нибудь за город. И где-нибудь закопать. Например, с помощью каминного совка. Но тело на пол в холле опустили аккуратно, ковер нигде не смят и лежал ровно. Значит, тело несли, а не волокли. А если несли, то это уже как минимум два человека.

Убийство совершено недавно, кровь еще теплая – можно предположить, что преступников кто-то вспугнул. Павлов посмотрел на окно холла, которое выходило прямо на ворота. Шторы раздвинуты. Жена Трутова подъехала, фары ее машины могли если не ослепить, то всполошить убийц.

Максим окинул взглядом холл со стороны входной двери. Налево – каминный зал, прямо – вход на кухню, чуть правее – лестница на второй этаж, направо – дверь, по-видимому в гараж. Скорее всего, именно туда преступники и собирались отнести тело и погрузить его в багажник хозяйской машины. Если так, то именно этой дорогой они и ушли. Но без трупа. Спустились в гараж, сели в машину и тю-тю. Пока вдова новопреставленного пребывала в шоке, они уехали – и одни ворота открыли, и другие. Но если у них имелся пульт дистанционного управления, если они смогли запросто открыть ворота, почему они не забрали труп?

В принципе, жена покойного могла поднять тревогу, что она, в общем-то, и сделала, преступников могли остановить в дороге, а у них труп в багажнике, перспектива, мягко говоря, не очень. К тому же преступники действовали грубо, наследили они здорово, криминалисты снимут богатый урожай улик. Труп вывезти можно, а от следов избавиться очень трудно, нужно много времени и кропотливого труда. Тем более что пролилась кровь, наличие которой усиливает и консервирует запах преступника. Но тут возникает вопрос, понимали ли все это убийцы. Если они действовали спонтанно, то вряд ли. А если это заказное убийство, если работали профессионалы? Если да, то преступники знали, как работают криминалисты, какая у них техника, какие возможности. Может, потому и отказались от идеи увезти труп с собой.

Но профи, как правило, работают тихо, а здесь как будто Мамай прошел. Может, все-таки друзья Трутова постарались. Или просто знакомые. Может, коллеги по работе.

Максим задумался, вспомнил о машине, которую обнаружила вдова потерпевшего. Она говорила о «Вольво» мужа, который нашла неподалеку от дома. А почему она могла обнаружить машину? Уж не потому ли, что преступники пересели из чужой машины в свою? Если так, почему их автомобиль находился в относительном отдалении от дома? Друзья, знакомые заехали бы во двор…

Максим не бродил по комнатам в поисках следов, перемещался только по холлу, в каминный зал заглянул, а через него в столовую. Даже в гараж не заходил. Сейчас подъедут следователи, криминалисты возьмутся за работу, нельзя затаптывать следы. Нужно как можно скорее покинуть дом. И все же любопытство заставило его еще раз заглянуть в каминный зал.

Он тоже знал, как работает следственно-оперативная группа. Микрочастицы следов снимаются со всего: пылевые с ковра, с кафельной плитки, паркета – электростатическим и химическими методами, на вооружении у эксперта есть специальное устройство, Максим точно это знал. Потожировые выделения – это отдельная история. Криминалист может снять отпечатки пальцев, а потом даже сможет выделить из них генотип предполагаемого преступника, а затем и ДНК – для последующей экспертизы. Разумеется, все очень сложно, но криминалистическая лаборатория в отделе оснащена превосходно, случай помог. Целая череда нехороших случаев, которая, надо сказать, повлияла на судьбу самого Максима.

Отпечатки пальцев снимаются только с гладких поверхностей, многие в это верят. А Максим знал, что «пальчики» можно снять практически с любой поверхности, с одежды, с листьев, даже с рифленой рукояти пистолета, достаточно поместить исследуемую поверхность в цианоакрилатовую камеру, в лаборатории такая есть. Даже следы запахов можно изъять с помощью стерильной фланели, наложив материал на подозрительный предмет, или просто сделать забор молекул воздуха обычным шприцем из медицинской аптечки.

Убийцы наверняка наследили, но криминалистам нужна примерная картина преступления: как действовали злоумышленники, откуда они появились, где находились перед нападением. Тут им на помощь придет собственный ум, следователь что-то подскажет, работа пойдет и без участия Максима. Но картина преступления нужна и ему самому. Его дело – разыскивать преступников, и чем скорее он начнет работать, тем лучше. А экспертиза, результаты и заключение – дело долгое, пока дождешься…

А картина преступления пока размытая. Все еще не ясно, кто убил Трутова, случайные люди или профессионалы. Хозяин дома человек небедный, у него могли быть влиятельные враги.

Максим внимательно осматривал комнату, обращая внимание на каждую мелочь, но в помещение не заходил. Пока под креслом в свете полуразбитой люстры не блеснул некий красный предмет. Это мог быть окровавленный осколок стекла, вещь, представляющая безусловную ценность для экспертов. Оперу такой осколок без их заключения ничего не даст. И все же Максим зашел в комнату, осторожно сдвинул кресло. И увидел золотой кулон с крупным рубином на разорванной цепочке. Украшение женское, потерпевший носить его не мог, значит, принадлежало оно кому-то из нападавших. Или просто свидетелей.

Максим не стал подбирать кулон, навел на него смартфон, несколько раз сфотографировал и только тогда вышел во двор. А там и подъехавший наряд, и жена Трутова под опекой Стасова. Она что-то бормотала вне себя от горя, а он ее внимательно слушал. И подставлял свою руку, за которую она держалась. Как будто мужа хоронила, стояла перед гробом, не в состоянии держаться на ногах. Но понять ее, конечно, можно. Мужа убили, врач констатировал его смерть, и нет никаких надежд на чудесное воскрешение.

– Простите, как я могу к вам обращаться? – спросил Максим, глядя на женщину.

Ей понадобилось время, чтобы перезагрузить свое сознание и переключиться на него. Немного не в себе женщина, и это видно. Возможно, она нарочно подчеркивает глубину своих переживаний.

– Альбина… Альбина Сергеевна Трутова, – наконец сказала женщина.

– Что вы можете сказать по поводу случившегося?

– Что я могу сказать… Приехала, захожу в дом, а там…

– Откуда вы приехали?

– Из Астрахани. В санатории была.

– Отдыхали?

– Соляные пещеры, целебные ванны, здоровье поправляла.

– Муж знал, что вы сегодня приезжаете?

– Если честно, сегодня он меня не ждал.

– А вы взяли да приехали!

Максим хотел было спросить, звонила ли Альбина Сергеевна мужу перед приездом, как поступают порядочные жены перед возвращением из командировок или с курорта, но воздержался. А звонят, чтобы предупредить о своем приезде и не нарваться на любовницу. Все-таки горе у женщины. Но скользкой темы избежать вряд ли удастся.

– Так вышло.

– Муж не ожидал вашего возвращения?

– Нет, а что?

– Вы звонили ему, спрашивали, чем он собирается сегодня заняться?

– Ну чем он занимался, на работе сегодня был…

– А где он работает?

– На комбинате, в профкоме… Председатель профкома.

– Председатель? – наматывая на ус, усмехнулся Максим.

Профкомы на фосфорном и горно-обогатительных комбинатах – вотчина местной криминальной мафии. Посредством профсоюзов Борщевик держал за причинные места владельцев этих крупных, градообразующих предприятий. Когда-то он поднимал на бунт зоны, а сейчас мог устроить забастовку рабочих, а это простой предприятий, финансовые и репутационные потери. И чтобы комбинаты работали бесперебойно, их владельцам приходилось раскошеливаться. Вроде как Борщевик брал немного, но кто его знает, как там на самом деле…

– Юра на работе сегодня был, – сказала Трутова.

– Я так понимаю, он совсем недавно вернулся, – предположил Максим, глядя на видеокамеру на опорном столбе ворот.

– Не знаю. Ничего не знаю.

– Я вижу, камеры у вас есть.

– Обманка, – покачал головой Стасов.

– Ну, не то чтобы обманка… – начала, но, махнув рукой, остановилась Альбина.

– Камеры рабочие, просто не подключены, – глянув на нее, сообщил Стасов. – Дом строили, не позаботились, проводку не сделали. А тянуть провода поверх отремонтированных стен не захотели…

– А через вай-фай? – спросил Павлов.

– Не работает ничего, – с пониманием глянув на него, качнул головой Стасов.

– А преступники это знали? – спросил Максим.

– Надо бы глянуть, может, дернули какой-то компьютер… Компьютер у вас должен быть? – сказал Стасов, обращаясь к Трутовой.

– Да, ноутбук в кабинете у мужа, – сказала она.

Максим кивнул. Камеры видеонаблюдения могли замыкаться как на специальный системный блок, так и на обычный компьютер. Преступники могли унести с собой как то, так и другое. Как унесли орудия преступления… Но в то же время труп они не увезли, не успели. Может, и про компьютер не подумали. Может, и не знали о существовании камер. Не обратили внимания, когда вместе с Трутовым заезжали к нему домой.

На всякий случай Максим зашел в дом, поднялся на второй этаж, заглянул в кабинет, где должен был находиться компьютер, но увидел там только пустой стол. Колонки на нем стояли, наушники, роутер, принтер – и все это, судя по положению проводов, отсоединили от компьютера, от которого осталось только пустое место. Стол слегка запылен, а на том месте, где он стоял, чисто.

Павлов пожал плечами. Странно как-то получается. Тело преступники бросили, когда до машины оставалось всего ничего, а компьютер забрали, хотя для этого нужно было подняться на второй этаж.