Не жди меня, мама, хорошего сына

– Да за то же самое. Женщину сбил. Вот точно так же, как ты меня. Она дорогу на светофор переходила, я ее сбил. Сейчас она в больнице, с переломами… И мне в травмпункт надо, может, перелом у меня…

– Да ладно тебе, шутник, – в сомнении, неуверенно отмахнулась от него девушка.

– Ну, я не знаю, может, и нет перелома. Может, всего лишь ушиб. Но все равно больно…

– Я не про это, я про женщину… Что, правда кого-то сбил?

– Сбил.

Он врал, но лишь для того, чтобы избавить девушку от ненужных подробностей. Не интересно ей будет слушать про какого-то Волынка, про сговор с ним. Сеня говорил неправду, а для этого требовалось особое вдохновение, и оно снизошло на него, выдернуло кость из языка.

– И что?

– Верховный суд вселенской инспекции безопасности дорожного движения постановил – три года расстрела, и никаких гвоздей… – Голос его звучал бойко, слова бодро выстраивались в текстовый ряд. – Это было жестоко и несправедливо, мне страшно об этом вспоминать… Да, меня уже и расстреляли. Тело в земле, душа на воле. Но ты не волнуйся, через три года тело воскреснет, соединится с душой…

– Ты точно придурок, – осадила его девушка.

Видимо, уши у нее были скользкими, лапша не висла на них…

– Может быть, но голым по ночам на джипе не езжу.

– Это мое дело, в каком виде по ночам ездить.

– Знаешь, если бы я был женщиной и у меня была бы такая грудь, я бы тоже голышом ходил. Но только по ночам, как ты… А куда мы едем?

– В больницу. Будем делать из тебя женщину. Не бойся, тебе не больно отрежут…

– И силикончика в грудь закачают? Адресок своего пластика не подскажешь?

– Имбецил… На моего пластика у тебя денег не хватит.

– А ты что, богатая?

– Не жалуюсь.

– А как насчет моральной компенсации?

Девушка остановила машину так резко, что Балабакин едва не выбил головой лобовое стекло.

– Сколько?

– Ну… Двести тысяч… В рублевых…

– А ты фрукт! – презрительно усмехнулась она.

– Да нет, тут такое дело… Деньги край нужны… – промямлил Сеня.

Деньги ему действительно были нужны – он не врал. Может, потому язык потяжелел, вдохновение сложило крылья… К тому же не хотелось выглядеть сквалыжным животным в глазах этой красотки.

– Ладно, в больницу отвезешь, там посмотрим. Если перелом, то тысяч десять отстегнешь, в рублевых. Если нет, прощаю…

– Жлоб!

Девушка снова повела машину.

– Зачем тебе деньги? – все так же отчужденно, но уже чуть мягче спросила она.

– Говорю же, женщину сбил, а она компенсацию требует, – солгал Сеня.

– Врешь.

– Нет.

– Я вранье за три версты чую. Муж у меня такой, с ним нюх востро держать надо…

– Муж?!

Он демонстративно посмотрел на пальцы ее правой руки.

– Что, кольца нет?.. – усмехнулась она. – Кто ж стриптиз с обручальным кольцом танцует…

– Ты стриптизерша?

– Поневоле… – мысленно погружаясь в омут своих проблем, сказала она. – Муж загулял, я ему отомстить решила, на шест полезла. Он за мной, я от него… Злится, значит, ревнует…

– Если ревнует, значит, любит.

– Любит. Но все на сторону норовит. В этот раз с певичкой закрутил… Видел бы ты ее. Смех. А поет, слышал бы ты. Сэр гей Зверев и то лучше поет. Ни голоса, ни слуха, и песня отстой… Кто-то поднимает ноги, чтобы за сцену забраться, а кто-то раздвигает. Эта раздвигает… Думает, Сафрон дальше толкать ее будет…

– Сафрон? Кто такой Сафрон?.. Слушай, а куда мы едем? Больницу же проехали…

– В Москву едем, там больницу найдем. Сафрон ищет меня, может узнать, что я человека сбила, с собой взяла. Куда он первым делом поедет?

– В больницу, в нашу, битовскую…

– Извини, что имбецилом назвала. Ты нормальный, умный, но жлоб.

– Уже лучше.

– Извини, что говорю, то и думаю…

– Значит, Сафрон – твой муж.

– Если дальше так пойдет, то скоро я назову тебя гением.

– Прикалываешься? Ну-ну… А он вообще кто, твой Сафрон?

– Тоже решил приколоться? – не отрывая взгляда от дороги, усмехнулась она.