Сезон псовой охоты

– Возможно, но Пушкин так не считал. Да и вообще, мы собираемся побеседовать о других убийствах.

Она открыла рюкзак и достала файл с распечатанными на принтере листами. Их, к немалой радости Марка, оказалось немного. Но уже после беглого прочтения он мог бы сказать, что доклад весьма полный и подробный.

– Вы умеете работать с информацией! – заметил он.

– Это далеко не единственная полезная черта моей натуры. Хотя в данном случае я не могу сказать, что эта работа меня порадовала.

Марк прекрасно понял, что она имеет в виду. Похоже, настоящий псих в городе орудует. Своих жертв он не просто убивает, но и вырезает отдельные органы, и их так и не обнаружили. Видимо, убийца «сувениры» эти с собой унес! А зачем они ему – даже страшно представить себе… Это – противоестественные действия, несвойственные здоровому человеку. Понятно, что все это Вику так пугает… Но немцы все равно перегибают палку. Можно подумать, что их клиенты – одинокие женщины, намеревающиеся бродить по темным подворотням! Марк прекрасно знал, как ведут себя богатые иностранцы в России. Поодиночке по улицам не ходят, на общественном транспорте не ездят, лишний раз из отеля не высовываются. Им – чисто теоретически – просто негде с этим маньяком пересечься!

– Думаете, этой информации хватит? – поинтересовалась Вика.

– Переведу на немецкий, и будет вполне достаточно. Если немцы и дальше будут изображать из себя пугливых школьниц, обвиню их в попытке намеренно сорвать сделку. Потому что это уже в какой-то цирк превращается!

– А я-то думала, переводчик всегда должен быть вежливым и галантным человеком!

– Да, но наличие собственного мнения отнюдь не воспрещается, – парировал Марк. – Как и чувство уважения к собственному труду. Работая с кем-то, я предпочитаю иметь дело с адекватными разумными людьми. Не хотят заключать договор – пусть так и скажут, а не ссылаются, скажем, на потенциальную возможность одержимости русских невест дьяволом! Хотя в данном случае, вполне вероятно, у немцев действительно случилось временное помутнение рассудка. Я же вижу, что им интересно это сотрудничество! И выгодно!

– Что, у вас купец, а у нас – очень ходовой товар?

– Можно и так сказать. Вообще, когда речь заходит о знакомстве представителей разных социальных слоев, очень сложно добиться искренности от обеих сторон. Красота плюс секс – пожалуйста, для этого даже не нужно за пределы родной страны уезжать. Искренность – в большем дефиците. Искренность отношений… Те, кто связываются с подобными агентствами, желают не эскорт получить для одного вечера, а именно найти спутницу жизни.

Он вновь посмотрел на свою правую руку. В горе и радости, как же! На словах – тогда все искренние… А вот у Вики обручальное кольцо на пальце было. Тоненькое, красивое, из белого золота, оно мягко блестело на ее безымянном пальце. Вполне логично: не стоило и ожидать, что такая красивая девушка одинока.

Он ощутил легкий укол разочарования. Марк понимал, что это чувство неуместно, причин для этого нет, но отвести взгляд от белого кольца на ее пальце оказалось более сложным делом, нежели он ожидал. К счастью, его собеседница ничего не заметила.

– Чтобы добиться искренности, нужно создать для нее почву… хоть какую-то, – принялась рассуждать она. – Работать над собой, что ли! А то видела я этих женихов! Старый уже, седой, а хочет заполучить девицу – розовощекую, восемнадцати лет от роду. Он бы и помладше невесту пожелал заиметь, только вот законодательство не позволяет! У самого пузо до колен отросло, а если у невесты имеется хоть один лишний сантиметр в районе талии – ее надо расстрелять! Так что не нужно… про искренность. Я уже не первый год в агентстве работаю и могу сказать: наша клиентура за свои большие деньги желает получить строго «стандартизированный» результат – в виде невесты!

Эта ее тирада Марку не понравилась абсолютно, хоть он и не собирался с Викой спорить. Поэтому он решил поскорее сменить тему беседы:

– Значит, мне остается лишь радоваться, что я от всего этого весьма далек. До этого я только один раз работал с брачным агентством. Но чувствую, это не последний случай: рынок явно развивается. Если бы только подобные нелепые препятствия не возникали – совсем было бы замечательно!

– В каких делах они только не возникают! Так что не в брачных агентствах дело. Давно вы, кстати, этим занимаетесь? Я про это… деловое сводничество.

Небольшой шаг в сторону от строгого «протокольного» общения. Но, приметив хитрые искорки в зеленых глазах Вики, Марк готов был проигнорировать это «нарушение»:

– Достаточно давно. Это увлекает, потому что ничего никогда не повторяется.

– В России, как я подозреваю, вы тоже не в первый раз?

– Не в первый.

– Я потому и спросила, – кивнула Вика. – У вас очень хороший русский язык. Ни акцента нет, ни каких-либо лингвистических затруднений во время разговора!

– Это потому, что у меня очень хорошие русские родители! – рассмеялся Марк. – Мы с вами – соотечественники. Я родился здесь, а потом наша семья переехала в Германию.

– Ого, не ожидала! Имя ваше этот факт удачно скрывает. Людмила Аркадьевна меня об этом не предупредила. А хоть что-то немецкое в вас есть?

– Есть. Паспорт!

К своему гражданству Марк относился спокойно. Не готов он был рвать тельняшку на груди из-за русских корней – просто потому, что не любил тельняшки. Не чувствовал он себя и потомком истинных арийцев. Не страдал ни от ностальгии по покинутому дому, ни от тоски по нынешнему.

Такое бывает, когда дома у тебя нет вообще.

– Все равно примите мои комплименты вашим лингвистическим способностям, – сказала Вика. – Не все эмигранты так чисто говорят. Акцент со временем появляется. Значит, у вас к языкам имеется определенный талант.

Отпираться от наличия у него таланта Марк не стал:

– Спасибо, я польщен.

– На каких еще языках вы говорите?

– Знаю немецкий, русский, испанский. Итальянцы меня понимают, а вот я их – не очень хорошо. Так что и мои лингвистические способности далеко не безграничны! Но на перевод вашего доклада их бы хватило.

– Я с этим, кстати, могу вам помочь.

Получается, Вика – штатный переводчик? Странно, что Людмила послала на встречу, да и вообще, привлекла к этому делу именно ее. Но это уже их внутренние дела!

– Да нет, я и сам справлюсь! Главное, что все прояснилось.

– Да если бы прояснилось. – Вика повернулась к аквариуму, на который недавно смотрел Марк. – Ясности в этом деле как раз остро не хватает!

– Вы о чем?

– Да так, не обращайте внимания, – просто мысли вслух!

Поздно. Любопытство его уже было задето. Марк ожидал продолжения:

– И все-таки?

– Просто… До того как Людмила Аркадьевна попросила меня об этой услуге – собрать материал, я от всех этих дел держалась подальше. Ну не мое это! И кровавые подробности убийств я смаковать не люблю, и в детектива играть. А тут как-то само собой все случилось, сложилось воедино, и… В общем, у меня есть подозрение, что все эти убийства, расписанные в прессе истории о маньяке – все это только для отвода глаз. На самом же деле происходит что-то совершенно иное!

В иной ситуации Марк бы, может, нашел ее заявление смешным. Но тема разговора не годилась для шуток, да и взгляд ее был слишком серьезным.

– С чего вы это взяли? – только и спросил он.

Вместо ответа Вика достала из рюкзака небольшой лист бумаги со списком имен.

Глава 3

Согласно рекламе, аромат кофе, необъяснимым образом – с точки зрения физики – в виде легкого дымка разлетающийся по дому, как показывают в рекламе, должен гарантированно разбудить мужа. Улыбающийся супруг тут же проснется и заявится в кухню, где его уже ждет сияющая нереальным – для раннего утра – счастьем жена. Гармония и идиллия! Но их маленькая семья под это сказочное рекламное клише явно не подходила. Во-первых, кофе Вика всегда варила только для себя, поскольку Сальери его не признавал, называя вредным напитком. При этом «сознательный» итальянец не моргнув глазом глушил водку, текилу и даже абсент. Во-вторых, ранним утром ее мужа не то что запах кофе – выстрел из пушки разбудить не смог бы. Разнести в клочья – да, разбудить – нет.

Вика понятия не имела, когда он пришел. Она вчера вернулась домой довольно-таки поздно, благо Марк согласился ее проводить. В квартире на тот момент не было ни намека на присутствие в ней господина Сальери. А теперь на полу в прихожей валяется куртка, один ботинок под столом, другой – почему-то – на крючке для шляп висит. «Женское счастье» домой вернулось!

Исключительно из чистого любопытства Вика направилась к спальне супруга. Приоткрыв дверь, она заглянула в комнату – и увидела именно то, что и ожидала. Сальери даже не дополз до кровати: уснул на груде разбросанных по всему полу вещей, напоминавших подстилку в берлоге у медведя. Но он как-то умудрился стянуть майку: валялся в одних джинсах. Благодаря его привычке спать на животе Вика могла разглядеть надпись фломастером на спине супруга: «Он мой!»

Понятно. Одна из его девочек «привет» передает. Несмотря на свой «неадекватный» образ жизни, на отсутствие женского внимания Сальери отнюдь не жаловался, что являлось постоянным источником для Викиного удивления. Молодые девицы, особенно провинциалки, гроздьями вешались на смазливого – если его как следует отмыть! – итальянца: у них он почему-то ассоциировался с богатым образом жизни и с возможностью переехать в этот мир роскоши.

Сальери никому в нежных чувствах не отказывал. В связи с этим он гордо называл себя джентльменом. Вика же придерживалась более приземленной версии: кобель – он и в Италии кобель! Однако к серьезным отношениям с дамами самопровозглашенный джентльмен отнюдь не рвался, поэтому, как и Вика, носил на безымянном пальце кольцо из белого золота. Как только очередная девочка-«одноночка» начинала прозрачно намекать на серьезные отношения, Сальери делал большие грустные глаза и рассказывал, что он не может оставить жену, хоть и не любит ее больше. И девицы «покупались» на это, жалели его и вновь раздевались! Вика в итоге пришла к выводу, что супруг мастерски подбирает партнерш примерно одного интеллектуального уровня с собою.