Весёлое мореплавание Солнышкина

– Хорошо поёшь, Солнышкин… А принять не могу. Мал, мал! Подрасти немного – и мы споём с тобой ещё такие песни!

Солнышкин помертвел. Будто полетел с мачты в холодное море. Песен он больше не слышал. Но зато почувствовал, как заурчало у него в животе, а на губах и глазах появились солёные капли. Но упрашивать и вступать в ненужные споры Солнышкин не умел. Он вышел на улицу и, когда проходил под окнами, услышал знакомый голос:

В штормы матросы уйдут…

Звучал он теперь грустно. В горле у Солнышкина защипало.

Но через несколько минут солнце и морской ветер высушили слёзы. А рыжий чубчик Солнышкина снова затрепетал, как флажок. Над городом синело жаркое небо. Толпы людей торопились к пляжу. Солнышкин шагал вместе со всеми. И чем ближе он подходил к берегу, тем быстрей испарялись грустные мысли.

– Подумаешь – подрасти! Да я и так уйду в матросы! Сколочу плот, парус есть, – он пощупал мешок, – а удочку раздобуду! Главное, рядом океан! Куда хочешь, туда и плыви!

Запахи моря кружили ему голову. Он видел уже, как плывёт на плоту по сверкающему океану, и совершенно неожиданно очутился в коротком переулке.

Переулок упирался в невысокий дырявый забор. Солнышкин остановился. За забором слышался плеск волн и раздавались самые настоящие морские команды: «Полундра! Вира помалу! Майна!» А дальше поднимался высокий нос парохода. Солнышкин прибавил шагу.

Через минуту он уже протиснулся сквозь узкую дырку в заборе и спрыгнул на каменный причал. Слева покачивался катер. Грузчики по трапу вкатывали на него большие бочки. Справа к причалу прижимался боком большой красивый пароход. На носу у него было написано название: «Даёшь!». Борт парохода щекотали прозрачные солнечные зайчики. По иллюминаторам прыгали сопки и облака. Под килем играли зелёные волны, и на дне шныряла стайка мальков.

Пароход, видимо, собирался в дальнее плавание. И всем своим видом призывал: «Даёшь, Солнышкин! В Индию? Даёшь! В Мексику? Даёшь! Даёшь, Солнышкин! Сто?ит только забраться на борт!»

Солнышкин улыбнулся.

«Смелей, Солнышкин!» – сказал он себе и направился к трапу. Но едва он сделал шаг вперёд, как возле его уха что-то блеснуло и шлёпнулось в воду. Солнышкин вскинул глаза и увидел над бортом толстую, как у кота Базилио, голову и волосатые руки. Это был матрос парохода «Даёшь!» Петькин. Он нёс вахту у трапа и, чтобы не терять зря времени, ловил рыбу.

Рядом с ним насвистывал кубинскую «Голубку» и почёсывал мизинцем чёрные, как вакса, усики матрос Федькин.

– Как фамилия? – спросил он, глядя вниз.

– Солнышкин!

– В Индию собираешься? – спросил лукаво Федькин.

– Ага! – обрадовался Солнышкин.

– И в Австралию согласен?

У Солнышкина едва не остановилось сердце. Он кивнул.

– И за чем же дело? Только парохода не хватает? – справился Федькин и потёр усы.

– Только парохода! – крикнул Солнышкин.

– Пустяки! – махнул рукой Федькин. – В универмаге «Детский мир», в третьей секции, сколько угодно! Три рубля штука – новейшей конструкции. Заплатил – и валяй! В Австралию, в Индию, в Антарктиду…

Солнышкин чуть не подавился от обиды. Он хотел послать Федькина самого? топать за трёхрублёвым пароходиком. Но в это время толстый Петькин крикнул:

– Есть! Попалась! – и выдернул из воды жирную камбалу. Глаза у него сразу засветились. – Ты Федькина не слушай, – сказал он. – Видишь катер? – Он показал глазами на катер с бо?чками. – Хорошая посудина! Может, возьмут на камбуз картошку чистить. А плавать всё равно где. Вода везде солёная. А покачает больше, чем в океане!

– И это называется морская жизнь? Таскать бочки, чистить картошку и летать вверх тормашками? – Чья-то тяжёлая ладонь шлёпнула Солнышкина по плечу.

Он оглянулся. – И это называется морская жизнь, а, Солнышкин?!

Сзади стоял длинный детина в белой рубахе с галстуком, по которому карабкалась нарисованная обезьяна. Вытянутый нос у него всё время раздувался и как-то странно вращался слева направо.

– Разве это моряки? От их парохода даже компотом не пахнет.

А как они принимают товарищей?

– Разве они что-нибудь понимают в морской дружбе?! – презрительно усмехнулся детина и положил Солнышкину на плечо руку. На ней синими буквами было написано: «Дружба – закон моря».

Потом он повертел головой, нос у него подёргался, повернулся резко влево и уставился в сторону большого парохода.

– Идём, Солнышкин, со мной, идём! – Здоровяк, как полководец, указал пальцем на пароход. – И ты поймёшь, что есть ещё на свете морская жизнь и есть на океане настоящие моряки!

Солнышкин не успел подумать, а ноги его уже оторвались от земли и в ушах от быстроты шага засвистел морской ветерок.

Слева так и мелькали мачты пароходов. Солнышкин едва поспевал за своим неожиданным опекуном. Ноги у него устали от ходьбы. В животе урчало. Но он не унывал! Тем более что навстречу от пароходов всё сильней неслись запахи котлет, жареной картошки и молодого чеснока.

«Всё будет хорошо!» – думал Солнышкин.

Конечно, если бы Солнышкин знал, что впереди него шагает известный всему флоту бездельник и гуляка, по прозвищу Васька-бич, если бы он знал, что и галстук с обезьяной, и хрустящую рубаху Васька месяц назад одолжил на вечер у знакомого моряка, а ботинки – у знакомого повара, что завтракает он на одном, обедает на втором, а ужинает на третьем пароходе под улюлюканье толпы, то, может быть, Солнышкин думал бы по-другому.

Но ничего этого он, понятно, не знал и гордо шагал за Васькой.

Скоро показалось большое судно, с которого кранами выгружали металлолом. Камбуз судна был приоткрыт, и оттуда поднимались клубы пара. Васька немного сбавил шаг, потянул носом воздух и процедил сквозь зубы:

– Тк-с, щи из кислой капусты, макароны с ливером…

И он снова потащил Солнышкина по причалу.

– Идём, Солнышкин! Не будем унижаться возле каждой посудины из-за каких-то паршивых макарон.

Они подошли к аккуратненькому, как игрушка, пароходику с чёрной трубой и яркими иллюминаторами. Новые друзья собирались миновать и его. Но с камбуза раздался крик:

– Привет, Васька! – И на палубу выбежал в белом фартуке кок с кружкой компота в руке.

– Салют! – ответил Васька.

– Куда торопишься? – спросил кок.

– Куда ведёт мой верный компас! – подмигнул Васька и приподнял свой нос большим пальцем.

– А ты всё не плаваешь? – удивился кок. Васька развёл руками.

– Для моей персоны ещё не построили достойного судна!

– Давай к нам, – пригласил кок и с удовольствием отпил из кружки компот.

– Не! – засмеялся Васька, окинув взглядом кружку с компотом. – Не пойдёть! Не пойдёть! Пароход у вас большой, а компот маленький! – И он махнул Солнышкину рукой: – Вперёд, Солнышкин! У больших людей должны быть большие цели и большой компот!