Псы Господа

Светлов нахмурился. Ему казалось, что термин «трюк» не совсем верно отражает процедуру регистрации юридического лица. Конечно, нужна некоторая сноровка, но не более того. И только потом понял, что своего имени он Ковалеву не называл. И визитку не вручал…

– Что вы имеете в виду? – Светлов постарался дать понять, что подобный жаргон в деловом разговоре неприемлем.

– Вы легко убедили девочку в том, что все ваши документы в порядке.

– Они и были в порядке. Нотариальная форма не требовалась…

– Я знаю. Я не об этом, – Борис Евгеньевич поднял руку, прерывая Светлова.

– Тогда я не понимаю вас. Вам нужен юрист?

– Я бы поставил вопрос по другому – вам нужна интересная работа?

– Насколько интересная? – спросил Светлов.

Обет на верность фирме он не давал, а получить любое предложение о новой работе всегда лестно. Тем более что потенциальный работодатель выглядит весьма респектабельно.

– Что вы подразумеваете под интересом?

– Оплату труда, разумеется.

– Я думаю, оплата труда вас устроит в полной мере. Поверьте на слово.

– Допустим. А профиль? Что за фирма? Торговля?

– Нет, не торговля.

Светлов молчал, ожидая продолжения. Гадать он не собирался.

– Хм. Скажем так… Что вы думаете о полувоенной организации?

«В ФСБ так не вербуют, – подумал Светлов. – Однозначно. Туда кадры отбирают еще среди студентов. Значит, какая-то частная охранная структура… Но зачем я им?»

– Вообще-то я занимаюсь в основном хозяйственным правом. Налоги, бизнес. Вряд ли я буду вам полезен.

– У вас есть ценное качество, которое меня интересует.

– Какое же?

– Вы можете внушать людям то, что вам нужно.

– Что?!

– Вы отлично меня слышали.

– Вы с ума сошли! С чего вы взяли?!

– Хорошо, Александр, я не буду вас убеждать сейчас. Просто подумайте над моими словами. Вспомните кое-что. Возможно, этот дар убеждения работает не всегда, включается стихийно…

– Подождите! Вы что, решили, что я экстрасенс? Только потому, что эта дура в соцстрахе взяла у меня документы? Но я же говорю вам: они были в порядке! В полном порядке! Я не первый год этим занимаюсь, понимаете? Девочка заблуждалась, и я ей объяснил!

– Верно. Достаточно было пары фраз. Вполне убедительно. Я бы даже сказал: впечатляюще.

Светлов сидел за столом, нахмурившись.

– Обдумайте мои слова. Я предлагаю вам интересную работу в одной организации. Это не бизнес, но оплачиваем работу сотрудников мы щедро. Мне кажется, вы человек, не лишенный воображения. Вы сможете узнать многое о себе, научитесь использовать резервы организма, разовьете свой дар. Отличные перспективы и смысл в работе я вам обещаю. Вы понимаете меня?

Светлов слушал монотонную речь, не особо вникая. То, что говорил этот человек, Ковалев Борис Евгеньевич, в голове укладывалось с трудом. Точнее сказать, никак не укладывалось. Было немыслимым. Он, Саша Светлов, двадцати семи лет от роду, не женат, детей нет, по крайней мере, ему о таковых ничего не известно, – экстрасенс-гипнотизер?

Он и в самом деле не считал себя гипнотизером. Гипноз ассоциировался с эстрадой, с черным фраком, с пронзительным взглядом и уверенным голосом – и с заторможенными полусонными людьми, выполняющими дурацкие команды…

А он? Ну да, имеет талант располагать к себе людей, может заставить поверить в свои слова собеседника, не очень-то к тому расположенного… Но внушить той же Варваре, что она примадонна оперного театра – да еще так, чтобы выдала арию?.. Даже не смешно.

А может быть, все гораздо проще? Может быть, его собеседник не совсем в себе? Точно! А он, идиот, развесил уши.

– Послушайте… я ценю то, что вы обратились ко мне, но не уверен, что подойду вам.

– Понимаю, – Ковалев улыбнулся. – Вы считаете меня ненормальным. И зря, между прочим. Совершенно зря. Кстати, у вас в печенье тараканы.

– Что? – Светлов взглянул на тарелку и вскочил. Золотистая горка печенья шевельнулась, и мерзкое рыжее насекомое выползло из-под нее. За ним еще одно. Светлов почувствовал дурноту.

– Спокойно! – Борис Евгеньевич схватил Александра за руку. – Это шутка.

Тараканы бесследно исчезли. Печенье, покрытое сахарными крупинками, все так же лежало на тарелке.

– Извините, Александр, но иначе вы бы не поверили мне на слово. Я же хочу, чтобы вы восприняли моё предложение серьезно. Внушить человеку что-либо не так уж и сложно, вы сами видели, верно? А небольшая демонстрация существенно экономит время.

Светлов молчал.

– Давайте прервем наш разговор на сегодня. Подумайте над моими словами, хорошо?

Он раздумывал несколько часов – сидя в одиночестве в кафе, и потом, бесцельно бродя по ночным улицам.

Вернее, считал, что раздумывает и сомневается… На самом деле в этом вопросе подумали за него. И приняли решение. Впрочем, Александр никогда не жалел, что в конце концов снова позвонил Борису Евгеньевичу. Ибо со своим не контролируемым и стихийно развивающимся даром он, Светлов, рано или поздно оказался бы Конторе. Но могло получиться, что в качестве клиента…

4.

Светлов поверил сразу. Его собеседник попросту расставил точки над i, назвал вещи своими именами. Наверное, Борис Евгеньевич еще не успел выйти из кафе, когда Светлов понял, что одна его жизнь закончилась и началась другая.

Оставался один вопрос – настоящая ли у него была жизнь до того? Он считал себя ловким, опытным профессионалом, способным решать проблемы. Умел хорошо убеждать и клиентов, и чиновников-бюрократов. За что Сашу весьма ценили в фирме… Ценили – и вполне достойно оплачивали. Оклад семьсот долларов, плюс немаленький процент с заплаченных «его» клиентами денег – не так уж плохо для недавнего выпускника юрфака, не имевшего никаких связей на выбранном поприще.

Но встает вопрос: а чего вы, Светлов Александр Антонович, стоите без… Он запнулся мысленно на этой фразе. И действительно – как это назвать? Внушение? Экстрасенсорика? Слово «гипноз» по-прежнему казалось неприменимым…

Какая разница…

Юрфак… А смог бы ты, Саша Светлов, поступить туда столь легко – без блата, без взяток? К тому же изрядно подзабыв школьные знания за время службы в армии?

Да и два армейских года, пролетевшие так быстро и спокойно, без намека на какую-либо дедовщину… Он всего лишь сказал, что умеет рисовать и будет очень хорошо, если ему поручат именно это занятие, – и большая часть службы прошла в комнатенке при штабе, заваленной наглядной агитацией, даже его раскладушка помещалась там с трудом…