Ворошиловский стрелок

– Отвечаю! – крикнул капитан Кошаев, с силой толкая Вадима на стул. – По поступившим сведениям, в этой кварти-ре совершено опасное преступление – изнасилована девушка. В данное время она дает показания, пишет заявление. Кто, кроме тебя, участвовал в изнасиловании? – спросил капитан напористо, так, словно преступление самого Вадима уже доказано.

Вадим начал пожимать плечами, попытался было развести руки в стороны, но наручники помешали сделать этот недоуменный жест. Да и капитан пресек все его попытки протянуть время.

– Отвечать! – гаркнул он в лицо Вадиму. – Кто организатор? Ты все это затеял?

– Да нет, почему именно я...

– Кто? Тот длинный?

– Никакого насилия... Все по доброму согласию... Она сама не возражала...

– Ясно. Изнасилования не отрицаешь!

– Неужели вы думаете...

– Ты! Мудак! Мне нечего думать. Теперь уже ты думай. И советую, давай показания по доброму согласию. Алексей! Составляй протокол. Один уже сознался.

– Я не сознался, я только сказал...

– Ну! Слушаю тебя! Что ты сказал, что все было по доброму согласию? Одна невинная девушка с тремя такими битюгами по доброму согласию? Да тут корова взвоет!

– Видите ли, капитан, – рассудительно начал Вадим, но Кошаев не пожелал его слушать.

– Почему вешалка сорвана? Почему лампа в спальне разбита? Почему битая посуда в комнате на полу? Откуда кровь на кровати? Это доброе согласие? Все. Хватит трепаться. Факт установлен. Участники задержаны. Признания получены. Алексей, пиши протокол. Этот красномордый уже созрел. Подпишет.

– А если не подпишет? – нервно усмехнулся Вадим.

– Тогда я с его яйцами сделаю то же, что и с дверными замками! Понял? – гаркнул капитан в лицо Вадиму с такой силой, что тот отшатнулся, ударившись затылком о стену.

– Между прочим, я могу и не отвечать на вопросы без адвоката, – неосторожно произнес Вадим, когда капитан уже направился к выходу из кухни.

– Что? – резко обернулся он и снова приблизился к Вадиму. – Алексей, ты слышал? Задержанный оказывает сопротивление. Ты видел, как яростно он сопротивляется? Видел?

– Видел, – кивнул Алексей. – Очень яростно. Он просто бросался на работников милиции с кухонным ножом. И только счастливая случайность и профессиональное мастерство позволили группе захвата избежать жертв.

Капитан с уважением посмотрел на Алексея, который так быстро сообразил, что нужно ответить, даже голову склонил к плечу, слушая те слова, которые ему сейчас больше всего требовались.

– Ты слышал? – с улыбкой спросил он у Вадима. – Тебе только что зачитали строчки из протокола, который ты подпишешь. Ведь подпишешь?

– Ни за что! – выкрикнул Вадим. Он хотел еще что-то произнести, но мощный удар по лицу отбросил его к стене, а едва он выровнялся, капитан снова послал его в угол.

– Ишь какой свирепый! – проговорил Кошаев врастяжку. – Ишь какой злобный! Да он просто псих какой-то... Это же тот самый сексуальный маньяк, которого мы так долго ловили... Алексей! Глянь в окно!

– А что там? – не понял Алексей.

– Полнолуние! С этими психами при полной луне происходят страшные превращения. Ты читал ориентировку про маньяка, который питается женскими грудями? Вот он! Перед тобой! – капитан выбросил вперед руку так, что его указательный палец уперся Вадиму в переносицу. – Они едят отрезанные груди сырыми, так что кровь течет по подбородку! Алексей! Ты посмотри на его подбородок! Он же весь в кровище!

– Это не я, – пробормотал Вадим. – Вы меня с кем-то путаете.

– А потом, когда луна скроется за горизонтом, они, видите ли, ничего не помнят.

– Катя сама ушла... Ничего мы у нее не откусывали...

– Только трахали?

– Д... да.

– Алексей! Пиши!

И, не задерживаясь больше на кухне, капитан решительными шагами вошел в комнату, где допрашивали Бориса. Этот держался крепче хныкающего Вадима, сидел насупившись, на милиционеров поглядывал настороженно, но без боязни.

– Так, – произнес капитан, подходя. – Один уже дал показания. Признался во всем и протокол подписал. А ты?

– А что я? – усмехнулся Борис. Его тяжелая налитая фигура, взгляд исподлобья, мощная выстриженная шея, выпирающий живот создавали впечатление непокорности.

– Ты признаешься?

– В чем?

– В изнасиловании. – Капитан, отвечая на вопросы Бориса, начинал терять терпение.

– Не понимаю, о чем вы говорите...

В ответ капитан, не раздумывая, со всего размаха влепил такой мощный удар Борису в лицо, что того передернуло.

– Нарушаете, гражданин начальник. – Борис сплюнул кровавую жижицу на пол. – Нехорошо.

– А что хорошо?

– Всегда можно договориться по-человечески.

– Так, – протянул капитан. – Что же тебе мешает договариваться с людьми по-человечески?

– Ничто, в общем, не мешает...

– И ты показал, как это делается на практике, да?

– Ну, зачем так, капитан...

– Ха! – крякнул Кошаев. – Новые русские! Молодые, хваткие, решительные... Надежда и опора страны!

– А почему бы и нет? – спросил Борис. И в ответ получил еще один удар.

– Красномордый все на этого валит, – пояснил капитан милиционеру, который стоял радом. – Он у них организатор, вдохновитель и главная ударная сексуальная сила. Вон хряк какой! Брюхо нажрал... составляй протокол. Я вижу, он и в самом деле тянет на главаря.

– Ничего не буду говорить и ничего не подпишу, – сказал Борис.

– Совсем ничего не скажешь? – улыбнулся капитан.