Доступ к телу

– А какая температура в Северном лесу?

– Пей уже. Не мешай. Я все для тебя найду.

Наверное, я усну одетая и на диване, а она все будет сидеть здесь, стучать по клавишам, качая головой. Где-то в глубине души Люси знает, что есть вещи, которые стоят того, чтобы действовать иррационально. Возможно, сейчас именно тот случай.

?

Северный Лес

Гранд

(Madalen Duke – Love into a Weapon)

Под ногами хлюпало.

Температура поднялась почти до нуля, снег сделался липким, лежал теперь сырыми комьями – бегать марафоны по такому неудобно. Тем лучше.

Избушка промерзла до самого фундамента; Гранд первым делом растопил печку. Дров хватало; за новыми он сходит завтра. Полыхал маленький зев, лениво пожирал сухие поленья, нет-нет, чадил дымком наружу, но дверцу прикрывать не хотелось – о жар отлично согревались руки.

И некстати подумалось о том, что остаток этого дня он мог бы провести в теплой постели. Позволить себе расслабиться, обнять податливое женское тело, просто поговорить, просто выпить кофе. Но это необратимо вело бы к чему-то более глубокому, к чувствам.

А к ним Гранд пока не был готов.

Прошло полгода, но ему все еще помнилась Сара. Не она сама, а та картина, которую он увидел, вернувшись из Леса на сутки раньше – его любимая женщина в жарких объятьях фитнес-тренера. Молодого смазливого парня. Моложе Гранда, симпатичнее, без бороды…

Удивительно, но он ничего тогда не почувствовал. Совсем. Пустоту, некое не поддающееся определению онемение одной из сердечных мышц – попросил на выход обоих; титаническим усилием воли сумел не свернуть любовнику шею, а ведь уже готов был преподнести избраннице кольцо…

Наверное, красивые женщины просто не умеют быть одинокими. Даже если это всего на пару недель. Сара знала о том, что часть времени Гранд проводит на отдаленной базе, знала и была согласна с таким раскладом. Всегда провожала его поцелуем, говорила, что будет скучать, бросалась ему на шею по приезде, отдавала себя всю – так ему казалось. И тем противнее было осознать в себе идиота, неспособного отличить настоящие чувства от игры. Наверное, они отлично это умели, женщины – играть. И он обиделся не на одну из них – красивую, с которой прожил почти год, – а на самого себя за неспособность ощущать ложь. Не понял, как мог так просчитаться, как не учуял подвоха издалека, почему оказался в конечном итоге рогатым бараном.

Внутри так и не отмерло. Нет, почти… Когда Джулиана спросила, позвонит ли он через три недели, когда обиделась так натурально, что та самая онемевшая мышца вдруг дернулась. У этой девчонки вообще имелись уникальные качества, за пару дней пробудившие в нем два желания – быть рядом и заваливать ее в постель. Все из-за ее выражения лица – проглядывалась в нем какая-то наивная беспомощность. Бизнес-леди, да. Деловитая, собранная, маленький вихрь. И в то же время девчонка. Ранимая и чувственная. Ее деловитость и самостоятельность казались Гранду мыльным пузырем, оболочкой, сквозь которую он видел кого-то, нуждающегося в защите. И его нутро инстинктивно откликалось. Взять хотя бы тот ее поход на склады ночью или повисшую на обрыве машину.

Им всем повезло тогда. Самой Джулиане, бедной Онди, и ему, Гранду, успевшему зацепить тросом и оттащить от пропасти авто до того, как просядет под напором сухое дерево.