В Шотландском замке

Внизу ступеней, словно охраняя порог пирамид, приподнявшись на передних лапах стоял дракон, страшный на вид и точно сделанный из раскаленного добела железа. В белесоватом свете залы все это вместе представляло нечто невыразимо зловещее.

– Что означает эта, по-видимому, символическая картина? – спросила Мэри.

– Дракон, – ответил Оскар, – это страж входа, иначе говоря – ужасы, побежденные черной магией и ее арканами. Это первое препятствие, которое должны преодолеть адепты: ибо кто испытывает страх, тот не может переступить порога тайны. А теперь посмотрим статуи: козел – это владыка, а держит он ключ и книгу, потому что учит владеть силами зла; бык олицетворяет силу и энергию, которые необходимо приобрести, чтобы управлять адскими фалангами и внушать им страх. Что касается змея, это змий Бытия, который ползет к Скинии добра, чтобы обвить ее и замкнуть круг, укусив свой хвост, а потом задавить своим гибким телом. Но архангелы бодрствуют вокруг Скинии, чтобы тот не приблизился слишком, и своими огненными мечами иногда рассекают тело змия, который неустанно работает и все старается схватить свой хвост. Колдуны высшего разряда могут проникнуть в селения адовы…

Его прервало громкое мяуканье. Черный петербургский кот выскочил из темного угла с ощетинившейся шерстью и торчащим хвостом. Изогнув спину, противная тварь подползла к лестнице, встала на задние лапы и тронула когтями фосфоресцирующий луч позади змея. С громовым грохотом отворилась дверь пирамиды, обнаружив темное пространство, напоминавшее туманную долину.

Кот бросился в эту бездну, и дверь снова захлопнулась.

– Вы также перешагнете за этот порог и там найдете неведомые вам до сей поры наслаждения. Но Вы достаточно видели на сегодня, а потому вернемся и поужинаем.

Они пришли в описанную раньше комнату и прислуживавшая им женщина подала ужин.

Снова Мэри была поражена удивительной прожорливостью спутника, который понукал и ее.

– Подкрепитесь же. Пейте, кушайте, а потом усните. Завтра вам потребуется много сил, – прибавил он.

Поговорив еще немного, он встал и протянул ей руку.

– Прощайте, Мэри. Увидимся мы уже только в час моей смерти. Не поминайте же меня лихом впоследствии.

Он направился к двери, но на пороге оглянулся и, сделав прощальный жест, исчез.

Невыразимо тягостное чувство сжало душу Мэри. Она легла, но не могла спать: точно гора давила ей грудь, словно острые когти разрывали ее сердце и в голову приходили причудливые мысли. То ей хотелось бежать, то убить себя; но лишь только она собиралась привести в исполнение то или другое из своих намерений, как вся жизненная сила точно покидала ее, и она падала на подушки разбитая и бессильная. Наконец, она уснула полумертвая от усталости.

Было уже поздно, когда она проснулась, и маленькие часы около ее постели показывали два часа пополудни, но в этом подземелье была вечная ночь.

Мэри встала, оделась, поела и попробовала читать книгу, найденную на столе, но ничего не помогало. Часы тянулись невыразимо медленно, и ее терзала отчаянная тоска.

Наконец, ей вспомнился ликер, который Ван-дер-Хольм советовал пить для возбуждения бодрости; она налила полный стаканчик и действительно несколько успокоилась.

Было около одиннадцати часов, когда неожиданно отворилась дверь комнаты и показался незнакомец, на минуту остановившийся на пороге.

Он был высокого роста, с худым угловатым лицом и небольшими, черными проницательными глазами. На нем был современный изящный костюм.

Строгим испытующим взглядом посмотрел он на Мэри, а потом на его губах появилась наглая, презрительная усмешка.

– Здравствуйте, сестра Ральда, – произнес он, пожимая ей руку. – Я пришел поддержать вас во время посвящения, чтобы вы не были одна.

Заметив удивление молодой девушки, он добавил:

– Вас удивило имя, которым я назвал вас? А разве вы не знали, что каждый из нас получает новое имя, вступая в братство? Мое имя Уриель, а ваше с этого дня будет среди нас – Ральда. Не могу не высказать, что нахожу вас немного бледной и слишком взволнованной для предстоящей церемонии. Мужайтесь, будьте смелее, милая сестра, и не поддавайтесь слабости. Отступить вы уже не можете, а потому – вперед! И главное – не бояться! А теперь я пришлю к вам сестру Флагу: вам пора одеться для церемонии. Следуйте всем ее указаниям и когда будете готовы, я приду за вами.

Через несколько минут пришла женщина и повела Мэри в уборную с мраморной ванной.

– Скорее выкупайтесь, нам некогда терять время, – сказала Флага, помогая Мэри раздеться.

Но едва только очутилась она в воде, как вскрикнула и хотела выскочить: ей показалось, что она обожглась в жидком огне. Но сестра удержала ее за плечи и насильно окунула. Однако, жгучая боль, поразившая ее в первую минуту, быстро прошла и глубоко изумленная Мэри увидела, что вода исчезла: испарилась ли она или незаметно вытекла, но только ванна была пуста, а ее тело совершенно сухо.

Флага помогла ей надеть черное трико – тонкое, мягкое и эластичное, которое облекло ее, точно второй кожей, обула ей золоченые с черными помпонами туфли, а бедра обмотала в виде широкого передника, красной, вышитой золотом материей. После этого сестра прикрепила за плечами Мэри маленькие крылья летучей мыши, обнаженные руки и шею украсила широкими стальными браслетами и ожерельем, а под конец распустила густые, ниже колен, черные волосы Мэри, покрывшие ее словно волнистой шелковой мантией. В заключение туалета Флага надела ей на голову красный плат с двумя черными рожками.

Мэри чувствовала себя превосходно, но ею овладело странное возбуждение: каждый нерв дрожал в ней и дикие, неведомые раньше желания приводили ее в трепет. Когда она взглянула на себя с большое стенное зеркало, то ей показался новый человек: никогда не видела она себя такой прекрасной, но ее красота дышала истинно дьявольским обаянием.

В эту минуту Уриель приподнял портьеру и подошел к ней. Он также переоделся соответственно занимаемой, вероятно, должности: черное трико обрисовывало высокую стройную фигуру, шапочка с рогами покрывала голову, а с плеч ниспадал красный плащ.

Он взял Мэри за руку и повел в сатанинское капище по коридору, где стояли скелеты.

Зала была теперь ярко освещена, на двух треножниках курились уголья и травы, издавая едкий, удушливый запах. На столе горели шандалы с черными свечами, книга заклинаний лежала открытой, а на троне сидело адское существо, уже виденное Мэри, по имени Азрафиль. Теперь в середине залы была древняя каменная купель, а около нее еще треножник с ослепительно ярким огнем. Подле купели стоял совершенно нагой Ван-дер-Хольм, отвратительный и страшный: его лицо было искажено страданиями, а тело приняло землистый цвет.

Уриель подвел Мэри к купели, а сам встал у треножника, вынул из-за пояса длинный стилет с кабалистическими знаками на лезвии, и стал раскалять его, переворачивая в огне. Тогда Азрафиль встал и произнес крикливым голосом:

– Бифру, я снимаю с твоего пальца кольцо кристаллизованной крови и передаю его Ральде!

Хольм снял кольцо с черным бриллиантом и надел его на палец Мэри, у которой мелькнуло ощущение, будто бы ее обожгло раскаленным железом.

– А теперь, – продолжал Азрафиль, – передай Ральде сокровенные формулы, которыми ты обладал.

Он снова сел, а Хольм схватил руки Мэри и держа их над водой купели стал диким голосом бормотать формулы вызывания, сопровождая их время от времени размеренной песней. По мере того, как он говорил, в зале происходило нечто страшное. Разразился точно ураган, свистел ветер и огнистые молнии сверкали в воздухе. Вдруг в залу ворвались скелеты из коридора и зловеще щелкая костями начали пляску мертвецов вокруг купели. Отовсюду появились страшные, чудовищные существа – полулюди, полузвери – и плотной массой окружили купель. Ван-дер-Хольм словно обезумел: глаза его налились кровью и тело покрылось струившимся потом. Он все продолжал свои заклинания и дрожащий, но звонкий голос его пересиливал шум и раскаты грома. Вдруг черные колокола зазвонили протяжно и мрачно, точно на погребении, и этот заунывный звон сливался с беспорядочным шумом в зале.

В это время Уриель вытащил из огня раскаленный добела стилет и вонзил его по рукоять в спину Ван-дер-Хольма. Тот заревел нечеловеческим голосом, выпустил руки Мэри и упал замертво. Молодая девушка еле удержалась на ногах, но ухватилась за край купели и вытаращив глаза смотрела на происходившую перед ней поистине сатанинскую сцену.

Как голодная стая кинулись отвратительные, наполнявшие залу существа на труп, разрывая его с криками, воем и рычанием диких зверей.

Мэри видела летавшие в воздухе куски окровавленного мяса и, содрогнувшись, закрыла глаза. Когда же она снова открыла их, то все исчезло, а на земле валялся лишь скелет.

Уриель поднял кости, надел цепочку с дощечкой и надписью красными буквами «Хольм» и после этого вынес скелет в коридор.

Долгим, задумчивым взглядом проводила Мэри останки того, кто час тому назад был жив. Как мог он добровольно избрать столь ужасную смерть?

Она вздохнула и отвернулась, но в ту же минуту встретила взгляд таинственного, сидевшего на троне существа: большие, зеленоватые глаза смотрели на нее с загадочным выражением, а на губах блуждала наглая и жестокая усмешка.

Заметив, что молодая девушка вздрогнула и побледнела, Азрафил сошел с места и протянул ей руку.

– Ральда, – обратился он к ней своим звонким голосом, – теперь ты наша, потому что приняла обязанности относительно подчиненных, а также и старших духов. Ты обязана повиноваться нам и усердно изучать силы, которые глупцы называют злом. Ты должна хранить безусловное молчание относительно тайн, связывающих тебя с миром, над которым живые, презирая его, смеются. Эти живые считают умалишенными или идиотами тех, кто хочет познать тайну нашего существования, верит в колдовство и невидимую, но могучую силу зла. Пусть себе глумятся! Чем дольше они будут смеяться, тем больше дадут нам последователей и больше пищи. А теперь я представлю тебя и приведу к присяге на верность твоих слуг.

Он начертал в воздухе фосфоресцирующий круг и произнес формулу. Почти мгновенно в воздухе появилось и собралось темное облако, которое затем раздалось, из него выступил целый легион маленьких черных и волосатых существ, одни были похожи на обезьян, у других были туманные неопределенные очертания, но!все с хитрыми, умными и злыми мордочками и большими красноватыми, фосфорическими глазами. Большинство было не больше воробья, но во главе этой копошившейся толпы стояли семь дьяволят, ростом гораздо больше прочих, с проницательными глазами и глумливыми рожицами.

Азрафил поднял руку.

– Слуги Бифру, с этого часа вы обязаны повиноваться Ральде, его наследнице. Смотрите, исполняйте каждое ее приказание, но не забывайте и лежащей на вас обязанности о ней самой.

Послышались разноголосые дикие крики, с минуту еще копошилась туманная толпа, затем обвилась спиралью вокруг Мэри, а потом все расплылось в воздухе.

– Вот воинство, которое будет служить тебе, а ты давай им работу, если не хочешь, чтобы они стали мучить тебя, потому что эти маленькие служители колдуна очень деятельны. Они способны изменять, когда нужно, свой облик и выполнять твои поручения в виде воронов, лягушек, крыс, пауков или летучих мышей. Ты можешь употреблять их для какого хочешь зла, удовлетворения всяческой злобы и мести, но берегись пользоваться ими для доброго дела! Это не их специальность. Ты их хозяйка, но и они будут сторожить тебя: им поручено отстранять тебя от церкви и всякого другого места, где поклоняются Тому, или парализовать твою руку, если ты захочешь сделать антисатанинский знак. Они всегда будут преграждать тебе путь к свету, но зато облегчат и укажут дорогу к тьме. Поэтому остерегайся служить двум господам: иначе ты погибнешь ужасным образом. Чтобы помочь, на первое время тебе в руководители будет дан Уриель как советчик. Одно еще осталось сказать мне: ты не заплатила дань аду, т. е. еще не вступила в связь со мной, твоим владыкой. Завтра, в полночь я жду тебя к себе.

Он жестом простился с ней, повернулся и исчез за завесой из стальных лезвий.

Силы Мэри были истощены до крайности, и у нее закружилась голова: ей казалось, что она витает над мрачной бездной, а потом она лишилась сознания.