Синдром пустого гнезда

– Что ж. Блажен, кто верует… А тебя не смущает, что он тоже учится? Вы что, на стипендию будете все это покупать – квартиру, машину?

– Нет. Не на стипендию. Но Димка уже сейчас в двух местах подрабатывает.

– Ага… Значит, он вечерами будет в двух местах подрабатывать, а ты будешь одна сидеть в убогом съемном углу, стирать, убирать, готовить…

– Да. Именно так.

– А смысл какой?

– Да обыкновенный, мамочка… Мы хотим жить своей собственной жизнью, вот и весь смысл.

Машка подошла к шкафу, задумчиво уставилась на аккуратно развешенные на плечиках свои девичьи легкомысленные вещички – юбочки, цветные платьица, майки-джинсы. Таня снова сердито шмыгнула носом, с неожиданной неприязнью подумав о том, что еще вчера она своей собственной материнской рукой наводила порядок в дочернем шкафу, с пристрастием оглядывая каждую тряпочку на предмет чистоты и свежести. Что, что эта юная поганка умеет делать самостоятельно? Что она может вообще? Только пользоваться и умеет…

– А тебя не смущает тот факт, что ты к собственной жизни еще не готова? А, дочь? Чего ты умеешь-то?

– Ничего. Научусь. Все начинают с чего-то.

– Что ж, понятно… Стало быть, родительская любовь тебе больше не нужна…

Машка обернулась от шкафа с таким несчастным лицом, что Таня вздрогнула. Непонятная сила вдруг подняла ее со стула, бросила навстречу этому родному личику, и они обнялись, и заплакали дружно, и заговорили одновременно и перебивая друг друга:

– Очень, очень нужна, мамочка! Мне твоя любовь очень нужна!

– Как же ты будешь жить, моя девочка… Зачем ты так торопишься…

– Все будет хорошо, вот увидишь…

– Как же я буду без тебя, Машенька… Я же одна целый день дома, совсем одна…

* * *

– …Эй, Машк… Ты чего так задумалась?

Димка подошел совсем близко, преданно уставился в глаза. Маша торопливо улыбнулась, потрясла кудряшками, смешно высунула кончик языка.

– Маш… Что-то не так, да? Ты скажи честно…

– Да все нормально, Димк, чего ты? Уж и задуматься нельзя.

– А о чем ты задумалась? Опять о моих рубашках?

– Нет. Не о рубашках. Ну, пойдем, что ли, ты ж меня в ванную приглашал… Будем зеркало под мой рост вешать.

– А может… Может, ну его, это зеркало? Успеется…

Димка ловко подхватил ее на руки, с силой прижал к себе, и она задохнулась счастьем, обвила его шею руками. Комната тут же поплыла перед глазами вместе с голым пыльным окном, открытым чемоданом и распахнутыми лаковыми дверцами убогого шифоньерчика. В этом калейдоскопе промелькнул и диван-развалюха с продранной и торчащей грязными нитками зеленой обивкой. Еще секунда – и они упадут в это логово, и не будет им никакого дела до его лоснящейся непрезентабельности. И пусть, пусть… Пусть будет так…

– Доченька, возьми трубку!

Мамин голос из мобильника зазвучал так ясно и отчетливо, что они вздрогнули и остановились в своей торопящейся прелюдии. Маша выскользнула из Димкиных рук, нашла глазами исходящий судорогой мобильник, направилась к нему, как сомнамбула, лихорадочно поправляя на себе одежду. Уже схватив аппарат в ладонь, пришла в себя, виновато обернулась к Димону и расхохоталась, наблюдая, как он дрожащими пальцами вталкивает пуговки рубашки в дырочки. Ничего себе, самостоятельные ребята! Так перепугались, будто их в парке на скамейке застукали…

– Да, мамочка! – продолжая смеяться, весело крикнула она в трубку. – Слушаю тебя!

– Ну, и как ты там, доченька?

Мамин голос прозвучал с отчаянным надрывом. Авось обойдется.

– Да все у нас хорошо, мамочка!

– А что вы сейчас делаете? Чем занимаетесь?

Нет, пожалуй, не обойдется. Хотя, может, и обошлось бы, если б не стоял за обыденным вопросом этот мамин надрыв.

– Да ничего особенного в принципе… Так, благоустраиваемся…

– Там, наверное, все запущено, да? Может, я приеду, тебе помогу? Наверняка надо и окна помыть, и кухню в божеский вид привести…

– Не надо, мамочка. Я все сама сделаю.

– А чем вы будете ужинать? Вы что-нибудь купили на ужин?

Маша набрала полную грудь воздуху, закатила глаза к потолку, помолчала немного. Нарочито спокойно произнесла в трубку:

– Да. Купили, мамочка.

– А что вы купили?

– Мы купили колбасу, яйца и сыр. Все? Ты удовлетворена?

– Ну что ты на меня злишься, Машенька? Я же просто так спрашиваю… Я же беспокоюсь о тебе…

– А не надо обо мне беспокоиться, мам! Надо радоваться, что у меня все хорошо, а вовсе не беспокоиться!

– Да, да, конечно… Ты извини меня. Я чего звоню-то… В общем, я тебя с Димой к ужину жду. Я голубцы приготовила, твои любимые. И шарлотку. Такая вкусная получилась… Я туда к яблокам еще и бананы, и киви добавила… Во сколько вас ждать? Я думаю, часам к семи.

– Мам, да мы не планировали… Нам тут еще разбираться надо…

– Маша, но я же готовила! Как тебе не стыдно? Я для кого старалась, для себя, что ли?

– Так папа…

– Ты же знаешь, папа в командировке. В общем, я вас жду к семи.

– Мам… Это что, приказ?

– Ну почему, доченька? Зачем ты так…

– А как, мам? Ты даже не спрашиваешь, ты безапелляционно заявляешь! И вообще давай с тобой договоримся, что ты не будешь меня больше контролировать! Я ушла, понимаешь? Уш-ла!