Зимний излом. Том 2. Яд минувшего. Ч.1

Ну вот он и пробил, великий миг! Прекрасная Луиза в алом плаще возвышается над фамильным ручьем, а перед ней преклонил колени самый настоящий граф. Теперь никуда не денешься, придется скреплять. Поцелуем.

– Эйвон, – произнесла Луиза, кусая губы, а непрошеный то ли смех, то ли плач выгрызался наружу амбарной крысой, – не говорите так.

– Я знаю, что недостоин вас. – Дядя великого Эгмонта шумно вздохнул. – Я не могу ничего предложить в обмен на зажженный вами свет, озаривший мою убогую жизнь.

Тут не возразить: жизнь в Надоре и впрямь убогая, озаришь и не заметишь.

– Встаньте, сударь, – потребовала Луиза, переминаясь с ноги на ногу. Дернуло же ее не замотать лапы, хотя в меховых сапогах по скалам не попрыгаешь. Решено, когда в нее влюбится маркиз, пусть объясняется или летом, или у камина.

– Я готов оставаться здесь вечно, – лицо Ларака стало вдохновенным, – только б видеть вас, слышать вас голос, чувствовать ваше дыхание!

Еще немного, они тут навечно и останутся. Луиза с трудом сдержала рвущийся наружу чих.

– Граф, – заботливо проворковала она, – вы можете простудиться, давайте продолжим разговор в тепле. Мы могли бы спуститься к тракту.

Про трактир пока лучше не говорить, трактир – это низменно!

– Что значит болезнь и даже смерть в сравнении с вами, – начал Эйвон. Нет, так просто он не уйдет, остается одно.

Госпожа Арамона торопливо облизнула губы и облапила влюбленного, вынуждая встать. Именно так она заставляла перебравшего мужа доползти до кровати, а ведь останься старой девой, растерялась бы!

У поднятого с колен Эйвона пути к отступлению не оставалось. Он еще пытался что-то бормотать, но Луиза решительно пресекла разговоры, впившись в колючие усы.

Целовать Эйвон не умел, но от него пахло целебными травами, а не тинтой. А ты хотела «Черной крови» и шадди? Обойдешься!

– Сударыня, – Ларак сжал Луизу в объятиях, стало теплее, но не ногам, – я никогда не изменял жене… Никогда.

– Я тоже, – призналась женщина. Не изменяла, хотя сны были, сны, в которых она видела над собой синие глаза.

– Мы убежим, – бубнил Эйвон, – убежим… далеко… Мы будем вместе до конца времен…

– Убежим, – пообещала Луиза задыхающемуся влюбленному, – но вы сбреете бороду.

– Сбрею, – в свою очередь пообещал тот. Точно так же он поклялся бы умереть или достать с неба парочку звезд.

Глава 3

Ракана (б. Оллария), Ардора

400 год К. С. 3-4-й день Зимних Скал

1

– Что ты знаешь о разбойниках? – безнадежно спросил Ричард красноносого толстого повара.

Повар знал то же, что и все, а именно ничего, и это «ничего» растянулось на добрых полчаса.

– Хорошо, – вздохнул наконец Дикон. – Тебя заперли вместе с остальными слугами, и ты ничего не видел. Что ты можешь сказать о пропавшем Гильермо? Как он себя вел? С кем разговаривал? Кто к нему приходил?

Повар пошевелил губами и сообщил то, что цивильный комендант знал и так.

Сбежавшего мерзавца звали Гильермо Паччи, и он приходился племянником удалившемуся от дел истопнику, который его и привел.

Паччи-старший объявил, что получил в наследство постоялый двор, распрощался и уехал. Где получил? Где-то в Рафиано. Добраться до новоявленного трактирщика было не легче, чем до племянника.

– Гильермо был хорошим истопником? – подал голос сидевший у двери Нокс.

– Ох, сударь, – колыхнул пузом кухонный владыка, – откуда ж мне знать? У него один огонь, у меня другой.

– Хорошо, – велел Ричард, – можешь идти.

Повар убрался. Дикон с тоской глянул на безнадежно пустой бумажный лист. От слуг не было никакого толка. Все, что удалось узнать, юноша услышал от Марианны и первого же допрошенного лакея. Остальные талдычили все то же самое.

Что делать дальше, Ричард не представлял. Уцелевшая прислуга подозрений не вызывала, спасшая Робера баронесса – тем более. Оставалось повесить пойманных разбойников, объявить награду за головы сбежавших и успокоиться, но этого-то юноша и не мог. Покушение на Эпинэ слишком напоминало охоту за ним самим. Кому-то очень хотелось, чтобы в Талигойе не осталось Повелителей, и его следовало найти. Легко сказать!

Дикон с отвращением допил остывший шадди. Четвертая чашка за утро, а спать все равно хочется. Ричард неуверенно глянул на молчащего Нокса: полковник был подтянут и непроницаем. Ему не пришлось задыхаться в Доре, а потом два дня кряду вместе с сюзереном принимать посольские соболезнования.

– Полковник, я не понял вашего последнего вопроса.

– Простите, монсеньор. Мне подумалось, что этот Паччи был не истопником, а «висельником». Иметь своего человека в доме очень удобно.

– Я тоже так считаю, – кивнул Дикон.

Все верно. Гильермо улучил подходящий момент, дал знать сообщникам и сам же их впустил. Вместе они заперли слуг, ворвались через потайную дверь в будуар. Все сходится! Только кто за всем этим стоит?

– Я не помешаю? – Мягкие шаги, аромат духов. Марианна так и не легла! И не ляжет, пока они не закончат.

– Сударыня, – как же она все-таки хороша, – скоро мы освободим вас от своего присутствия.

– Монсеньор, – баронесса уже взяла себя в руки, однако вздернутый подбородок и спокойный голос могли обмануть Нокса, но не Ричарда, – я всегда рада видеть вас в своем доме. Может быть, еще шадди?

– Благодарю, сударыня. – Еще одна чашка – и тошнотворная, горько-сладкая жидкость хлынет из ушей. – Это было бы прекрасно.

– Я сейчас распоряжусь.

Шуршащие шелка, запах роз, тихий стук потайной дверцы… В Янтарной спальне тоже пахнет розами, но сначала – дело.

– Джереми, сколько осталось?

– Трое, – с нескрываемым облегчением откликнулся северянин, – камеристка и конюхи.

– Сперва камеристку. – Сейчас он в шестнадцатый раз услышит про наследство в Рафиано.

– Да, монсеньор. – Все, что случилось с Иноходцем, от выстрела в Эпинэ до нынешнего нападения, – звенья одной цепи. Нужно ускорить свадьбу. Повелителю Молний нужен наследник, и чем скорее, тем лучше

– Камеристка, – невозмутимо доложил Джереми, – зовут Ваннина.

– Монсеньор. – Похожая на щуку шатенка сделала книксен. Прошлым летом она подавала им с Марианной шоколад. Прямо в постель.