Пернатый беспредел

– Вдруг это бешенство? – взволнованно тараторила мама, – вдруг животных им мало станет? И вы не высовывайте нос на улицу! Закройте окна! – давала она инструкции.

– Как на случай ядерной войны, – усмехнулся Костик. Он и не думал торчать весь день в комнате в такой жаркий день. – Пошли на улицу, на дурных птиц смотреть, – предложил он.

– От мамы влетит, – с сомнением уронила Лидочка. Ей и хотелось посмотреть на то, что твориться в городе, и было немного жутковато.

– Зонты возьмем, – успокоила ее Юля.

– Сапоги резиновые наденьте, – посоветовал дед.

– А зачем сапоги-то? – не понял Костя.

– Зачем, зачем, не ваше дело! Если говорю, что надо надеть, значит, надо надеть! – раскипятился дед. Он совершенно не терпел, когда ему возражали. В данный момент он и сам не знал, зачем нужны резиновые сапоги. Но отказываться от своих слов было не в его характере. Чтобы вредные и дотошные дети больше не донимали его расспросами, сконфуженный дед, ворча себе под нос что-то о дефективном подрастающем поколении, побрел домой.

* * *

В городе, на первый взгляд, все было спокойно. Все так же утопали в небе верхушками вековые сосны, все так же спешили куда-то люди и шуршали колесами по асфальту нечастые машины. Но чего-то явно не хватало. Вернее, кого-то. С улиц города напрочь исчезли вечные четвероногие спутники человека.

Только в одном подъезде троице посчастливилось увидеть громадного, толстого ротвейлера. Его отчаянно тащила на поводке угловатая, конопатая девчонка. Пес упирался своими надежными, добротными лапами и не двигался с места.

– Гулять, гулять, Борька, – вопила девочка.

Борька меланхолично поглядывал на хозяйку и продолжал упорствовать. Видимо, слухи о птичьем беспределе просочились и в закрытые квартиры.

Пернатые тоже вели себя неадекватно. Они нахохлившись сидели на деревьях и крышах домов. Казалось, птицы ждут какого-то сигнала. Время от времени две-три из них срывались с места и подлетали к окну, за котором маячила тень не в меру любопытного кота. Тень мгновенно исчезала, а птицы, помаячив некоторое время перед окном для острастки, присоединялись к соратникам.

– Интересно, если домашние коты и собаки попрятались по домам, то куда же делись животные-бомжи? – задумался Костя.

– Не знаю, – задумалась Юля, – наверное, скрываются по подвалам или вообще ушли из города.

– Вы хоть понимаете, насколько все это неспроста? – Лидия поочередно посмотрела на брата, потом на подругу. – Вы понимаете, что это следующий «сюрприз» подвала?

– Да я и сам думал, – Костик задумчиво ковырял землю носком ботинка, – просто все ждал, когда этот бардак закончится. Ведь говорил дед Макар, что такое уже было.

– Так это и плохо! – закричала экспрессивная Юлька. – Это говорит только о том, что Агнесса сумела вовремя остановить безумие пернатых. Ведь сумасшествие напало на всех птиц тоже почти одновременно и начиналось так же, как сейчас. Сначала кошки, затем – собаки, потом… Кто скажет, что будет потом?

– Все ясно, – вздохнула Лида, – бабусины незаконченные дела опять падают на ее двоюродных внуков.

– Хоть бы книжку какую оставила, – проворчал Костик, – во всех порядочных телесериалах у колдуний есть толстые, пыльные книги. Полистала себе талмудик, нашла заклинание – и все! Свободна! Ходи себе на дискотеки, жуй мороженое и наслаждайся жизнью! А мы еще и не обладаем никакими магическими свойствами. Хоть бы там летать умели, или в невидимку…

– Вас проверяют, – тихим голосом, глядя в одну точку изрекла Юлька.

– Что?! – раскрыл рот Костик.

– Не знаю, – было такое впечатление, что соседка только что вылезла из теплой мягкой постели. Она жмурила глаза и будто пыталась стряхнуть с себя какое-то оцепенение, – я опять что-то сказала?

Лидия звонко расхохоталась:

– А ты разнылся, что у нас нет магической книги заклинаний, – поддела она брата, – забыл, что у нас есть ходячая книга?

Юлька много общалась с Агнессой, они были почти подругами. Видимо, добрая ведьма занесла в память соседке какую-то информацию. В прошлый раз девочка совершенно неожиданно помогла друзьям советом, неизвестно как сорвавшимся с языка, теперь – эта загадочная фраза.

– Ничего, осилим, – подбодрила друзей окончательно пришедшая в себя Юлька.

ГЛАВА 3

Дед Макар не представлял себе жизни в частном доме без домашних животных. Нет, конечно он не имел в виду кошек и собак. Он считал, что хозяин подворья просто обязан ухаживать за курочками, держать коровку, растить пару поросят. Но с коровой в центре пусть даже провинциального города как-то не получалось. Зато никто не мог заставить деда избавиться от кроликов, кур и горластого, роскошного петуха.

Макар нежно любил своих подопечных, давал им героические имена и горько плакал, когда с кем-нибудь из них приходилось расставаться.

Признанными любимцами его были кролик Марат и петух Робеспьер. Марат тихо управлял послушными крольчихами, Робеспьер мотал нервы ленивым соседям, устраивая ранние побудки в традициях истинно деревенских петухов.

В данный момент Робеспьер переживал далеко не лучшие времена. Его хохлатки, вымуштрованные в лучших традициях советской армии, резко отказались подчиняться. Вместо того, чтобы заниматься раскопками двора в поисках доисторических зерен, они забрались на насесты (до сигнала отбоя!!!) и горячо что-то обсуждали.

Все попытки петуха принять участие в обсуждении неведомого для него вопроса жестоко и непочтительно пресекались.

Если бы люди могли понимать язык птиц, пусть даже одомашненных, то они услышали бы примерно следующее:

– Чтобы их уничтожить, нужны дополнительные силы, – прокудахтала рыженькая, хорошенькая Жанна, любимица деда.

– Где же мы их возьмем? – скептически наклонила голову Кваземода, старая белая курица с порванным чьим-то безжалостным клювом гребешком.

– Яйца-то на что? Будем нестись, выводить потомков, подмога подрастет быстро, даже не заметим!

– А если яйца так и будут забирать?

– Тебе клюв даден не только для того, чтобы перышки чистить. Если врагу выклевать глаза, он станет совсем беспомощен. Достаточно только усыпить его бдительность, а там – дело техники.

– А кушать? Что мы будем кушать?

– Королева сказала, что все, чем нас кормят, валяется целыми горами в таких специальных курятниках. Люди отдают что-то незначительное за еду: то ли траву, то ли листья… Вспомнила! Хуже! Совсем не съедобные бумажки. А нам и бумажки не нужны. Людей же не будет.

– Как это? – всполошилась Кваземода, считающая себя очень умной и предусмотрительной, – а кто будет нам прислуживать? Убирать мусор?

– Отстали вы, тетушка, – презрительно отвернулась Жанна, – жить надо не в курятниках, а домах. А там чисто, никогда мусора не бывает, сама видела, – компетентно добавила она, – когда у меня лапка болела, дед делал мне операцию в доме. Там вполне комфортабельно, жить можно.