Пропуск в будущее

Но тут пришлось в очередной раз лететь в северную штаб-квартиру компании в Диксоне, и Стас на время отложил свои планы «покорения гордой вершины».

В Диксоне, расположенном в устье Енисея, неожиданно оказалось теплее, чем в Москве, – всего около пятнадцати градусов ниже нуля. Поэтому, закончив дела, Стас решил сначала пойти покататься на коньках по замёрзшему Енисею, потом передумал и отправился в центральный городской спортклуб вместе с двумя приятелями, сотрудниками местной администрации.

Они с удовольствием погоняли шарик по столу в теннисном зальчике, посидели в баре, и Стас поехал в гостиницу «Север», где ему был снят роскошный трёхкомнатный «люкс». Гостиница была старая, построенная ещё лет двадцать назад, но ей был надстроен верхний этаж для VIP-гостей с люксовыми номерами, и Стасу нравилось останавливаться здесь, несмотря на ощутимый налёт провинциализма. Всё-таки это был не «Мариотт-отель» и не мюнхенская «Бавария», в которых останавливался Панов, если приходилось посещать Европу.

Он отослал охрану, принял душ, постоял на балконе, любуясь панорамой освещённого города и ледяным полем Енисея с высоты седьмого этажа. Потом вернулся в номер… и обнаружил, что в гостиной его дожидается незваный гость.

Первой реакцией Стаса было схватиться за мобильник и вызвать охрану. Однако гость вёл себя смирно, никак на жест хозяина не прореагировал, и Стас успокоился. Также внимательно вгляделся в незнакомца, вдруг находя в нём некие знакомые черты.

Гость был плотен, уверен в себе, глаза у него были голубовато-серые, как и у Станислава, губы твёрдые, того же рисунка, лоб высокий, а волосы были короткие и седые. И он очень кого-то Стасу напоминал.

– Кто вы? – спросил он наконец. – Как здесь оказались? Я вроде бы закрывал дверь на ключ.

– Здравствуй, директор, – заговорил незнакомец, вставая и оказываясь одного роста со Стасом; по губам его скользнула улыбка. – Не узнаёшь?

– Н-нет, – ответил Стас, начиная догадываться.

– Я комба Ста-Пан, в глубоком прошлом Станислав Кириллович Панов. А значит, твой…

– Брат? – тупо спросил Стас, спохватился: – Дядя?

Ста-Пан белозубо засмеялся.

Стас покраснел, сказал сердито:

– Всё равно не понимаю! Вы… из будущего, что ли?

– В общем-то, ты близок к истине, братец. – Ещё одна лёгкая усмешка. – Хотя на самом деле я из мейнстрима, базового ствола Регулюма.

– Откуда? – не понял Стас.

– Присядем, поговорим.

Стас осторожно присел на краешек кресла, чувствуя тихий эйфорический звон в ушах. Показалось на мгновение, что он уже видел где-то гостя, то есть – самого себя из какого-то «мейнстрима», и случилось это наяву, а не во сне.

Наблюдавший за ним Ста-Пан кивнул.

– Мы встречались дважды: год и десять лет назад. Я был вынужден устранить кое-какие обризмы твоей милиссы, чтобы нынешняя наша встреча состоялась.

– Что такое обризмы?

– Обризм – это обратимое хроноизменение. У меня мало времени, поэтому сначала займёмся твоим фундаментальным образованием. Вопросы будешь задавать потом.

Ста-Пан выудил из нагрудного кармана атласной чёрной куртки блестящий кружок, напоминающий монету, с какими-то знаками с обеих сторон, потёр его пальцем, и «монета» заблестела сильней.

– Приложи к виску.

– Что это?

– Эйконал. – Гость остановил открывшего рот Станислава открытой ладонью. – Повремени с вопросами.

– Пока не скажете, что это за фигня, ничего делать не буду! – упрямо заявил молодой человек.

– Это у нас фамильное, – кивнул Ста-Пан. – Я имею в виду упрямство и трусость.

– Я не трус! – вспыхнул Стас.

– Надеюсь. Эйконал – это пакет информации об истинном мироустройстве. Рассказывать обо всём – долгая процедура, эйконал «всасывается» в подсознание практически мгновенно. Я его немножко усовершенствовал, и большая часть информации осядет в твоём сознании. Мне в своё время было сложнее воспринимать такой же объём данных.

– Но я… зачем мне это всё?

– Ты абсолютник, я проверил, а значит, способен видеть реальные изменения матрицы Регулюма.

– Мне это ни о чём не говорит. И я не собираюсь становиться чьим-то зомби.

– Ты не станешь зомби. Остался бы человеком. Возьми эйконал, он будет подчиняться тебе, а не ты ему. И не бойся подвоха, ты просто станешь понимать то, что считал раньше сдвигом психики.

Стас вспомнил свои странные сомнения насчёт адекватности собственного восприятия: ведь было на самом деле, происходили вокруг какие-то события, которые он принимал за эффект дежавю.

– Откуда вы…

– Знаю. Сам пережил нечто подобное.

Стас взял из руки гостя «монету», удивляясь её лёгкости и приятному холодку. Помедлил. Вздохнул, пытаясь унять расходившееся сердце. И прижал «монету» к виску.

Сначала ничего особенного не происходило, «монета» нагрелась до температуры тела, стала неощутимой.

Потом в голове Стаса развернулась, стремительно расширяясь, бездна странного света, и он даже не обратил внимания на то, что «монета» растаяла и дымком всосалась в кожу на виске.

Ощущение быстрого погружения в бездну…

На мгновение стало трудно дышать, но это ощущение тут же прошло, Стаса закружила волна разных ощущений, от приятных до изумительно сладостных…

Мимо промчались цепочки огней, каждый из которых нёс в себе некий непостижимый смысл иного бытия…

Ещё одна паутинка света впереди развернулась огненным крылом, Стас вонзился в это крыло, его охватило нежгучее голубое пламя, сознание рванулось испуганной птицей, и он внезапно понял, что с ним происходит…

Образы неведомого вошли в голову и начали складываться в затейливый узор понимания реальности…

Сколько времени продолжалось его «падение», он не помнил. Показалось – вечность!

Стас взвился с кресла, бурно дыша, завертел головой, не понимая, куда попал, и заметил стоящего напротив с бокалом сока гостя.

– Вы… вы…

– На, глотни. – Ста-Пан протянул ему бокал.

Станислав одним глотком осушил бокал. Закрыл глаза, открыл, посмотрел на свою дрожащую руку. Осторожно сел.