Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Зеркало сновидений

Год написания книги
2017
Теги
<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
9 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Лиза!

– Врунишка, – сказала Лиза обидным тоном, тем самым невыносимым тоном, который старшие сестры словно нарочно припасают для младших и провинившихся. – Оля, я же вижу насквозь твои хитрости. Это даже не смешно!

У Оленьки задрожали губы. Она подошла к двери и остановилась.

– У меня и в мыслях не было просить платье для себя, – выдохнула она. – Я просто не хотела, чтобы ты его надевала. Только и всего.

Она вышла быстрым шагом, боясь расплакаться, и возле лестницы едва не столкнулась с матерью.

– Ты чуть не сбила меня с ног, – сказала Наталья Андреевна недовольно. – В твоем возрасте… – Но тут она заметила выражение лица дочери и оборвала нотацию на полуслове. – Что случилось, мой ангел? И что это за тряпка у тебя в руках?

– Бабушкина фата, – ответила Оленька. И, так как держать все в себе было выше ее сил, она обрушила на мать бессвязный поток слов о «Женитьбе», подвенечном платье, которое нашла Лиза, и сне, который предвещал недоброе.

– А она меня не слушает! Мама, она мне совсем не верит! Она думает, я хочу отнять у нее это глупое платье… Да я и за все сокровища мира к нему не притронусь!

Наталья Андреевна находилась в затруднении. Она считала, что происходящее не стоит выеденного яйца, но ее тревожило, что дочь приняла все так близко к сердцу.

– Ну, ну, Оленька, не стоит волноваться, – пробормотала мать, похлопав дочь по руке. – Ты вбила себе в голову бог весть что – совсем как Ларион, когда он отстаивает свои бредни…

– Мама! – вспыхнула Оленька.

– Нет, погоди, дай мне сказать. Я сейчас же пойду к Лизе и попрошу ее убрать это злосчастное платье, чтобы ты успокоилась. – Оленька хлюпнула носом, с надеждой глядя на мать. – Но ты должна мне пообещать, что будешь вести себя как взрослая и не станешь в другой раз верить всяким… всяким нелепостям. Хорошо?

В следующее мгновение Оленька бросилась матери на шею и так крепко ее обняла, что Наталья Андреевна даже немного поморщилась.

– Спасибо, спасибо, спасибо! – горячо твердила девушка. – Просто… тот сон… и Арсений… а тут это платье… я ведь не сразу поняла, что оно подвенечное! И я вдруг испугалась…

Наталья Андреевна тихо вздохнула. Оленька наконец разжала руки, и мать, отступив на шаг, пытливо посмотрела ей в лицо.

– Мне, конечно, стоило бы поговорить с тобой об Арсении, – негромко промолвила мать. Оленька вздрогнула. – Но я, пожалуй, не буду. – Наталья Андреевна выдержала паузу, во время которой дочь упорно рассматривала носки своих туфель. – Я немного знала его мать, это была в высшей степени достойная женщина. К сожалению, его отец – безответственный человек.

– Он содержит любовницу, – брякнула Оленька. – Я знаю.

Наталья Андреевна открыла рот, чтобы возмутиться. Семнадцатилетняя девушка из хорошей семьи не должна говорить о таких предметах; более того, она даже думать о них не должна. Но Ломов недаром характеризовал госпожу Левашову словами «неглупая и волевая», и в данном случае эти качества ей не изменили.

– Кто тебе сказал? – только и выговорила Наталья Андреевна.

Оленька потупилась.

– Маша, – еле слышно ответила она. – Не нарочно, конечно, но… Мы просто болтали о том о сем… Она танцовщица. А до нее была какая-то англичанка. Я так поняла, что это Машина бывшая гувернантка.

У Натальи Андреевны уже голова шла кругом. Гувернантка! Танцовщица! Конечно, в их кругу увлечения Базиля вовсе не были секретом; но то, что о них знала и ее собственная дочь, неприятно поразило госпожу Левашову.

Но что же сказать, в самом деле, как сохранить лицо?

– Оленька, – начала Наталья Андреевна, – у взрослых людей…

Она посмотрела в блестящие глаза дочери, поняла, что не может лицемерить и говорить о Базиле как о совершенно приличном человеке, который имеет право на свои слабости, и решила не продолжать.

– Ладно, – вздохнула Наталья Андреевна. – Что еще Машенька тебе рассказала?

– Ничего, – храбро ответила Оленька, пряча глаза. – Ты обещала сказать Лизе, чтобы она не надевала платье.

– Хорошо, я сейчас же поговорю с ней.

Лиза сидела под лампой с книжкой в руках. Войдя, Наталья Андреевна прежде всего поискала взглядом злополучное платье и увидела, что оно брошено на спинку кресла.

– Наверное, я покажусь тебе глупой, – сказала мать, – но я хотела бы попросить тебя кое о чем.

И она объяснила Лизе, что Олю испугал недавний кошмар и она переживает за сестру. У Оленьки и в мыслях нет отбирать платье, просто сон выбил ее из колеи, и она стала придавать чрезмерное значение всяким глупостям.

– Не видела она никакого сна, – упрямо промолвила девушка, закрывая книгу. – Она нас дурачит.

Наталья Андреевна не стала терять время на споры, а лишь несколько раз в доходчивой форме повторила то, что говорила ранее: что Оленька вся извелась, что ее поведение, может быть, и глупо, но дразнить ее нехорошо и жестоко.

– Скажи ей, что она может не переживать, – сдалась Лиза. – Когда я у себя в комнате как следует рассмотрела платье при свете, я поняла, что ткань обтрепалась и выглядит бедно. Думаю, моя Агафья Тихоновна выйдет на сцену в зеленой тафте.

– Я всегда знала, что моя старшая дочь – умница, – сказала Наталья Андреевна с улыбкой. Она поцеловала Лизу в лоб и удалилась, притворив за собой дверь.

Кирилл Степанович сидел в своем кабинете и попыхивал трубкой. Жена скользнула взглядом по его благородному профилю, вспомнила, как она когда-то его любила и каких трудов ей стоило отучить его от привычки ходить налево, причинявшей ей столько страданий. Сейчас ей казалось, что она действовала не столько и не только для себя, но и для своих девочек. По крайней мере, никто не станет говорить ее дочерям, что их отец связался с какой-нибудь дурной женщиной. Она подошла к мужу и привычным движением отряхнула с воротника его халата пепел. Кирилл Степанович поймал ее руку, поцеловал ее и улыбнулся.

– Что? – спросил он.

– Так, ничего, – отозвалась жена. – Лиза искала платье, чтобы играть в сцене из Гоголя, и нашла подвенечное платье моей матери.

Но думала она вовсе не о Лизе, а о том, что ничего на самом деле не кончилось и что она по-прежнему любит своего мужа. Достаточно было Кириллу Степановичу взять ее руку и улыбнуться, и она словно перенеслась в те дни своей юности, когда…

– Оленька вообразила бог весть что, – машинально закончила Наталья Андреевна.

А впрочем, к чему оглядываться назад? Юность давно уже сменилась зрелостью, время идет, они с Кириллом тихо стареют, девочки выйдут замуж, пойдут внуки, а потом…

Самое главное – что она хотела состариться только со своим мужем. Только с ним одним.

– Какой роман ты мне посоветуешь? – спросила Наталья Андреевна. – Хочется что-нибудь почитать перед сном.

Кирилл Степанович оживился. Он считал себя знатоком словесности и с удовольствием раздавал советы по поводу того, что в современной литературе стоит читать, а что не стоит.

На сей раз он произнес длинную речь, которую жена внимательно выслушала, и закончил ее словами:

– Конечно, сейчас литература уже не та. Даже граф Толстой стал менее интересен, а вот раньше… какие были имена! Пушкин, Гоголь…

Но Наталью Андреевну не тянуло сейчас ни к Пушкину, ни к графу Толстому, и она остановила свой выбор на старом проверенном Александре Дюма.

В семье Левашовых было принято завтракать всем вместе, и когда утром Лиза не спустилась из своей спальни, мать послала Соню разбудить дочь. Через минуту весь дом услышал пронзительный крик горничной.

Когда Наталья Андреевна, Оленька и несколько слуг вбежали в спальню Лизы, они увидели, что постель не смята. Сама девушка лежала на полу в подвенечном платье своей бабушки. Вызванный к Левашовым доктор констатировал, что Лиза была мертва уже несколько часов.

Глава 7

<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
9 из 11