Портрет Кати Е.

И первая мысль, когда сержанта остановили и сказали о пропаже девочки, была страшная: неужели этому подозрительному уже мало вещей и собак и он теперь на девочек перешёл?

Но всё кончилось благополучно. Девочка нашлась, указала почему-то на Антона. Наверняка перепутала. В том, что Антон не станет запирать прохожих на улицах или красть их, сержант был уверен. И всё-таки сержант жалел, что отпустил девочку с отцом, не выспросил их о подробностях. Поверил им, а они так в отделение и не пришли.

Сержанта люди, бывало, и обманывали, такая уж у него была служба, но он продолжал верить людям, потому что без веры в людей в милиции лучше не служить.

Рыжий сеттер

Эту удивительную собаку Антон увидел в первый же день, как приехал на дачу.

Всё лето он думал о ней. Даже сделал несколько её портретов и повесил в своей комнате.

На даче в Тарховке Антон жил с того лета, как помнил себя. А помнил он себя, не то что некоторые, – с годовалого возраста. Он даже по мнил, как учился ходить, как ему было страшно, оттого что земля качается под ногами. Он помнил огромное улыбающееся мамино лицо, потому что взрослые приближают лица к своим детям почти вплотную. Он помнил и другое лицо – с длинными усами. Позднее такое лицо он увидел в альбоме у бабушки Насти. И бабушка объяснила, что это – его отец. Отец и мама поссорились, когда Антону был год, и расстались навсегда.

Отец даже в Москву переехал, потому что не мог спокойно жить в одном городе с ними. Он регулярно присылал своей матери – бабушке Насте – заводские газеты с заметками о самом себе. В тех заметках писали, какой он замечательный производственник, новатор и рабочий-изобретатель. К десятилетию Антона отец прислал ему в подарок большой ящик. Там были фотоаппарат, увеличитель, кюветы и книга «Советы юному фотолюбителю».

С того дня Антон и увлёкся фотографией. Он сделал портреты двух своих соседок по коммунальной квартире, а весной снял льдины, плывущие по Неве, и крыши домов, отражающие огни реклам. Сержант Петренко даже советовал послать эти фотографии на выставку – так хорошо они получились.

А ещё Антон мечтал о собаке.

…Красивый тёмно-рыжий пёс с умными печальными глазами ходил рядом с хмурой тёткой по Гагаринской улице. Уши у пса были длинные, висячие, шерсть тоже длинная, блестящая, такая у пса была порода – ирландский сеттер, ещё он назывался рыжим сеттером. Антон знал многие породы собак – в библиотеке он прочитал специальную книгу.

Опытный собачник, встретив хозяина и собаку, сразу определит, в каких они отношениях.

У тётки лицо было всегда недовольное, она не смотрела на своего сеттера, а шла сама по себе. Значит, она его не любила, не уважала. А сеттер шёл спокойно рядом, не дёргал поводок, лишь иногда грустно оглядывался по сторонам да останавливался понюхать у столбика, чтобы узнать, кто здесь проходил до него.

Тётка при этом дёргала поводок, значит, собак не понимала.

Антон мечтал о собаке с младшей группы детского сада. Он жил вместе с матерью в коммунальной квартире, там были ещё две старушки. А в коммунальной квартире без разрешения жильцов собаку держать нельзя. Черепаху можно, рыбок в аквариуме, кое-каких бессмысленных животных, можно даже змею, конечно, если она по коридору не ползает, а собаку – запрещено. И правильно. Потому что у соседки Валентины Егоровны от шерсти животных – кашель. Он даже как-то по-учёному называется. Прежде она сама держала кошек, а потом ей врачи запретили, и она передала их в хорошие руки. Раньше, когда Антон учился в первом классе и не понимал жизни, он время от времени заговаривал с мамой про собаку, но мама лишь грустно вздыхала.

И всё-таки Антон продолжал мечтать о собаке, а с того дня, как увидел на даче сеттера, он стал мечтать именно о таком красивом и благородном псе.

Едва хмурая тётка показывалась вместе с сеттером на улице, Антон выходил за калитку и шёл за ними в небольшом отдалении, словно загипнотизированный.

Сон

В городе на Владимирском проспекте недалеко от Антона жила девочка Саша.

Она тоже училась в пятом классе. Антон узнал это случайно, когда увидел её в Эрмитаже на школьной экскурсии. Там же он узнал и её имя.

Саша занималась музыкой – Антон несколько раз встречал её на улице с нотной папкой.

Однажды Антон переходил Владимирский, взглянул нечаянно на засветившийся окно-фонарь под самой крышей и увидел в нём Сашу. Антон даже остановился от неожиданности. На него чуть грузовик не наехал.

Так Антон узнал, где можно Сашу увидеть. Мимо её дома он проходил каждый день и всегда, будто нечаянно, взглядывал на окно. Но Сашу он видел там редко.

Антон и летом на даче о ней вспоминал, а недавно она приснилась ему. Во сне Антон шёл по своей Колокольной улице вместе с рыжим красивым сеттером. И такая у них была настоящая дружба с умным псом, что Антон вдруг остановился и поцеловал сеттера в коричневый кожаный нос. И тут из-за угла показалась Саша. А из подворотни неожиданно выскочили три хулигана. Хулиганы почему-то были одеты в женские платья, они бросились к Саше. Но Антон с сеттером были начеку. Быстрым уверенным шагом они приблизились к хулиганам. Сеттер грозно зарычал на них, и хулиганы, придерживая подолы платьев, разбежались в разные стороны. А девочка взглянула на Антона, на смелого пса, неожиданно присела в своём красивом голубом пальто и тоже поцеловала сеттера в коричневый кожаный нос. А потом они все вместе пошли по улице.

Внезапно громко засигналил грузовик, Антон отскочил от него, но это уже был грузовик из жизни, а не из сна. Из города приехала машина за вещами соседей.

Вода в консервной банке

Днём Антон снова шёл за рыжим ирландским сеттером и хмурой тёткой.

Было жарко. Желтеющие листья светились на солнце и шуршали от ветра. Тётка и сеттер подошли к магазину. Там тётка привязала пса к столбу, а сама пошла вовнутрь.

Умный пёс лёг на землю, чтоб было прохладнее. Он громко дышал, и с его длинного языка падали на землю капли.

Антон остановился около сеттера. Уже сколько дней ему хотелось погладить блестящую собачью шерсть, но он всё не мог решиться. Ведь сеттер не знал его, не замечал.

– Твоя собака, мальчик? – спросил вдруг прохожий. – Кто же собаку на солнце привязывает. Смотри, как она от жажды мучается. – И прохожий сокрушённо вздохнул.

Близко была колонка для воды. Там как раз наливали воду в вёдра. Сеттер посмотрел на плещущую воду и облизнулся. И тут Антон сообразил. Он схватил валявшуюся консервную банку из-под шпрот, набрал холодной воды и отнёс псу.

Сеттер стал пить громко и быстро. Антон снова набрал воды – теперь сеттер пил спокойнее, даже оставил немного в банке. Антон осторожно погладил его по спине, и сеттер грустно взглянул Антону в лицо.

Тут как раз вышла хмурая тётка.

– Что ж вы собаку на солнце привязали, – сказали ей люди, стоявшие у магазина. – Хорошо, мальчик догадался, попить принёс.

– Продали мне эту собаку за хорошие деньги, говорили, дом сторожит, а она только сидит, вздыхает да в глаза заглядывает, – пожаловалась в ответ тётка, – теперь и мучаюсь. И сама болею, и собаку мучаю. Был бы хороший человек, задаром бы отдала.

Тётка отвязала сеттера от столба, они пошли назад к Гагаринской улице. Антон снова брёл за ними следом.

Разговор

Сколько раз он так ходил за ними на небольшом отдалении, всё лето, мечтая хотя бы ещё раз прикоснуться к сеттеру, хотя бы поймать его взгляд! Иногда он набирался смелости, решался подойти к тётке и заговорить о чём-нибудь, о чём угодно: предложить донести тяжёлую сетку, полить огород, а в ответ тётка разрешила бы ему погулять с собакой. Но в последний момент смелости всё-таки не хватало.

И вдруг тётка обернулась к Антону сама и сама заговорила с ним.

– Мальчик, ты зачем следом бродишь? Или замыслил что?

– Я не брожу, я так… – Антон растерялся.

– А я думаю, что не так. Или собака нравится?

– Нравится, – ответил Антон и почувствовал, что голос у него стал от волнения хриплым.

– А я вот собак не люблю. Купила, думала, привыкну, всё-таки живая душа. Не получается. И его мучаю, и сама мучаюсь, – снова сказала тётка.

Она замолчала, словно ожидала, что теперь Антон станет продолжать разговор.

Но Антону заговорить было невозможно.

– Завтра в город. И куда я его с собой повезу? Не было у бабы хлопот, купила она испанеля.

– Это не спаниель, это – ирландский сеттер, – поправил Антон. – Спаниели меньше ростом, а уши у них длиннее.

– А мне всё одно, что сеттер, что испанель.