Оценить:
 Рейтинг: 1.67

Русь нордическая

Год написания книги
2005
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 ... 9 >>
На страницу:
2 из 9
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Почему же в таком случае в названии этой моей книги использовано понятие иноязычного происхождения – «нордический» – вместо синонимичного ему слова «северный»? Ведь они абсолютно тождественны! Тем не менее представляется, что лексема «норд» позволяет более глубоко понять общемировые корни русской северной традиции, появившейся некогда из общего горнила гиперборейской культуры[2 - Гиперборея – (от греч. hyper – «над, сверх, по ту сторону» + Boreas – «северный ветер» = «живущие за северным ветром – Бореем»). Название не слишком удачное и к тому же искусственное: его придумали эллины, дабы как-то обозначить народы, живущие на Крайнем Севере. Из этого акта наименования вытекает, кстати, что эллины, сами родом из Гипербореи, к моменту переселения на Балканы начисто забыли и о своем происхождении, и о своей собственной предыстории.]. Поясню это на конкретных примерах. Известный ученый-лингвист профессор М.М. Маковский предлагает следующую смысловую и этимологическую расшифровку интересующего нас термина:

«NORD n (m) «север». В наиболее ранний период существования человечества явно обнаруживается примат Севера над Югом. Север символизировал Истоки, изначальный нордический рай, откуда берет начало вся человеческая цивилизация. Основной идеей, традиционно связываемой с Севером, является идея Центра, неподвижного Полюса, точки, где сходятся все противоположности, символического места, не подлежащего космической энтропии. Таким образом, Север – это средоточие космической энергии (ср. ирл. nert «сила»). У некоторых народов Север считался символом Мирового Разума (др. – сев. snotor – «умный»), символом Связи, Гармонии и Порядка (ср. исл. snurda «Knoten»). Кроме того, Север символизировал все внутреннее (божественное, священное) в отличие от внешнего (ср. русск. нутро, внутренний). Север – символ божественного Движения (ср. др. инд. nrt «двигаться») и олицетворение мужского начала (и.-е. nertos «мужской», осет. nart «герой»)».

Как видим, «норд = север» почти тождественно осетинскому «нарты» – так именуются знаменитые северокавказские богатыри. Отсюда, кстати, вытекает, что их эпические образы рождены на Севере. Одновременно в данной общеязыковой лексеме обнаруживается и, так сказать, «водный аспект». Лексема nar – одна из самых распространенных в санскрите, что обусловлено древнеиндийскими мифологическими традициями. В «Законах Ману» nara – одно из наименований Высочайшей Души. Согласно «Махабхарате» и другим классическим источникам, после того как ведийские боги обрели бессмертие и победили своих сводных братьев, они отдали напиток бессмертия амриту на сохранение одному из божественных мудрецов. В индуистских мифах чаще всего хранителем божественного напитка бессмертия называется Нара. Он один из семи древнеиндийских мудрецов. Однако Нара может выступать и как собирательный образ, олицетворяя одну из ипостасей Брахмы (Праджапати), последний в обиходе нередко зовется Нараяна. Нара в ведийской и последующих индийских мифологиях – индуистской (шиваистской и вишнуистской), джайнистской, буддийской, сикхской – означает водную стихию вообще. В «Вишну-Пуране» читаем: «Воды именуются «нара», потому что воды – потомки Нары; Брахма по традиции зовется Нараяной, потому что (в водах – «нара») в древности произошло его первое побуждение к творению – аяна. Когда мир был единым Океаном, Владыка познал, что в водах находится Земля. Поразмыслив, Парджапати захотел ее поднять. <…>»[3 - Вишну-Пурана. СПб., 1995. С. 23.].

Аналогичную смысловую нагрузку понятие «нара» имело и во времена нерасчлененной индоевропейской и доиндоевропейской этнолингвистической общности, а также во времена ее распада и миграции арийских и неарийских времен с Севера на Юг. Вот почему остались повсюду гидронимические следы с корневой основой «нар»: скажем, реки Нара в Подмосковье и Нарва в Прибалтике. Арийские прапредки современных народов прошли и надолго задержались здесь многие тысячелетия тому назад. Они давно уже исчезли с лица земли. Ничего однако не исчезает бесследно: река Нара все также несет свои небыстрые воды близ подмосковного города Наро-Фоминска, явственно напоминая ничего не подозревающим обитателям этих краев, туристам и грибникам о древнеарийском божестве Нараяне (Наре) и его водной ипостаси.

Вообще же лексема «нар» и именно в своем «водном значении» – одна из древнейших и широко распространенных на земле. Корни ее уходят в доарийское и явно гиперборейское прошлое. Помимо чисто индоевропейских гидронимов – Нарев (приток Вислы), Нарочь (озеро в Белоруссии), Наррагансетт (залив Атлантического океана), Нарын (река в Киргизии), норвежского города Нарвик – можно привести такие северные топонимы, как Нарым в Приобье (откуда – Нарымский край) и Нарым-Булак в Забайкалье, Нарьян-Мар на Печоре, Норильск на Таймыре (в названии этого современного города непроизвольно заложена архаичная евразийская лексема «нор», означающая либо «болото», либо «наполненный водоем»). (Таким образом, Нарым в Западной Сибири и Нарын в Киргизии – отнюдь не случайные совпадения гидронимов, а неизбежные и закономерные отголоски продвижения гиперборейских мигрантов с Севера на Юг.) В монгольском языке нор означает «озеро», но гидронимы с такой огласовкой встречаются повсюду: достаточно вспомнить озеро Неро в европейской части России, где расположен город Ростов Великий, или правый приток Индигирки Нера (кстати, и название самой восточносибирской реки образовано с помощью ностратической корневой основы «инд»).

Слово «нарт», означающее северокавказского богатыря, до сих пор не расшифровано. Одни считают, что оно происходит от древнеиранского nar, означающего «мужчину, героя, защитника»; другие выводят его из монгольского нара, что значит «солнце». Нам же представляется, что понятие «нарты» с учетом их водного (морского) происхождения хорошо сопрягается с древнейшей доиндоевропейской лексемой «нар», как раз таки и связанной по смыслу с водной стихией, а та, в свою очередь, сопряжена с древнейшей протолексемой «нор(д)», общей для множества индоевропейских и неиндоевропейских языков.

Считается (и это подтвердит любой словарь иностранных слов), что слово «норд» попало в русский язык из голландского в эпоху Петровских реформ и всеобщего увлечения морским делом, а заодно и морской терминологией. Ограничиться подобным утверждением было бы большим упрощением. Ибо корневая основа «норд» в различном обличие присутствовала в русском словоупотреблении задолго до Петровской эпохи. Так, данный корень образует название страны Норвегия (дословно – «северный путь») и населяющих ее норвежцев или, как принято было говорить на Руси, норвегов. Само современное название страны попало в русский язык через немецкое Norwegen, хотя из народных диалектов известны и другие топонимы – Норвега, Норвег, Норг. Средневековые европейские авторы (на – пример Саксон Грамматик) использовали разные наиме – нования, включая и Norici[4 - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 3. М., 1971. С. 83.]. Аналогичного происхождения и понятие «норманн» (от сканд. Northman – «северный человек».

Вообще же смысловые и фонетические трансформации, связанные с понятием «норд», не могут не удивлять, что, в частности, проявилось и в более привычном для современного читателя топониме Мурман(ск). Макс Фасмер, крупнейший языковед-этимолог, разъясняет, что этноним «мурмане» означал первоначально «норвегов» (или «мурманских немцев», как они названы еще в «Житии Александра Невского»). Однако раньше это, казалось бы, совершенно привычное для нас слово звучало иначе: либо «урмане» (как в Лаврентьевской летописи), либо «нурмане» (как в Первой Софийской летописи)[5 - Там же. С. 13.]. Здесь корень «нур» фонетически максимально приближен самоназванию норвегов и к своему лексическому первоисточнику, связанному с понятием «норд – север».

Имеется еще одна проблема – почти на грани фантастики. Обойти ее никак нельзя, так как касается она анализируемого понятия «норд» и Начальной русской летописи, традиционно именуемой «Повестью временных лет». Здесь говорится о загадочном народе нарци – прямых предках словен и руси (имеются в виду племена). Дословно это звучит так: «<…> нарци, еже суть словене»[6 - Повесть временных лет. СПб., 1996. С. 8.]. Сакраментальное слово нарци (в такой огласовке оно впервые встречается в самой древней из сохранившихся на сей день летописи – Лаврентьевской, откуда и перекочевало в современные издания «Повести временных лет») до сих пор не вызвало особых трудностей у переводчиков летописного текста на современный русский язык и его комментаторов. Хотя в разных летописях слово это пишется по-разному: в Ипатьевской летописи, к примеру, написание этнонима дается через «о» – норци[7 - Ипатьевская летопись. М., 1998. С. 5.] (это же написание повторяется и в Львовской летописи). В Воскресенской, Типографской, Первой Софийской Старшего извода и других древнерусских летописях в интересующем нас слове появляется лишняя буква – норици. А в Радзивилловской летописи знакомое норци (нарци) развернуто во вполне разумное словосочетание – «нарицаемы иноверци»[8 - Радзивилловская летопись. М., 1994. С. 17.].

Тем не менее все историки без исключения единодушно решили: дескать, эти таинственные нарци, норци, норици, никак не вписывающиеся в историческую географию и этнографию, должны быть привязаны к древнеримской придунайской провинцией Норик (была такая!), а по сему сакраментальная лексема переводиться как норики. На исторической арене эти самые норики, бывшие к тому же кельтским племенем, ранее именовавшимся таврисками, не оставили заметного следа. Понятно, что у Нестора-летописца, которому вполне правомерно приписывают авторство «Повести временных лет», нет никакого романского народа нориков и римской провинции Норик на Дунае, а все сказанное о нориках в современной научной литературе – это досужие домыслы «специалистов» в области различных исторических дисциплин.

Ибо на самом деле все обстоит совсем иначе. Автор «Повести временных лет» (в данном случае совершенно неважно, кто он был на самом деле) имел в своих руках более раннюю Начальную летопись, из коей заимствовались многие ныне хрестоматийные факты. При этом не меньше сведений, касающихся языческой истории Руси, вообще опускались тенденциозно настроенным христианским монахом-летописцем. Затем летопись подверглась еще и политической цензуре: по требованию киевских князей из текста вычищалось (вычеркивалось, вырезалось) все, что касалось новгородской истории, первенства Новгорода над Киевом – в том числе и новгородских словен, кои, с достаточной степенью вероятности, и были те загадочные нарци (норци), про которых Нестор-летописец или уже ничего не знал, или не хотел ничего подробно упоминать в летописи, призванной возвеличить Киев и принизить Новгород.

А фальсифицировать, как известно, было что. Ибо более чем за четыре тысячи лет до появления Олега Вещего на Днепре и создания им Киевской Руси на Волхове Процветал многолюдный город Словенск Великий, на месте которого спустя тысячелетия и возник его градопреемник Великий Новгород. Именно Словенск, судя по всему, посетил в I веке н. э. апостол Андрей Первозванный. И именно здесь жили на протяжении веков и тысячелетий словене-нарци, а корень «нар» в их самоназвании неразрывно связан с былой общеарийской и арийской лексикой. Попробуем немного порассуждать на эту тему.

Слово нарци (норци) лишь на первый взгляд кажется вычурным и не имеющим никакого отношения к русскому языку и другим индоевропейским языкам. Достаточно вспомнить античного героя Нарцисса (Наркисса), по имени которого назван одноименный цветок. Миф о прекрасном юноше Нарциссе, умершем от любования самим собой, по общему мнению исследователей, доэллинского происхождения. Особый интерес представляет корневая основа, с помощью которой образовано имя. Narke по-гречески означает «оцепенение, остолбенение»; отсюда и современные интернациональные понятия «наркоз» и «наркотик». Исходя только из этого, нетрудно представить, какой богатый первоначальный смысл был заложен в этнониме нарци (норци): это могло быть и племя впадающих в спячку (цепенеющих) людей, о таком северном народе сообщали как античные, так и средневековые авторы. Но этноним нарци (норци) может быть также сопряжен и с хорошо известным славяно-русским глаголом «нарицать – нарекать» (вспомним, кстати, и расшифровку Радзвиловской летописи – «нарицаемы иноверци»). В этом случае имя загадочного славянского племени могло означать «нареченные, названные».

Проведенный выше лингвистический и семантический микроанализ наглядно и на конкретном примере демонстрирует результаты используемых мною здесь, а также во всех предыдущих работах, метод исследования, который я именую археологией языка и реконструкцией смысла. Вкратце суть его такова. Познание предмета и расшифровка проблемы происходят по следующей схеме: отслеживание фонетического звучания и лексической структуры слова (которые меняются в течение исторического развития этноса и языка), далее – реконструкция смысла понятия (который также меняется на протяжении веков и тысячелетий) и затем – воссоздание самой исторической (а в случае Гипербореи – метаисторической) реальности. При этом, говоря о гиперборейской истории, следует совершенно отчетливо представлять, что она – не только то, что происходило в самой Гиперборее (или Арктиде), но также и то, что случилось после ее гибели с уцелевшими гиперборейцами, давшими новую этнолингвистическую поросль по всему миру.

* * *

Установление бесспорного факта существования и гибели в далеком историческом прошлом в арктическом регионе высокоразвитой гиперборейской цивилизации с логической необходимостью приводит к вопросу: каким образом некогда общее культурное достояние распределилось между современными этносами и осело в их мировоззрении, традициях, обычаях и верованиях. Первейшим наглядным и неопровержимым свидетельством былого этнолингвистического и социокультурного единства выступают некоторые архаичные слова (лексемы), сохранившие в своем звучании наиболее консервативные субстраты праязыка (зачастую в сильно изменившемся виде). В мировоззренческом и философско-логическом аспекте они представляют собой фундаментальные, смыслозначимые понятия, имеющие, в конечном счете, ноосферную[9 - Ноосфера (от греч. noos – «ум», «разум» + «сфера») – в узком смысле – сфера разума, а в широком – тесно взаимодействующее как с человечеством в целом, так и конкретными индивидами энергоинформационное поле Вселенной.] (космическую) природу.

За последние двести лет ученые-языковеды Европы, Америки и России проделали колоссальную работу для установления неопровержимых моногенетических связей множества (счет идет на тысячи!) различных и самых экзотических языков народов мира. Сравнительное языкознание, одержавшее еще в XIX веке одну из впечатляющих побед научного разума, доказало сначала безусловное родство многочисленных и разветвленных индоевропейских языков, затем их взаимодействие с другими большими языковыми семьями. В результате усилий многих подвижников-лингвистов был сделан всесторонне обоснованный вывод о существовании на заре человеческого общества больших языковых макросемей. Так возникла ностратическая теория[10 - Ностратическая теория в языкознании (от итал. nostra – «наши») – научная гипотеза, развиваемая с начала ХХ века рядом зарубежных и отечественных лингвистов, согласно которой на промежуточном отрезке развития языков народов мира существовала единая макросемья, включающая несколько семей и языков Евразии и Африки – индоевропейские, картавельские (кавказские), семито-хамитские, уральские, тюркские, монгольские, тунгусо-манчжурские, дравидские, корейский, а также отчасти этрусский, чукотско-камчатские, японский, нивхский, юкагирский. Перечисленные языки иногда также называют бореальными, борейскими, а саму гипотезу – сибирской. Данная теория доказывает не только былое языковое единство, но также и общее происхождение народов – носителей языков.], которая в настоящее время развивается в русле так называемой лингвистической компаративистики[11 - В рамках современной компаративистики (от лат. comparatives – «сравнительный») помимо ностратической признается наличие и других языковых макросемей, например северо-кавказской, афразийской, амероиндейской, австралийской, индо-тихоокеанской и др. (См., напр.: Бурлак С.А., Старостин С.А. Введение в лингвистическую компаративистику. М., 2001).] (последняя же по существу является иным названием для прекрасно зарекомендовавшего себя сравнительного языкознания (чем новоявленный термин оказался лучше старого, сказать трудно; по моему мнению, абсолютно ничем).

Книга, которую читатель держит в руках, ни в коем случае не посвящена очень сложным для восприятия неспециалистами проблемам современного языкознания. Но я счел необходимым начать именно с данной проблематики исключительно ради того, чтобы показать, как осторожно (чуть ли не на ощупь) современная лингвистика приближается в тому самому выводу, который давным-давно содержится в Библии и – в силу своей афористичности – знаком даже неграмотным верующим: «На всей земле был один язык и одно наречие» (Быт. 11, 1). Это канонический богослужебный текст. В дословном научном переводе знаменитая фраза звучит еще более впечатляюще: «И был на земле язык один и слова одни и те же»[12 - Учение. Пятикнижие Моисеево. М., 1993. С. 66. (Перевод И.Ш. Шифмана; выделено мной. – В.Д.).].

Слова-лексемы любого языка действительно берут свое начало в самых невообразимых глубинах человеческой истории. Они, точно несмываемые следы, сохраняют на себе отпечаток тех неимоверно далеких времен, когда современные языки представляли собой единое целое в составе пусть несколько примитивного, но зато общего человеческого праязыка. То была эпоха, когда, говоря словами Несторовой летописи, «быша человеци мнози и единогласни» [то есть «говорили на одном языке»]. Другое выражение из той же летописи: был «род един и язык един»[13 - Повесть временных лет. СПб., 1996. С. 8.].

Не надо думать, что легендарное представление о былом единстве языков, кроме Библии, нигде больше не встречается. Предания о некогда общем для всех языке зафиксированы в разных концах земного шара у таких экзотических, совершенно непохожих друг на друга и абсолютно не связанных между собой, народов, как племена ва-сена в Восточной Африке, качча-нага в индийском Ассаме и у южно-австралийских туземцев, живущих на побережье бухты Энкаунтер. О былом единстве языков свидетельствуют и древнейшие шумерийские тексты, где прямо говорится о том времени, «когда речь человечья единой была», и лишь впоследствии языки расщепились и возникло «разногласие».

В настоящей книге выводы сравнительного языкознания (лингвистической компоративистики) привлекаются в качестве важного и исключительно надежного, но все-таки вспомогательного, материала. При этом весьма существенное значение приобретают данные ономастики, топонимики, гидронимики[14 - Ономастика (от греч. onyma – «имя») – раздел языкознания, изучающий собственные имена людей, географические названия и т. п. Топонимика – наука о географических объектах (в широком смысле включает в себя и гидронимику). Гидроним (от греч. hidro – «вода» + onyma – «имя») – название реки, озера, моря, канала, ручья, пруда, болота и любого другого объекта, связанного с водой (в том числе родника, памятного колодца и т. п.).]. Географическая этимология играет незаменимую роль при осмыслении путей миграций гиперборейских протоэносов, оставлявших на своем пути движения с Севера на Юг многочисленные топонимические следы, сохранившиеся по сей день. Однако главная цель этой книги состоит в другом. А именно: показать, продемонстрировать, проиллюстрировать – как в истории мировой культуры сохранялись и передавались от поколения к поколения, от народа к народу некоторые фундаментальные, смыслозначимые понятия, неизбежно имевшие словесное оформление. Вследствие этого становится понятным необходимость обращения к выводам лингвистической компоративистики (сравнительного языкознания).

Между тем закономерности духовной жизни обусловлены не только психическими процессами, но и ноосферной доминантой, предполагающей подключение (при помощи активизируемых каналов связи) феноменов сознания – разума, памяти, воли и чувств – к энергоинформационному полю Вселенной, существующему испокон веков и независимо от человека. Вот почему язык, на котором говорят, говорили и будут говорить миллиарды людей, существенно рассматривать не только как средство общения между индивидами, но и как продукт их взаимодействия с ноосферой, где изначально присутствуют некоторые смысловые элементы и константы, реализующиеся в конечном счете в мышлении, устной речи и письменных текстах. При всей ограниченности и условности всякого сравнения, все же уместно провести такую аналогию. Язык подобен растению, которое не способно жить и развиваться без взаимодействия с почвой, водой, воздухом и светом. Точно так же и ноосфера подпитывает язык информационно и энергетически, без нее письмо и речь мертвы. Другими словами, при образовании фундаментальных понятий, становящихся смысловыми константами, семантика играет определяющую роль: смысл – первичен, его словесное оформление и фонетическая вокализация – вторичны.

Важнейшей стороной закономерностей Вселенной является наличие в ее энергоинформационном поле мириадов «атомов смысла», заложенных в нем изначально, но постоянно обогащающихся и развивающихся. В закодированном виде ноосфера содержит всю возможную информацию, включая и историческую. Ее-то при соответствующих условиях можно извлечь (декодировать) с помощью научного анализа или же путем откровения, интуиции, инсайта.

А что же мозг? Разве человек способен мыслить без помощи мозга? Безусловно, нет! Мозг как орудие мышления – сложная материальная система, но действует она только в единстве с ноосферой. Если представить нейроны, из которых состоит мозг, на субатомно-полевом уровне, то, по существу, он не представляет ничего иного, кроме некоторой высокоорганизованной материальной структуры, соприкасающейся и взаимодействующей с окружающим его со всех сторон информационно-энергетическим полем, то есть ноосферой. В указанном смысле мозг, играющий роль своеобразного конденсатора и ретранслятора, – всего лишь одно из звеньев в общей природной цепочке, обусловливающей феномен сознания и духовной жизни как таковых.

Однако и здесь возможны определенные сомнения. Некоторое время тому назад в зарубежной печати активно обсуждался следующий сенсационный факт: при патологоанатомической экспертизе одного умершего пациента у него было зафиксировано полное отсутствие головного мозга, а черепная коробка оказалась наполненной прозрачной жидкостью, более всего похожей на воду (собственно в информации так и утверждалось – миллилитров воды). Этот человек прожил шестьдесят лет и находился под постоянным наблюдением врачей, которые никогда не находили у него каких-то отклонений от нормы. Что же в таком случае обеспечивало его память, психические и мыслительные процессы? Когда этот вопрос был задан на встрече с академиком Натальей Петровной Бехтеревой, она не стала ни подтверждать и ни опровергать упомянутый факт. Сказала только, что, к сожалению, не смогла познакомиться с первоисточником, без чего проблему обсуждать бессмысленно. Таким образом, мозг человека работает (мыслит) не сам по себе, а в зависимости от его включенности в систему природных и социальных отношений. Все звенья этой объективной цепочки взаимосвязаны между собой, выпадение хотя бы одного из них парализует нормальную работу всей системы.

Сказанное приводит к неизбежному выводу: из кажущихся самостоятельными языковых структур и в особенности архаичных лексем, а на самом деле напрямую обусловленных ноосферными «атомами смысла», можно извлечь такую первичную информацию, которая транслируется всем энергоинформационным полем и обусловливается другими (подчас совершенно неожиданными) объективными факторами.

Большинство филологов и историков концепцию моногенеза языков, то есть единого происхождения языков мира, активно отвергает, считая, что все языковые семьи возникли когда-то самостоятельно, как грибы после дождя. И между ними существует если уж не «китайская стена», то непреступная загородка – это уж точно. Как же вообще возникает язык? И почему? Ответы на поставленные вопросы традиционно вращаются вокруг чуть ли не фатальной случайности. Случайно на Земле появился человек – к тому же «от обезьяны». Случайно первоначально издаваемые им нечленораздельные звуки превратились в связную речь. Классические теории происхождения языка все как одна ориентируются на случайность и вообще даже по своим неформальным названиям, негласно данным им филологами, носят какой-то легкомысленный характер: теория «вау-вау» (язык возник в результате звукоподражания животным, птицам и т. п.); теория «ням-ням» (слова языка – результат первоначального детского лепетания); теория «ой-е-ей» (все началось с непроизвольно произносимых звуков и выкриков) и т. д.

Между тем слова любого языка образуются не в виде свободного или случайного набора звуков и столь же случайного привязывания их к обозначаемым объектам. Существует общая закономерность, обусловленная природной структурой энергетического поля Вселенной. На таком понимании глубинных законов Космоса настаивал великий русский ученый и мыслитель Константин Эдуардович Циолковский (1857–1935). Согласно данной концепции, в самой природе содержатся информационные матрицы с единой смысловой структурой, что в конечном счете и реализуется в словах и понятиях[15 - Если несколько упростить господствующие научные представления, то они выглядят примерно следующим образом. Материально-вещественный мир представляет собой бесчисленное множество изолированных друг от друга тел, частиц и создаваемых ими полей. Они точно «мячики» в воздушной, безвоздушной и иной среде, между которыми происходит обмен разного рода информацией. В действительности все обстоит иначе, можно даже сказать – наоборот. В основе мироздания заложена бесконечная и неисчерпаемая среда, названная очень неудачно физическим вакуумом (но других, более удачных, терминов пока не предложено). Изолированные же тела (все – от элементарных частиц до галактик, включая, разумеется, и живых существ) являются всего лишь проявлениями этой объективно-природной среды. Они не плавают в ней, как в море корабли, а являются как бы сгустками ее самой. Потому-то и информация поступает в виде энергетических импульсов, прежде всего, в саму эту первичную среду, выступающую как своего рода информационный банк Вселенной и откуда индивид может черпать смысловую ноосферную информацию и тем же путем передавать ее дальше. (Более подробно все эти вопросы будут рассмотрены ниже.)]. Смысл не зависит от языка (и соответственно – от системы письма, звукового или знаково-графического выражения); напротив, любой язык целиком и полностью зависит от смысла.

Потому-то и есть достаточно оснований утверждать, что в самых глубинных истоках, на заре становления людского рода все без исключения языки имели общую основу – а, следовательно, и сами народы имели общую культуру и верования. К такому выводу приводит, к примеру, анализ самого архаичного и консервативного пласта лексем всех языков мира – указательных слов и местоимений и возникших позже на их основе личных местоимений всех модификаций. Удается выделить несколько первичных элементов, которые повторяются во всех без исключения языках мира – живых и мертвых, донося до наших дней дыхание Праязыка. Какая-то случайность здесь полностью исключена.

Серьезные ученые-языковеды во все времена по-разному доказывали, что утверждение Библии о былом единстве языков – отнюдь не метафора. Наиболее убедительно это было сделано уже в наше время. В начале ХХ века итальянский филолог Альфред Тромбетти (1866–1929) выдвинул всесторонне обоснованную концепцию моногенеза языков, то есть их единого происхождения. Практически одновременно с ним датчанин Хольгер Педерсен (1867–1953) выдвинул гипотезу родства индоевропейских, семито-хамитских, уральских, алтайских и ряда других языков.

Примерно в то же самое время набрало силу «новое учение о языке» советского академика Николая Яковлевича Марра (1864–1934), где неисчерпаемое словесное богатство, обретенное многочисленными народами за их долгую историю, выводилось из четырех первоэлементов: «сал», «бер», «йон», «рош»[16 - Лингвистическая теория Н.Я. Марра по-другому именовалась яфетической, а учение в целом – яфетиологией. Вполне научный и широко распространенный до спровоцированного Сталиным погрома термин (в научный оборот его ввел еще Лейбниц) является производным от имени Иафет – сына библейского патриарха и праотца Ноя. В то время имя Иафета писалось как Яфет (в древнерусском написании – Афет). С ним сопряжено имя древнегреческого титана Япета, отца Прометея. Названные имена-мифологемы – отзвуки не дошедшей до нас в виде письменных источников далекой предыстории человечества, связанной с последним глобальным геофизическим, гидрологическим и климатическим катаклизмом, известным в обиходе по емкому понятию «всемирный потоп». Вот почему яфетиология как обобщенная концепция (не узко-лингвистическая в марристском понимании, но предельно широкая, учитывающая многообразные данные науки и культуры) вполне заслуживает возрождения и всемерного развития.]. После появления известной работы И.В. Сталина по вопросам языкознания марристская теория была объявлена лженаучной, а ее приверженцы подверглись гонениям. Сама тема долгое время считалась запретной. Помимо концепции «языковых первоэлементов» Марр во множестве публиковал и конкретные лингвистические доказательства в пользу былого единства языков, культур и не родственных на первый взгляд этносов. Так, в 1926 году вышла в свет его статья «От шумеров и хеттов к палеоазиатам», где демонстрируется общность происхождения слова «женщина» (а также «вода») в южных месопотамских и малоазиатских языках, с одной стороны, и в северных палеоазиатских (чукотский, эскимосский, юкагирский языки), с другой стороны. А в 1930 году Марр опубликовал обширную работу с беллетристическим названием – «Яфетические зори на украинском хуторе. (Бабушкины сказки о Свинье Красном Солнышке)», где на многочисленных и конкретных примерах продемонстрировал доиндоевропейские базовые элементы славянских языков.

В середине века наибольшую популярность получила так называемая ностратическая (термин Педерсена), или сибиро-европейская (термин советских лингвистов), теория; в ней идея праязыка доказывалась на основе скрупулезного анализа крупных языковых семей. (На эту тему было опубликовано несколько выпусков сравнительного словаря рано погибшего ученого В.М. Иллича-Свитыча.) Совсем недавно американские лингвисты подвергли компьютерной обработке данные по всем языкам Земли (причем за исходную основу был взят лексический массив языков северо-, центрально– и южноамериканских индейцев), касающихся таких жизненно важных понятий, как деторождение, кормление грудью и т. п. И представьте, компьютер выдал однозначный ответ: все языки без исключения имеют общий лексический базис.

Теория моногенеза языков вызывает скептическое неприятие специалистов. Однако гораздо более нелепой (если хорошенько вдуматься) выглядит противоположная концепция, в соответствии с которой каждый язык, группа языков или языковое семейство возникли самостоятельно и обособленно, а потом развивались по законам, более или менее одинаковым для всех. Логичнее было бы предположить, что в случае обособленного возникновения языков законы их функционирования также должны были быть особенными, не повторяющими (гомоморфно или изоморфно) друг друга. Такое совпадение маловероятно! Следовательно, остается принять обратное. Здесь права Библия, а не ее противники. Безусловно, единство языка ничего общего не имеет с антропологическим единством использовавших его этносов. На современном английском языке говорят представители разных рас и множества совершенно не схожих друг с другом народов, но данный факт языкового единства ни коим образом не сказывается на антропологической однородности. Как видим, аргументов в пользу языкового моногенеза более чем достаточно. И можно с полным основанием утверждать, что единый пранарод, единый праязык и их общая прародина относятся не к одним лишь индоевропейцам, но ко всем без исключения этносам, населявшим Землю в прошлом и настоящем.

Последнее утверждение позволю себе проиллюстрировать на примере этнонима «буряты» и возможных гиперборейских реминисценциях ранней истории этого российского этноса, проживающего в настоящее время в Восточной Сибири и говрящего на одном из языков монгольской группы. Их самоназвание – буряад. Мне уже доводилось высказывать предположение, что монгольский корень «бур» в рамках былого ностратического единства вполне сопрягается с абсолютно идентичным индоевропейским корнем. Следовательно, и созвучие бурятской лексемы «буря» с аналогичным славянским словом (или именем греческого бога – Борей) неслучайно и имеет явно гиперборейское происхождение. В Байкальском регионе встречаются и другие название с искомым корнем: например, известная ангарская палеолитическая «стоянка» Буреть, порог Ара-Буре на реке Оке (тоже ведь интересное совпадение!) – притоке Ангары.

Дополнительный аргумент в пользу такой гипотезы подсказал исследователь из Омска (мой единомышленник и соавтор) Николай Владимирович Слатин. На средневековой карте 1540 года, приписываемой Птолемею, он нашел древнее название территории, на которой ныне проживают буряты, – INDIA SUPERIOR, то есть «Верхняя Индия» (согласно латинскому словарю, слово superior имеет также значение «предшествующий», «предыдущий», «прежний» и ряд других, связанных с «прошлым»). Между тем известно, что Индия по-индийски (на санскрите, хинди и др. арийских языках) называется Bharata, а произносится практически как Барата, то есть с учетом трансформации гласных вполне созвучна топониму Бурятия и этнониму «буряты». Отсюда напрашивается простой и неизбежный вывод: словосочетание INDIA SUPERIOR могло появиться на месте территории Республики Бурятия еще в эпоху гиперборейских миграций и пребывания там (длительного или кратковременного) ностратических прапредков современных народов Евразии.

* * *

Энергоинформационное поле (как один из низших, фундаментальных, разлитых всегда и везде уровней организации материи) присутствует незримо, подключается и действует практически бессознательно в процессе возникновения, дифференциации, развития и освоения языка. Пресса и СМИ неоднократно привлекали внимание к поразительному факту: 18-летняя девушка из Анапы – медсестра Наташа Бекетова – неожиданно для окружающих и для себя самой заговорила на 120 древних и современных языках, о существовании которых она ранее не имела ни малейшего понятия. Соответствующих учебников или словарей она никогда в руках не держала и в глаза не видела. Особенно легко Наташе думается на разных языках; при этом она явственно видит себя в соответствующей обстановке – в джунглях Амазонки, например, в африканской пустыне среди коптских сектантов или на далеком тихоокеанском атолле среди островитян-полинезийцев. Одновременно она подробно рассказывала о своей прошлой жизни где-нибудь в средневековой Англии или Японии. Необычный феномен исследовали эксперты различных специальностей из разных стран и дали свое положительное заключение (хотя ничего толком объяснить не смогли).

Известный специалист по гипнозу и популяризатор науки доктор медицинских наук Леонид Павлович Гримак предлагает две версии объяснения необычайного феномена. Первая: гены освоили новую для себя «профессию» – записывать и передавать информацию, накопленную предками. До сих пор гены успешно аккумулировали информацию о строении тела, свойствах характера, психологическом типе, наследственных заболеваниях. Что стоит к этим миллионам бит информации добавить еще несколько миллионов, касающихся знания языков? Л. Гримак и сам не очень-то и верит собственной гипотезе и предлагает поразмыслить над ней специалистам-генетикам.

Генетики, кстати, откликнулись незамедлительно. Академик РАН, заведующий группой цитологии развития и регуляции пола Владимир Александрович Струнников был немногословен и безапелляционен: «Ген не может нести информацию такого рода. Человек способен разговаривать только на выученных языках. А языки, якобы известные с младенчества, – это чепуха». Быть может, как генетик-профессионал профессор Струнников прав, но он ведь одновременно занял и «страусовую политику»; вместо того чтобы честно признаться: я этого понять и объяснить не в состоянии, он стал начисто отрицать самый факт, очевидность которого подтвердили другие ученые. Очередной вариант случая с метеоритом и заключения французских академиков: камни с неба не падают. Другой типичный способ реагирования в подобных случаях со стороны специалистов-ретроградов – обвинить носителей необычайных способностей в сознательной или неосознанной лжи, фокусничестве, трюкачестве.

Гораздо ближе к истине вторая версия, предложенная Гримаком: человек подключен к «полям сознания», существующим вокруг Земли. Тогда мозг становится своего рода радиоприемником, способным настраиваться на различные волны. В науке, художественном творчестве давно и хорошо известны плоды работы «мозгового радио»: Моцарт, Пушкин, Менделеев, бесспорно, подключались к полям сознания. Их лучшие произведения появлялись, когда, находясь в пике творческого и интеллектуального напряжения, эти гении воспринимали информацию извне.

В объяснениях ученых, которые отважились отыскать рациональное объяснение феномену девушки, говорящей на 120 языках, понятие «ноосфера» не прозвучало, хотя оно и подразумевалось (ибо так называемые «поля сознания» представляют собой не что иное, как один из аспектов ноосферы). Безусловно, Наташа Бекетова получает знание о совершенно неизвестных ей языках опосредованно из ноосферы. И не только знание, но и практические навыки! Весь вопрос в том, что именно считывается в данном случае с ноосферы – информация в полном объеме или только матрицы или схемы? Если верно последнее, то каким именно образом воспринятые смыслы развертываются в доскональное знание очередного экзотического языка?

Известны также документально подтвержденные свидетельства, когда человек, соприкоснувшийся с шаровой молнией, также вдруг заговаривал на не известном ему языке. Не это ли лучшее подтверждение ноосферной природы языка? Так что же в таком случае за феномен – язык? Как он возникает? Как взаимосвязан с наиболее фундаментальными информационными закономерностями? На эти вопросы пока что нет однозначного и убедительного ответа. Никто, однако, не подвергает сомнению самоочевидные факты овладения языком. Для народившегося ребенка он существует как сложившаяся данность и в этой своей данности он постепенно осваивается – первоначально с помощью родителей, родных, других окружающих людей, затем – в школе, через книги, средства массовой информации и т. д. Ясно, что человек способен заговорить только в результате общения с себе подобными. Если младенца изолировать, он вырастет немым. Это означает, что в языковом плане ноосфера действует на индивида через социум. Редкие же случаи неожиданного знания ранее неизвестных языков обнаруживаются уже у людей, сформировавшихся биологически и социально.

Отсюда есть все основания полагать, что существует еще один важнейший элемент и связующее звено данного заурядного и повседневного процесса – ноосфера, через которую и осуществляется смысловая подпитка устной и письменной речи. В ноосфере аккумулированы идеи-эйдосы, существующие в виде уже упомянутых атомов смысла. Законы смыслообразования, смыслозакрепления и смыслопередачи не тождественны с коррелированными с ними закономерностями фонетики или грамматики. Вот почему по отношению к последним смысл оказывается первичным. Ему принадлежит примат и в процессе овладения языком.

То, что язык далеко не всегда связан с процессом мышления, доказывают и последние исследования британских ученых из Шеффилдского университета, наблюдавших за пациентами, которые страдали тяжелой формой потери речи. Эти люди утратили способность понимать, речь и правильно говорить. Например, хотя они понимали слова «лев», «охотиться», «человек», они не могли понять в чем различие предложений «Человек охотится на льва» и «Лев охотится на человека». В то же время, когда им предлагали справиться с примерами типа «52–11» и «11–52» (что по структуре то же самое, что и приведенные выше предложения), проблем у них не возникало. Отсюда был сделан вывод, что, несмотря на большие проблемы с языком, эти люди показывали развитые мыслительные способности, что говорит об автономности функций языка и мышления. Обоснованно выглядит также и предположение, что математические способности могут существовать вне языка. Тем самым исследование поставило под вопрос положение о том, что язык – главная причина отличия мыслительных процессов человека от процессов в мозгу животных. Одновременно результаты нынешних исследований вступают в противоречие с данными французских ученых, утверждающих, что вычисления задействуют лобные доли мозга – зону, которая, как считается, несет ответственность за словесные ассоциации. Выводы британских ученых затрагивают также вопрос о том, что же все-таки делает человека непохожим на остальных животных. По мнению многих специалистов, люди гораздо умнее животных именно потому, что язык дает им возможность мыслить более упорядоченно. Однако результаты, полученные британскими исследователями, показывают, что ум и язык вовсе не так тесно связаны[17 - Известия. 19 февраля 2005 г.].

Прекрасно понимаю: очень многим большинство из высказанных выше соображений придутся не по нраву. Господствующая научная парадигма на сегодня совершенно иная. Но на то она и парадигма, чтобы рано или поздно уступить место иной концепции. Избранная тема необъятна, и в попытке разобраться в ее основаниях я, к счастью, не одинок. В конце ХХ века наибольший вклад в разработку данной проблемы внес известный математик и философ Василий Васильевич Налимов (1910–1997). Главная идея его собственно философских публикаций, которую ему удалось изложить незадолго до смерти: исходные смыслы любых понятий, коими мы оперируем, находятся вне человеческого сознания, образуя объективное семантическое поле мироздания. (До выхода в 1989 году монографии «Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности», изданной за счет средств автора, философские работы профессора Налимова в России игнорировались и не публиковались.) По существу же он отстаивал и развивал на математической основе старую платоновскую концепцияю мира идей-эйдосов, извечно и независимо от людей, существующих во Вселенной.

Известный лингвист, доктор филологических наук Юрий Сергеевич Степанов разработал иной подход к проблеме. Его многолетние изыскания суммированы в обширном труде «Константы: Словарь русской культуры» (М., 2001). Считая культуру автономной сферой бытия и самоорганизующейся информационной системой, он полагает, что в ее фундаменте лежит N-ое количество концептов, представляющих собой смысловые константы бытия. Человек, интеллектуальные сообщества, социум в целом – всего лишь «энергодатели», своего рода внешние импульсы, запускающие механизмы культуры. Общее количество концептов (или, если хотите, базовых фундаментальных понятий) не более полусотни: мир, человек, душа, мать (в том числе – Мать Земля), отец, любовь, вера, радость, воля, правда, истина, знание, слово, язык, святое, закон, время, вечность и др. Весь вопрос в том, каким смыслом, когда и как они наполнились? Каков их ноосферный прообраз и источник в объективном мире? Впрочем, последний вопрос особых затруднений не вызывает. Ибо главным источником любых концептов или смыслов как раз и выступает тот самый мир, который был, есть и будет, существовал всегда и будет существовать вечно – независимо от того, что о нем думают ученые и философы всех эпох и народов.

Неспроста ведь практика свидетельствует, что при трансляции конкретного понятия или образа на чужом языке вовсе необязательно знать этот самый язык. В некоторых опытах «передачи мысли на расстояние» как раз и зафиксированы подобные ноосферные ситуации. Есть и другие свидетельства. Замечательный мансийский поэт и мой соратник-гипербореец Юван Шесталов, много размышлявший и писавший по проблемам Гипербореи и былой общности древних культур, сумел интуитивно прочувствовать и передать в стихотворной форме ноосферную сущность и предопределенность Слова вне зависимости его конкретной языковой принадлежности, – напротив, наглядно доказывающие прошлое языковое единство. Юван Шесталов дает следующую философско-поэтическую расшифровку архаичной лексемы «тор», общую для многих, ныне разобщенных языков. а в его родном, мансийском, языке положено в основу понятия Бога – Торума (привожу стихотворение полностью ввиду его мировоззренческой значимости):

Торум. Тор. Тори.
Твори Творение, Творец!
Слова магические, священные.
Слова обыкновенные, земные.
Земное, очеловеченное Слово —
Основа раздумья, думы
<< 1 2 3 4 5 6 ... 9 >>
На страницу:
2 из 9

Другие электронные книги автора Валерий Никитич Демин