Целитель-11

Нет, «Люцина» всё понимала прекрасно – Борис просто тревожился за нее. Это льстило, это нравилось, но и сопротивление вызывало… С выбрыками.

Ну да, ну вот такая она! Не скромная домохозяйка, прячущаяся за мужниной спиной, а вольная амазонка! Да и потом, разве работа «в поле» – ее каприз? Нет же! В образ Ирены Зарембской войти больше некому, а иначе проникнуть в подполье, в недра «Солидарности» не получится.

Боже, она целый день вдалбливала Борюсику, что ничего не кончено, и гордиться победами в «тихой войне» глупо. Зачистили тысячи мерзавцев? Молодцы! Вот только их место займут миллионы! Называйте их обманутыми, жертвами манипуляций или еще как, но суть одна – на мутной волне инспирированного «народного гнева» выплывут трусоватые «умеренные», вроде Леха Валенсы, и возьмут власть. Доведут до конца план «Полония», задуманного убиенным Бжезинским.

«Ох, уж этот Збиг… – думала фон Ливен, одолевая подъездную дорогу. – Его высокоинтеллектуальная тупизна прямо завораживает неоконов…»

У небольшого особняка, выстроенного в два этажа, толклись крепкие ребята пролетарской наружности – личная гвардия председателя «Солидарности». Перед Еленой, хранившей ледяное спокойствие, парни неуверенно замялись.

– Пшепрошичь, пани… Радиофон и оружие сдаем.

«Пани Зарембска» молча рассталась с «ВЭФом», затем достала из сумочки увесистую «Беретту». Гвардейцы уважительно кивнули, и расступились.

– Проше вейшчь, пани!

И девушка вошла в приоткрытые двери.

«И куда теперь?»

По коридору первого этажа бегали и суетились десятки людей, напоминая Смольный в октябре. Надрывались десятки телефонов, мешалось множество голосов, стрекотали пишмашинки и шуршали ворохи бумаг.

Фон Ливен кивнула себе – «дресс-код» она просчитала верно, натянув джинсы и блузку с курточкой. Тут все так бегали – хоть в поход, хоть в народ.

Заступив дорогу взмыленному бородачу, Елена резко спросила:

– Где Лех?

Бородач, поправив очки, сползавшие с потного носа, ткнул пальцем вверх.

– Там где-то!

Второй этаж напоминал первый, та же суматоха с неразберихой, но народу поменьше. И тут в коридор стремительно вышел Валенса – усатый, взлохмаченный, в заношенных «ливайсах» и новенькой белой рубашке.

– Пани Ирена! – замаслился он улыбкой. – Прошу, прошу! Куда ж вы пропали?

– Не поверишь, – отрывисто бросила девушка, заходя в приемную. – Охотилась на Машерова с нашим толстяком!

– И где этот неугомонный? – в голосе Валенсы зазвучала натянутость.

– Угомонился! Работал спецназ.

– Русские? – прищурился председатель.

– Ты не поверишь! – хохотнула «Люцина». – Жиды!

– Да-а, мне докладывали…

Лех, похоже, чувствовал себя неловко и, как будто в порыве загладить неприятную подозрительность, предложил тоном, развязным от смущения:

– А давай выпьем!

– А давай! Ух ты, – вскинула бровки Елена, – «Шато-Марго»?

– Привыкаю к буржуйской жизни! – Валенса со смешком протянул ей бокал.

– За революцию! – выдохнула девушка, не переигрывая.

– За нашу победу! – серьезно подхватил мужчина.

Выпив, он полез со слюнявым поцелуем, но Ливен отстранилась, молвив с ехидцей:

– А Доната позволяет тебе приставать к другим женщинам?

– Вечно ты все испортишь… – поморщился Лех, и тут словно некий душевный нарыв вскрылся в нем. Председатель побледнел, и в его голосе прорвались истерические нотки: – Сегодня, Ирена, все решится! Прямо вот здесь! Помнишь, ты как-то сказала, что госпереворот можно устроить лишь в одном случае – когда мы сами попадем в правительство? Помнишь?

Возможно, Валенса устраивал еще одну проверку, но рискнуть стоило.

– Всё правильно, – кивнула Елена, отставляя пустой бокал. – Будь в Польше демократия, тебя бы и без того выбрали, как Гитлера в тридцать третьем. А, раз ее нет, нужно иметь хотя бы маленькую власть, чтобы добиться большей. Вон, как Пиночет провернул. Иначе придется действовать методом Фиделя Кастро – партизанить и штурмовать!

– Всё правильно! – с жаром повторил Лех, замолк на пару мгновений, и выпалил: – Скоро сюда подъедет Ярузельский!

– Кто-о?! – изумилась фон Ливен. – Наш трусливый министр обороны?

– Да! – залучился председатель. – Мы долго друг друга обхаживали, и вот, как-то пересеклись на пустынном шоссе. Он – на «Чайке», я – на подержанном «Фиате». Короче, если все пойдет по плану, этой ночью «Железный Войцех» станет председателем Военного Совета национального спасения! Он тут же введет военное положение, интернирует Грабского и генерала Милевского, вместе с «партийным бетоном», назначит себя Председателем Совета Министров… А я, – он надулся и ткнул себя пальцем в грудь, – стану его заместителем!