Молот Тора

– На такую хреновину можно, по ходу, и Мирового Змея подцепить, – сказал он и посмотрел на Профессора. Но тот демонстративно закрыл глаза: дескать, не только не слышу, но и видеть тебя не желаю.

…Когда все спиннинги были оснащены и троллинг продолжился в полном объеме, Петрович испуганно объявил:

– Ну всё, Сань! Теперь точно не клюнет. Да не в жизнь!

– Это еще почему? – спросил Александр.

– Потому что мы люди скромные и к такой заебесовой роскоши не привычные. Так давай скажем, – так сказал безносый карел.

– Клюнут, – заверил Ведущий и, усмехнувшись, прибавил: – В отличие от тебя, допотопного мракобеса, лосось – рыба продвинутая, идет в ногу с прогрессом.

Мотор на катере был двухсотой четырехтактной Ямахой. Можно было разговаривать, не напрягая голоса.

Не клюнуло ни через четверть, ни через полчаса, хотя Трулль направлял лодку в самые, как он говорил, музыкальные места, где, по его расчетам, невозможно не быть лососю. Тем более что на его фирменном голландском эхолоте в этих местах под катером виднелись прямо-таки стаищи рыб.

– Что за чушь? – несколько раз вопросил Александр.

Первый раз на этот вопрос Петрович ответил:

– Рыбы – не люди. Им эти ваши ино… как они там?.. иновашки насильно не впаришь, если им они не по кайфу.

Второй раз Драйвер изрек:

– Они на тебя, Сань, по ходу, обиделись. Ты их «подонками» обозвал. А они в четверг на пяти метрах тусуются.

В третий раз объяснил:

– При таком тумане они вообще не берут.

Трулль оторвался от эхолота и огляделся. Туман, ранним утром покрывший озеро, теперь частью поднялся вверх и стал как бы облаками, слишком зелеными и прозрачными для облаков настоящих, а частью наполз на берег и там, типа, дымился – несколькими в разных местах будто разожженными кострами. Озеро же сверкало на солнце серо-синим цветом, холодным, почти металлическим.

– Туман давно ушел с озера, – возразил Ведущий.

– А ты надень очки – увидишь, – велел Петрович.

У Александра надо лбом были модные темные очки, душки которых крепились на висках. Трулль следовал моде и редко спускал очки на глаза.

Теперь он надел их на переносицу. И через короткое время очки запотели.

– Теперь понял, что мы в тумане? – спросил Драйвер и пояснил: – У нас иногда приходит такой туман. Мы его называем некюмет… Не знаю, как это будет по-русски.

Прошло еще с четверть часа.

Все это время сидевшие друг против друга Митя и Профессор не проронили ни слова. Митя лишь один раз закашлялся, но кашлял долго, надрывно, будто раздирая себе внутренности. Отодвинувшись от него на максимально возможное расстояние, Профессор лишь изредка приоткрывал глаза и снова их закрывал.

Один раз, открыв глаза, он уперся взглядом в спину Петровичу. И тот вдруг встрепенулся, развернулся на вращающемся рулевом кресле и игриво спросил:

– Как вчера, коньячку?

Профессор ему не ответил и вновь закрыл глаза.

Драйвер выждал и снова попробовал:

– Может, для разнообразия вискарем поправимся?

Сенявин открыл глаза, встал и ушел на нос лодки. Петровича он и взглядом не удостоил.

– Вы, это самое, зря обижаетесь! Я ведь от всей души! – крикнул ему вслед Драйвер.

Едва ли его Сенявин услышал.

Еще через полчаса Ведущий с Петровичем поменяли приманки на всех одиннадцати спиннингах. Сверившись с макбуком, Трулль велел Драйверу держать курс на десять часов – так он выразился. А сам перешел на нос катера и сел на скамью напротив Профессора.

– Вы позволите?

Сенявин лишь коротко покосился на него и стал смотреть в сторону берега, над которым дымился туман.

– Если я вам помешал, я тут же уйду, – прибавил Александр.

Профессор слегка покачал головой и стал оглаживать бороду.

Помолчали. И Трулль сказал:

– До сих пор нахожусь под впечатлением от ваших лекций.

Сенявин отвернулся от берега и стал разглаживать черные усы, глядя на нос лодки.

– Лекции замечательные! – радостно воскликнул Александр и просиял улыбкой.

Профессор наконец обернулся к Ведущему и произнес:

– Издеваетесь?

– Подлизываюсь, – мгновенно отреагировал Трулль и подумал: «Стало клевать».

– А чем сегодня порадуете? – затем спросил Александр.

Сенявин посмотрел на него не то с укоризной, не то с удивлением.

«Теперь надо аккуратно подсечь и осторожно вываживать», – подумал Ведущий.

– Понял вас, – кивнул Саша, встал и ушел с носовой части.

Но через минуту вернулся, принеся две откупоренные пивные бутылки. Одну из них протянул Профессору. Тот брезгливо поморщился и отвернулся. Трулль же уселся рядом с Сенявиным и принялся прихлебывать из одной бутылки, другую держа в руке.

– И о чем пройдет речь?

Профессор нахмурился.