93-й. Год великого поражения

Много попреков в разноречивом поведении демократов. Общество не дает себе отчета в том, что демократы – это собирательное понятие. В ненависти к тоталитарной власти сошлись в один лагерь названные демократами и крайние националисты, и люди, далекие от политики, и подлинные демократы, и бывшие коммунисты, недовольные политикой верхов, настоящие и будущие предприниматели.

С победой в августе этого года демократическое движение распалось на естественные составляющие части, столь далеко отстоящие в политическом смысле одна от другой. Все эти части соединяло только одно: органическое неприятие тоталитарного строя. Так что когда теперь со всех сторон слышится: вот он демократ, он принадлежит к этому лагерю, а поступает так, а вот он тоже принадлежал к демократии, а делает так… Это – люди совсем других политических убеждений, не демократических. Всех этих людей соединяло одно: свалить власть партийной диктатуры. Но политические убеждения у всех очень и очень отличаются. И это необходимо сознавать. И когда валят вину на демократов за неудачи, здесь какая-то только часть вины, потому что в этом так называемом демократическом лагере людей демократических убеждений не столь уж много.

Я вынужден отказаться от поста председателя фонда социальной защиты Москвы. Почему?..

Чтобы достойно работать в этом направлении, я должен помогать людям. И помогать достаточно действенно. А это невозможно. Поскольку средства фонда распределяются централизованно сотрудниками государственного аппарата. Мое участие формально и по существу не нужно, лишено смысла… Помощи от средств фонда людям явно недостаточно, повлиять на это я никак не могу. Оставалось принимать дома поток людей в беде и горе. Все это тяжелым грузом легло на плечи моей жены. Она, как могла, утешала несчастных и помогала из наших личных средств. Но ведь это тоже имеет предел. А тут хоть бери к себе людей в дом, корми, ухаживай – это же невозможно.

Обязан отметить, что за время работы в фонде я встретился с подлинным благородством и самопожертвованием людей, причем небогатых. Они делятся последним, ухаживают из последних сил, пытаясь создать маленькие группы по надзору за несчастными людьми. Это было дело, а не пустые разговоры. Мы тонем в пустых разговорах, понимаете?

Люди богатые отказываются помогать. Они иногда откупаются, это есть помощь. Но от тех средств, которыми они располагают, это ничтожная часть. Они просто откупаются. Вообще при всей беде этот вот разгул такого богатства (множатся они как снежный ком) и в то же время нищеты… ну как-то не вяжется… Посмотрите, что вокруг делается: эти фотомодели, красотки, которые получают контракты на миллионы долларов… – и тут же люди, которым нужен ну несчастный кусочек от этих денег, чтобы не умереть, целым семьям – чтобы не умереть!

Мне стыдно за наших буржуа-миллионеров, которые если делятся, то копейками, и вообще – за все то, что творится. Все эти программы по социальной защите, по существу, фикция, обман – не верьте! Это все обман! Потому что на эти деньги все равно не выжить. И готовится по-настоящему каиново дело по отношению к народу с повышением цен. Что будет?.. Да просто вымирание!

Само по себе повышение цен не может произвести продукты, потому что их нет в стране. Сельское хозяйство их не производит в достаточном количестве. Повышение цен будет выглядеть как преднамеренная сознательная травля людей нуждой и очередями. Да еще при отсутствии лекарств. Ведь если бы это было в стране, где много продуктов, и вот создается рынок. За счет высокой стоимости этих продуктов они появляются на рынке, притом возникает определенная конкуренция, цены начинают падать и прочее.

Здесь же механизм совсем другой. Повторяю: повышение цен будет выглядеть как преднамеренная сознательная, травля людей. Ни больше, ни меньше.

Не иметь продукты в стране и повышать цены – это скорейший путь уморить страну голодом! Опомнитесь! Останутся лишь биржевики, кооператоры и чиновники (бывшие демократы). Народ же поляжет с голоду. Вот существо этих реформ. Ибо выживут только те, у кого есть огромные деньги. Остальных повышение цен попросту уморит. И детей, и стариков не пощадит, и даже крепких людей.

Это уже сознательный удар по России! Это ее разрушение и убиение!

История выдала вам, господа демократы, мандат на строительство сильного свободного государства. Вы не уразумели смысла истории – и она вас этого мандата лишит. По-другому не сложится!

Сумерки демократии

«Куранты», 17 марта 1992 г.

Обстановку в стране определяют противоречивые процессы. С одной стороны, обвальный рост недовольства демократами, утрата ими активности, чувства правоты и симпатий людей. С другой – очевидное безразличие людей к политике, скорее даже отвращение: «А пропади все пропадом!» и совершенно явно набирает ход процесс сплочения правых сил – медленный, нерешительный, но неуклонный. Будущее таит в себе вероятность столкновения нынешней правящей верхушки с правой оппозицией. С дальнейшим ростом цен (а он неизбежен при нынешнем курсе), появлением обширной безработицы, общим ухудшением и без того катастрофического положения народа схватка за власть представляется неизбежной, несмотря на всю кажущуюся вялость людей. И, на мой взгляд, шансы у правых предпочтительней. Вспомним, уже при голосовании за Б. Н. Ельцина (как президента) 12 июня минувшего года процент противников демократии маячил не столь далеко от отметки «50». За последние месяцы число противников демократии куда как возросло. Теперь уже большая часть народа составляет опору правых сил. И это делает грядущее столкновение безнадежным для нынешних властей. И посему выглядят они на своих местах как временные, причем выглядят довольно жалко.

Нет, люди знали, что понесет за собой переход к рынку. Здесь важно другое: реформы осуществлялись без учета «выживаемости» народа. Лепятся сугубо кабинетные решения – последствия не учитываются, но эти самые решения откладываются в сознании людей и не забываются. Через людей переступают, они мешают, они лишние.

Правительство и президент осмелились на то, чего не позволили себе и партийные хозяева страны, как бы им того ни хотелось. Под видом либерализации цен было в одночасье произведено изъятие вкладов – всех денежных сбережений народа. Никто не спасся, кроме крупных дельцов. В нищих была обращена вся страна разом. Это, конечно, исключительно «сильный» ход. По сравнению с ним разные там павловские обмены купюр – откровенно детские шалости. Демократия тут сразу заявила о себе как о величине неведомой в российской истории. Надо – превратим в нищих, а надо – и вовсе заморим.

То, что творится, вынести обыкновенный смертный не способен, Это превышает его возможности, однако планируется новая либерализация цен (по топливу), за которой цены готовы снова подскочить, и значительно. Это весьма смахивает на сумасшествие, что в общем и понятно, ведь «второй сильный человек страны» – Г. Э. Бурбулис – неоднократно повторял, рисуясь «демократической» решимостью (решимостью решать задачи за счет благополучия и жизней других), что мы это сделаем, несмотря ни на что, российское правительство в отставку не уйдет. И правильно – что вам до людей, построите капитализм за счет измочаленного поколения да на развалинах, точнее, остатках государства – и будете в героях: во как пропороли – и не свернули! И еще из-за кордона вас похвалят (вы на это сверхчутки).

Разве суть в том, делать реформы или нет? Какие тут могут быть сомнения? История решила это без нас.

Мудрость в том, чтобы рассчитывать замах реформ по возможностям народа, всех его слоев, а не только «правящего слоя демократии» с его сверхиндексированной зарплатой и правом распоряжаться народной собственностью. Народ обобран. Следовало самым основным правилом считать участие во всех делах народа. Следовало вовлечь его в процесс приватизации главным лицом. Дать то, что принадлежит ему по праву. А народ выброшен из своего же дома. Делят этот дом, мебель, одежду и все-все, а он стоит в стороне и дивится наглости пришельцев. Глумление над народом – вот как можно назвать нынешнюю приватизацию. Народ не осознал своих прав, народ сбит с толку, народ нуждается в защите, а его, пользуясь моментом, уже обирают навсегда, превращают в нищего и просителя в своем же доме. И это нужно поощрять?..

Напрямую от этого зависит и характер реформ: народ – пассивная, покорная масса, им можно пренебречь. Это пренебрежение, переходящее в презрение, и заключено в сути и темпах реформ. Плевать, что будет с людьми, эка важность! Самое важное – собственность! Вырвать ее, присвоить, подкупить, но взять; обмануть, подпоить, но получить свой жирный кус!..

На мой взгляд, реформы идут, что называется, колом по ряду причин, среди которых, несомненно, присутствует и высокомерие, свойственное невежеству. Им как бы клеймены российские власти. С высокомерием рука об руку вышагивает и некомпетентность или, как об этом писали в совсем недавнем прошлом, – «профнепригодность». Просматривается и саботаж (дабы разъярить народ, что на руку определенным силам, мечтающим о перевороте). и уж вовсю, простите за грубое выражение, прет пренебрежение народом, презрение к нему: эта рабочая масса и не такое вынесет, помучается, понесет потери – ну, так не без того.

Разве допустимо гнать реформы в таком темпе и с таким замахом? Разве не очевидно – народу они в надрыв? Разве не относятся к «азам» политической мудрости такие меры, которые по возможностям народа? А вы его в прямом смысле гробите – и гордитесь своей железной твердостью сие проделать. Вы цинично эксплуатируете безмерную усталость и надорванность народа. Его молчание вы принимаете за одобрение своей политики.

В обескровленной, многонациональной, обнищавшей стране, надломленной и сбитой с толку, допустимо лишь осмысленное движение, а не слепое следование программе.

Без урегулирования отношений «на земле» переход к рынку нереален. И здесь вы безнадежно отстали. Будет постоянно существовать недостаток продуктов, дороговизна и, как следствие, политическая нестабильность.

Президент и правительство отмечают запутанность, сложность аграрных отношений, саботаж своих усилий в стремлении распутать этот узел – и все. Руководство страны не в состоянии с ним справиться и сдает позиции, обрекая народ на смертельную нужду.

Как бы ни был запутан крестьянский вопрос, распутывать его надо и преодолевать саботаж – надо, для этого президент и наделен чрезвычайными полномочиями.

Правительство и президент (теперь это проглядывается четко) приняли программу строительства новой экономики ценой если не гибели, то надрыва и тяжких болезней целого поколения. Без достаточной еды, еды к тому же предельно однообразной, лишенной питательности, без витаминов, зелени, люди становятся жертвами различных болезней. Но и тогда им нельзя помочь, ибо лекарства отсутствуют. А уже на очереди безработица, новая зима – сколько их можно выдержать?..

Переход к рынку сопровождается невиданным ожесточением: никому ни до кого нет дела. В обществе как бы присутствует негласная договоренность о том, что пожилые вымрут, больные – тоже полягут. Ф что делать? Перешагнуть и топать дальше… Пещерная договоренность, пещерный рынок, пещерная демократия.

Реформы необходимо проводить с такой глубиной, размахом и темпом, чтобы не сломать хребет народу, чтобы не довести его до физического вырождения, подрыва основ государства. Упорство в следовании кабинетным схемам здесь не столько признак убежденности, сколько отсутствие элементарного чувства ответственности (и человечности – тоже). «Наши» демократы оздоравливают экономику подрывом здоровья всего народа, исключая ничтожную верхушку богачей и законодателей.

7 марта депутат Шахрай, надо полагать, обессилев в борьбе с коррупцией, сообщает нам в телеинтервью: для пресечения лихоимства надо государственного служащего (подразумевается и депутат – он же рядышком с государственным служащим) снабдить «недосягаемовысокой зарплатой». Зрители услышали – и задохнулись: все, выше уже не подняться! Это поразительно! Одному из главных «законников» страны и в голову нейдет, что «недосягаемо высокая зарплата» тоже есть лихоимство, но уже от имени государства, то есть одна из форм преступления против народа от имени государства. Это тот же грабеж казны, но уже под сенью закона, от его имени.

Печально и жутковато, если российская власть очерчивает свое будущее как типично стяжательское, нечестное. К сожалению, это сплошь и рядом у российских властей: статьи, законы на студенческих скамьях усвоены, а вот с гражданским сознанием и совестью – «черная дыра» (точнее бы, «черный карман»). органы для подобных чувств как бы отсутствуют от рождения (вернее, с 21 августа 1991 г.). да неужто непонятно: форма присвоения труда народа посредством непомерно высоких ставок и всевозможных льгот – одна из причин падения власти КПСС и презрения к ней. Но вы, надо отдать должное, держитесь крепко, вас не собьешь: от «корыта» не откажемся, оно наше, по наследству приняли…

Коррупция поразила новую систему, да с силой, о которой старые властители лишь смеют завистливо вздыхать. Эта новая власть замарана ею едва ли не до самых верхов – страна толкует об этом в открытую. Взятки, корыстное использование служебного положения, обман… и всему этому придается окраска некоей законности, якобы без всего этого сейчас нельзя, и вообще это особенность России. Таким образом, коррупция ложится уже в основу государственного правления, грозя превратить государство в типично мафиозное, связанное лихоимством, неправым делом, обманом, взятками. Заявления о борьбе с коррупцией ничего не стоят (да и нет такого прямого закона), это лишь бравада, болтовня. Все, кто способен, присваивают. Происходят ограбление народа и одновременно растление его от имени государственной власти. О каком единстве демократии здесь толковать? Разве оно возможно на платформе хищничества и коррупции? Демократию разложили ее же лидеры – это уже факт исторический. Разложили – и швырнули под ноги, как тряпку. И вся демократия, как по команде, стала вырождаться, меняя цвет на черноуголовный, вся она изошла прежде всего на удовлетворение личного тщеславия. Именно поэтому на заборах красуется лозунг: «Лучше партия, чем мафия!» Это характерная черта демократии: нарушение законов на всех уровнях. Страна превращается в общество без закона.

Если наши демократы высших степеней отличия выбрали коррупцию как естественную форму существования государства, мы не желаем жить в государстве официальных воров. И здесь произойдет одно из самых крупных столкновений общества с верховной властью.

Переход к рынку сопровождается национальным унижением по всем направлениям (для недовольных уже придуман ярлык: «национал-патриоты»).

Русских людей подавляют в Приднестровье, а Москва молчит: так и нужно. Будто ни президент, ни наш Белый дом не ведают, отчего в Приднестровье оказались русские и что им нынче делать, коли они не хотят стать румынами. Как автономное образование Приднестровье имеет право на существование.

Национальное унижение не могло не коснуться телевидения. Иначе нельзя назвать ряд передач. Кто только не поучает Россию с экранов – люди случайные, порой необразованные, пустые. А мы поневоле вынуждены слушать, а как же – плюрализм мнений! Но ведь это не плюрализм мнений, а свинство. Господи, кто только не унижал Россию за эти годы развязными поучениями!.. И здесь торжествует принцип голой наживы. Барыш определяет все, не существует больше иных ценностей на свете.

Под видом перехода к рынку ширится погром российской культуры: закрываются театры, бедствуют студии, влачат жалкое существование музеи, терпят крах издательства… Но ведь народ без культуры – это рабочая сила, не больше. И все это – превращение нас в народ без культуры – творится преднамеренно. Ведь не заметить кризис культуры и состояние искусства невозможно.

Дети наши брошены, и школы превращены в вертепы. Это тоже наш счет.

Один из самых сокрушительных ударов нанесен по интеллигенции – носительнице знаний. Этот удар особенно губителен и опасен. Пока произойдет переход на рыночные отношения, российская интеллигенция перестанет существовать, ибо она не в состоянии защитить себя в разбойных условиях наших «джунглей». Жить наукой, литературным трудом, театром, живописью… стало невозможно. Книги вытеснены хламом, назвать его книгами не поворачивается язык. Торжествуют примитивные инстинкты: секс, культ силы, нажива, «пиф-паф»… Барыш становится оправданием всего и единственным смыслом и украшением бытия.

Как не понять, что без помощи государства интеллигенция рухнет – тогда общество превратится в сборище торгашей и рабочей силы. Никогда меценатству не решить вопросы развития культуры, тем более в переходный период, когда нет предпринимателей, а в наличии один разбой, хищничество и глумление над законом.

Нельзя слепо следовать переходу к рынку. К примеру, ошибочно было бы отказываться пока от государственного телевидения, хотя бы одной или двух его программ, ибо слишком велико разъедание национальных устоев, засоренность информацией, исключительно низкое качество передач. Народ настолько ослабел, настолько сбит с толку, настолько потерял ориентиры, что нуждается в защите. Агитация и пропаганда в стране не отвечает интересам народа. Она обслуживает интересы определенных политических группировок, скорее смахивающих на мафиозные кланы.

Общество обмануто и несостоявшимся процессом над зачинщиками августовского путча. Оправдают их или нет, но суд должен состояться. Он был клятвенно обещан. Но народ, как всегда, обманут. В этот раз обманул президент. Вопрос: по какому праву?..

В последнее время правительство доказало, что все же поддается давлению общественности, приняв кое-какие требования ее, выражаемые через газеты. Однако принятие решений по данным, по-настоящему жгучим вопросам свелось к формальности, для успокоения общественности.

Российские власти спекулируют на своей «единственности»: мол, после нас будет такое! Что будет «такое!» – это почти точно. И что демократии в лице нынешних его высоких представителей дан единственный шанс в истории государства – тоже так. Но ведь демократы сами сделали все, чтобы сделать подобную перспективу реальностью.

И никто другой – они сами погребли идею демократии. И кто это сделал, можно перечислить поименно, и история это не забудет произвести.

Что Россия разочарована в своем главном лидере, не говоря о «подлидерах», – факт непреложный. В открытую идет разговор о замене его другой, сильной личностью. И это тоже характерная черта момента. ИЭ это факт: народ не признает правительство своим. Он смотрит на него как на чужеземных захватчиков.

Именно это правительство разрушило армию, ее дух, осквернило боевые знамена, открыло двери для шельмования русской нации. В грязь втоптано все святое. Реформы же проводятся так, что народ отстранен (он даже не успел понять своих прав), и на одном полюсе кучка сверхбогачей, а на другом – весь народ, и не народ, а голь перекатная.

Я писал о ростках этого еще в июле минувшего года, до путча.

Писал с горечью и недоумением об ошибках президента, несоединимо расколовших демократию. Ни одна газета не брала статьи. Удалось лишь протиснуть кусочки, да и то изрядно подправленные редакторами. Такова демократия. Общность наживы, угодничество и послушание кормят, а на народ, страну – плевать!