Сын боярский. Победы фельдъегеря

Мужик заметил его движение:

– Нам чужие обереги не нужны, не тронул его никто. Видать, сильный оберег у тебя. Кабы не он – убил бы тебя степняк.

Верно, чужие обереги не трогали. Возьмёшь его – и чужую судьбу на себя примеришь. Может, и на самом деле камень непоправимую беду отвёл? Ведь помог же он с мороком? Занятный камушек, интересно – на что он ещё способен?

Обоз тронулся. Мужик вскочил на облучок:

– Меня Иваном звать.

– Меня Алексеем.

Только голос был слабым, и возничий его не услышал.

Часа через два обоз снова встал.

Алексей сделал усилие, приподнялся на локте и повёл головой.

Ого! Войско большое, обоз в самом конце, а впереди – конные, пешая рать. Неужто на Булгар идут?

Возничий ушёл, а вернувшись, протянул Алексею кусок лепёшки и ломоть сала.

– Подкрепись, тебе сейчас силы нужны.

Есть и в самом деле хотелось.

Алексей впился зубами в хлеб. Когда съел всё, спросил:

– Давно я в обозе?

– Третий день как.

Ого! А он думал – несколько часов.

– Потерпи до вечера. Как на ночёвку встанем, лекарь придёт, перевяжет, мазь целебную положит. А как кулеш сварим, я тебе горяченького принесу.

Обоз снова тронулся. Иногда мимо проносились верховые, вероятно из арьергарда. В походе всегда выставляли боевое охранение: дозоры рыскали и впереди, и сзади, и на флангах.

Наконец стало смеркаться, и войско остановилось. Запахло дымом от разведённых костров, потом стали доноситься аппетитные запахи от котлов.

Через какое-то время к повозке подошёл лекарь и поставил возле Алексея короб из лыка.

– Как дела?

– Живой пока, твоими заботами.

– Величать-то тебя как?

– Алексеем.

– Меня Тихоном. Я рану твою осмотрю, перевяжу.

– Делай что должно.

Повязку пришлось отдирать от раны, пошла сукровица.

Лекарь осмотрел рану, понюхал её:

– Слава богу, не гноится.

Он обильно наложил на рану мазь и перебинтовал её.

– Повезло тебе. Сабля кольчугу разрубила, но силу потеряла. Два ребра пересекла, да кожу с мясом.

– Мясо нарастёт.

– Духом не падаешь, хорошо. Думаю, через две седмицы заживёт всё, ходить будешь.

– Твои бы слова да Богу в уши.

Лекарь засмеялся:

– На Бога надейся, да и сам не плошай. Я завтра приду.

– Благодарствую.

Лекарь ушёл, но сразу заявился Иван. В руке он держал деревянную миску.

– Кушать будем. Ложку сам удержишь?

– Попробую.

Иван подтащил Алексея к борту – так, чтобы он опёрся спиной о задок телеги.

– Держи. Знатный кулеш! Сам только поел. Князь ни сала, ни мяса не пожалел. Ешь!

В кулеше, среди пшена, густо попадались куски вяленого мяса и сала.

Алексей съел всё дочиста.

– Молодец! На поправку пошёл, – увидев это, одобрил Иван. – Теперь сыта принесу.

Он снова ушёл и вернулся с оловянной кружкой, в которой был кипяток с мёдом и сушёными фруктами.

– Пей, не обожгись только.

Пить Алексею хотелось больше, чем есть, – при кровопотере всегда так.

Напившись, он осторожно повернулся на бок. За три дня, что его везли бесчувственным кулем, спину порядком отбило. Дно у повозки дощатое, на кочках трясло – не мудрено. И заснул он, как человек, а не впал в беспамятство.