Шаг в пропасть

– Все равно от меня ничего не узнают.

– Да в этом ты меня давно убедил, но суть не меняется: я все равно останусь один против новых тайн, да еще придется отвлекаться на твое спасение. Оно нам надо?

Евгений пожал плечами:

– Конечно не надо. Но мы ведь вроде перестраховались по всем направлениям? И разве не ты утверждал, что я отныне в полной безопасности?

– Утверждал. И сейчас утверждаю: тебе в России ничего не грозит. Но! США – это не Россия! Там в любом случае имели шансы заметить неразбериху с настоящим Женькой и докопаться до истины. Так что я лечу сам. Вполне возможно, что и сам разберусь. А с тобой будем общаться условленными фразами.

В последние годы академик приложил массу усилий, умений и талантов для полной легализации Найденыша как своего родного младшего брата. Для этого он несколько раз лично смотался в Италию, плотно пообщался с матерью и настоящим братом и с помощью внушительных капиталов устроил так, что подлинный Евгений весьма удачно женился на удивительно смирной неаполитанке, сменил имя и взял ее фамилию. После чего стал жить-поживать да детей наживать. Ну а мать, тоже найдя собственное счастье в новом супружестве, в любой момент была готова выполнить любую просьбу старшего сына. И раз он решил другому человеку дать документы и имя Евгения Николаевича Чернова, то она не возражала. Сделал – значит, так и надо.

Некоторые трения начались с отцом, который проживал в Израиле. Он слишком нагло и интенсивно стал в последние годы требовать денег от старшего сына, мотивируя это своей старостью и слабостью. На самом деле «новый еврей» уже был на пенсии и мог жить в свое полное удовольствие. Еще в первый год своей эмиграции старший Чернов тоже сменил исконно русскую фамилию на еврейскую ортодоксальную, а в остальном жил вполне тихо, не высвечивался. Отличаясь разве что русским наплевательским отношением к собственному здоровью. А конкретно: с водки перешел на дешевое вино и немилосердно выкуривал в день по три пачки сигарет. В результате такого отношения к собственному телу у него началась закупорка вен на ногах, одну ногу пришлось врачам отрезать сразу, а когда через две недели отрезали вторую, пациент всего лишь шестидесятичетырехлетнего возраста умер прямо на операционном столе. Так что когда сын позвонил отцу в очередной раз, свежеиспеченная вдова со странным злорадством поведала о смерти своего последнего супруга, о его сожжении в крематории и с ненавистью в голосе потребовала больше никогда ее не беспокоить.

После этого ничего не оставалось, как запоздало взгрустнуть да почтить память разгульного папаши поминальным застольем.

То есть родственные отношения были улажены, документы в полном порядке, и даже новые отпечатки пальцев во всех регистрах были сделаны с пальчиков Найденыша. Вот потому он и хотел обязательно использовать возможность, которую предоставили академику: взять самого дельного и лучшего помощника.

Он-то хотел, а вот сам Сергей Чернов так и не согласился. Приведя напоследок еще один веский довод:

– Обо мне и так уже все что можно и что нельзя собрали. Теперь только мне моего помощника, сподвижника и товарища засветить не хватает. Одно дело, когда ты просто незаменимый человек для нашего института, и совсем другое, когда я тебя с собой возьму как доверенное лицо на невесть какое важное для всей планеты дело. Пусть даже ты и брат родной – но сразу возникнет огромная куча разных подозрений.

– Жаль. Тем более что дело и впрямь важное.

Евгений уже и сам знал со слов Сергея Николаевича о сути предстоящего расследования и был твердо уверен, что благодаря именно его умениям удастся быстро раскрыть либо воистину заговор инопланетных существ, либо заговор обитателей Земли. Хотя он же и продолжал утверждать, что пока еще земляне не достигли того уровня технического совершенства, чтобы создавать гравитационные разрушители земной коры. Именно о таких устройствах он помнил и знал, что те используются в иных цивилизациях для трансформации и более удобного изменения материков на необитаемых планетах. Он еще много чего знал, помнил, догадывался и феноменально много умел, но так и остался в Москве. А в спешке и предотъездной суете Сергей Чернов взять хоть одного своего помощника из наилучших тоже никак не удосужился. И не успел, и сильно засомневался.

Потому что и сама его поездка выглядела несколько странно. Никто из официальных научных кругов его не командировал и суть дела не объяснял. Никто из правительственных чиновников, в том числе и сам президент России со своей командой, про связь данной поездки с событиями на Новых Бермудах и о существовании минусового колодца над Пентагоном даже не догадывались. И только сам факт этого незнания мог послужить для обвинения прославленного академика чуть ли не в измене Родине. По крайней мере, будь сейчас времена брежневского застоя, Чернова и к трапу самолета не подпустили бы.

А так все прошло как личное приглашение от главы всеамериканского научного общества «НЛО – в массы!», знаменитого ученого Вилли Ласка. Вилли тоже специализировался на изучении паранормальных явлений, на поиске следов инопланетян и во всем мире считался, пожалуй, самым скандальным, крикливым и безапелляционным приверженцем вездесущего присутствия на земле неопознанных летающих объектов. Причем свою правоту, а вернее будь сказано, свои убеждения профессор Ласка отстаивал всегда с пеной у рта и громогласными криками. И частенько эти убеждения ни на чем конкретном не базировались. Просто ученому страшно хотелось верить в существование «зеленых человечков». Так что если порой и хотели в среде уфологов или поклонников НЛО кого-то уличить в бессистемных, притянутых за уши и беспочвенных гипотезах, то так сразу и заявляли горлопанам: «Тебе (или вам, в зависимости от научного звания) только с профессором Ласка спорить! Он в такое сразу поверит!»

То есть репутация у Вилли была скорее скандальная, чем заслуженная великими научными открытиями или эпохальными выводами. Но Сергей Николаевич заокеанского коллегу терпел, частенько встречался с ним в словесных баталиях и даже допускал в любое время дня в свой институт. По его суммарным с Евгением наблюдениям, этот человек являлся кем-то совсем иным, не тем, за кого себя пытался выдавать. И как заявлял более детально анализирующий разговоры Найденыш, «у этого Вилли в помыслах просматриваются уникальные эманации неземного происхождения. Не удивлюсь, если он просто потомок кого-то из инопланетян, но правда может оказаться намного дальше от моих предположений».

Вот и сегодняшним утром профессор Ласка примчался в институт, восклицая на ходу в своей привычной манере:

– Новые НЛО! Вблизи Вашингтона замечены новые НЛО!

Так как от него и не то можно было еще услышать, смиренно вздыхающие помощники спихнули гостя на своего шефа и, давя в себе ехидные смешки, разбежались по своим рабочим местам. В громогласно объявляемую новость они не верили совершенно. И это притом, что все являлись и уфологами, и специалистами по поискам пришельцев, которые должны были ловить каждое слово на подобную тему. Причем один из молодых кандидатов еще и вслух осмелился съязвить:

– Вблизи Вашингтона?! А вы еще в Москве?

Глядя ему вслед, Ласка нахмурил брови и проворчал:

– Этот настоящим ученым никогда не станет. – Потом подхватил под локоток вышедшего ему навстречу Чернова и поволок его в кабинет. – Коллега! Уникальный случай, уникальный! Вы не поверите!

– Если не поверю, то уж точно выслушаю, – улыбался Сергей Николаевич. – Чайку не желаете?

– Какой там чай, – восклицал профессор, но дверь тем не менее закрыл за собой плотно, – когда тут такие дела творятся!

Уже в кабинете он многозначительно обвел руками потолок и стены и затем приставил ладони к ушам, как бы вопрошая: «Нас не подслушивают?»

Академик пожал плечами.

– Чай у меня отличный, только что заварил.

То есть он-то был уверен почти полностью в непрослушивании своего кабинета, но мало ли что…

Ласка это понял, согласился на чай и продолжил тараторить по поводу просто чудесных снимков, сделанных каким-то туристом. А сам тем временем достал из-за пазухи с десяток распечатанных листков с текстами и диаграммами, цветными рисунками и выложил на стол перед русским коллегой. При этом он опять указал пальцем на глаза и предложил спокойно рассмотреть и вчитаться в предоставленные материалы.

Подборка про минусовый колодец и плюсовую воронку могла увлечь любого специалиста, который хоть что-то понимал в силах притяжения Земли. Ну а сопроводительный текст пояснил практически все основные детали случившегося. На последнем листке было написано приглашение принять участие в расследовании этого дела, подписи не было. Только и говорилось, что билеты на самолет уже оплачены и забронированы. Предлагалось взять самого лучшего и достойного помощника или ученика.

Примерно то же самое вещал вслух и неумолкающий профессор:

– Сергей! Только ты сможешь взвешенно подойти к этому сложному делу и разобраться с этими НЛО. Тебе в этом вопросе доверяют даже больше, чем мне. Поэтому немедленно мчись в аэропорт! Тебя ждут великие дела и великие открытия!

Еще не посмотрев все листки и рисунки, Чернов сразу в душе согласился на поездку. Тем более что мультивизы для посещения любой страны мира у него в паспорте имелись, а переговорить с Найденышем и заскочить домой за сумкой путешественника времени хватало. Поэтому он только и высказал дежурные сомнения, которые присущи каждому человеку, срывающемуся в неожиданную командировку:

– Да я бы с радостью, но это все так неожиданно. Работа горит. Коллеги не предупреждены. В Челябинск собрался…

– Да никуда твой Челябинск не денется! Тут такое дело, верное! Тем более, тебе за участие заплатят по наивысшим прейскурантам академика-консультанта.

– О! Ну если так… – А сам тем временем указал на листки и на свои карманы. Дескать, можно ли забрать?

Заокеанский коллега многозначительно скривился и отчаянно замотал головой: нельзя. Потом убедился, что все прочитано и понято, и тщательно спрятал бумаги обратно за пазуху. Еще и зажигалку при этом показал, мол, сожжет, как только представится возможность. Потом вскочил, крепко пожал руку Сергею и, многозначительно глядя в глаза, отчеканил:

– На тебя вся надежда. Дело серьезное, никто другой не потянет! – Он говорил правду. Или, по крайней мере, был уверен в правдивости своего утверждения. – Как вернешься, поделишься своими соображениями!

Да и убежал. Оставив о себе еще одно новое, противоречивое мнение. Теперь уже точно сомневаться не приходилось: вся эта крикливость, излишняя напористость и безумная тяга к спорам – не более чем хорошо прижившаяся маска, которой таинственный профессор пользуется с невероятным умением. И его не совсем лестная репутация увлекающегося, доверчивого чудака – однозначно дутая. То есть тандем братьев Черновых определил важность этого человека правильно.

К сожалению, за время короткой встречи и бурного обсуждения братьям трудно было и новую тему обговорить: а кого же или какие такие силы представляет Вилли Ласки на самом деле? Все-таки получить допуск на работу в самом здании Пентагона, да еще и русскому человеку, дело уникальное. Найденыш только и успел высказаться:

– На месте все прояснится. Как только узнаешь, кто с тобой в одной команде, то легко просчитаешь и того или тех, кто эту команду собрал вместе.

Вот над этим вопросом и думал Сергей Николаевич, когда его в аэропорту Нью-Йорка прямо из одного самолета провели во второй, где он оказался единственным пассажиром. Маленький, скорее всего, частный самолет уже через полтора часа приземлился в Вашингтоне, и русского академика, проведя чисто поверхностный, формальный таможенный досмотр, пригласили в роскошный длинный лимузин. Чернов бывал уже в США многократно, но еще ни разу с ним не обходились так предупредительно, вежливо и с таким почтением. Словно он прибыл по личному приглашению президента.

Но вот дальше начались непонятки. Вначале в автомобиль вместе с академиком уселись два здоровенных воина из антитеррористического подразделения. Закатанные в бронежилеты и увешанные оружием, они могли только одним своим видом отогнать на край земли любую организованную банду. Помимо этого, машину сопровождали сразу четверо тяжеловооруженных полицейских и затемненный джип военного образца. Заметив, как гость удивленно начал крутить головой, встречающий секретарь натянуто улыбнулся:

– Недавно произошел неприятный инцидент с террористами, поэтому и предпринимаются повышенные меры безопасности. Вам не о чем волноваться, господин Чернов! – Этот тоже не врал, хотя в словах и присутствовала толика недоговоренностей.

– Я не волнуюсь. Хотя несколько странно, что такое происходит в столице.

Секретарь вежливо улыбнулся и хотел продолжить объяснения, но тут зазвонил его мобильный телефон.

– Брайан слушает! Да, госпожа Монро, встретили. Все в порядке. Направляемся к месту вашего проживания. Немного недоумевает по поводу такой усиленной охраны. Хорошо, передаю ему. – После чего секретарь протянул телефон гостю: – Господин Чернов, с вами хочет поговорить госпожа Монро.

Сергей взял аппарат, прижал его к уху и, настроившись на звуковое восприятие, произнес:

– Алло, я вас слушаю.

Помимо умения различать ауры людей и определять правдивость их утверждений Найденыш обучил своего спасителя еще и умению создавать точный, можно сказать, почти идеальный портрет только по звуку голоса. И Чернов всегда обожал вначале просто поговорить с незнакомым человеком по телефону, а потом сопоставить созданный мысленно портрет с оригиналом. Сопоставления всегда были в его пользу, одновременно помогая совершенствоваться в этом волшебном, сказочном искусстве виртуально-пространственного изображения.