Блуждающий по вселенным

«Твоя мать одобрена для призыва. Остальные претенденты рассматриваются».

Это уже звучало обнадеживающе. Избавившись от угрозы зачистки навсегда, жить станет не в пример спокойнее. Хотя я не преминул напомнить:

«Давая задание в Содруэлли, ты тоже обещал неприкосновенность моих родственников. Почему же вновь продолжается оголтелый шантаж?»

«Повторяю второй раз: задание ты не выполнил беспрекословно, поэтому награда тебе не полагается. Мало того, отправился на выполнение не добровольно, пришлось применять методы физического воздействия, за что налагаются строгие взыскания. Вдобавок по твоей вине в портал перехода между мирами угодил посторонний человек. Подобное неповиновение должно повлечь за собой уничтожение этого человека. Он остался в живых лишь по причине твоих с ним родственных отношений».

От такого заявления я не удержался и хохотнул:

«Тупишь, машина! Кто такой барон Белых и Борис Ивлаев? Тебе напомнить?»

«Не стоит. Степень родства мне известна. С некоторой натяжкой его можно назвать свояком. Ибо ваши дети будут рождены родными сестрами».

«Какие дети?» – смех отрезало вместе с приходом мысленного заикания.

«Обе танцовщицы от вас беременны. И теперь считаются в Доме вторыми по значимости лицами после Первого Лорда. Так у них положено становиться «дважды неприкосновенными» после соития с Каранебес, за которого ты был принят, и соития со «старшим братом» Каранебес, за которого приняли барона Белых».

Ругаться на самого себя – не было сил. И там наследил! Чем только думал в тот момент? М-да! Тем самым местом. Ну а потом чем думал, когда обеих танцовщиц вылечил от бесплодности? Мог бы сообразить о куче сперматозоидов, снующих вокруг излечившейся разом матки.

Оставалось только грустить о появлении новых родственников и делать все возможное для сокрытия этого в тайне.

Чем еще негативным для меня закончилось общение с Лобным Камнем, так это скоротечностью играемой мелодии. Вроде она и дольше прозвучала, зато мы слишком заговорились. А законы жанра менять оказалось нельзя:

«Наша встреча подходит к концу, времени нет. Ты бы мог прийти завтра, но отправляться в путь тебе придется уже сегодня. Поэтому скидываю тебе всю нужную информацию единым пакетом. Упрись в меня и постарайся не терять сознания. Потом посидишь на ступеньках и придешь в себя».

Конечно, я возражал! Потому что хорошо помнил предобморочное состояние после получения пакета инфы для управления лифтами на Дне. Я даже попытался не упереться, а отдернуть руки, но их словно магнитом присосало к поверхности валуна. После чего вилы информационного сквозняка беспардонно пронзили мой многострадальный мозг.

Только и сообразил, что музыка кончилась, надо выходить в сторону. Сделал пару шагов, оказался подхвачен с двух сторон под руки и аккуратно усажен на ступеньки амфитеатра. Затем до меня дошло восклицание мамочки:

– Не бойтесь за меня, все будет хорошо! Я пошла!

И вскоре музыка заиграла вновь. Уже другая, не менее величественная и прекрасная. Но тоже с некоторыми изъянами.

Именно музыка помогла мне прийти в себя, а потом и расслышать настойчивые вопросы со стороны:

– Тебе плохо? Могу дать воды или понюхать целебную настойку. У нас такое редко случается, но мы всегда начеку. Волнение новичков сказывается на них не всегда благоприятно.

Это передо мной стоял Круст и протягивал на выбор две лейзуены. Со сторон возле меня сидели Иван и Эмма. Они держали меня за руки и смотрели с искренним участием. Хранитель меня не узнал, но, поймав мой осмысленный взгляд, заговорил с еще большим воодушевлением:

– Ну вот, все прошло! Да и вообще редко случается, что сразу два претендента друг за дружкой возлагают руки на Лобный Камень. А сама музыка, смею заверить, тоже считается целебной. Многие паломники поправляют здоровье, не тратясь после прослушивания на целителей.

Я согласно закивал и жестами показал, что мне уже хорошо, проблем нет. Говорить не хотелось совершенно. Вторым жестом попросил хранителя отойти в сторону, он мне загораживал вид на картину «Мама, возложившая руки на Лобный Камень». Правда, там виднелась иная женщина, сотворенная маской фантомной обманки, но я-то знал, что за ней – Наталья Ивановна собственной персоной.

Мелодия оказалась вдвое короче, чем моя. Но не успела мать отойти в сторону, как на ее место устремился дед Назар. Его выделение из прибывающей толпы народа поразило и стоящего рядом с нами Круста. Он пробормотал:

– Чтобы три человека возлагали руки друг за дружкой – крайняя редкость…

Я же тихонько приподнялся, жестом призывая Ивана оставаться на месте. Зато подхватил под локоток Эмму, а потом второй рукой маму и, подталкивая их к выходу, зашипел, перекрывая музыку:

– Подозреваю, что здесь может случиться дальше! Так что нам надо немедленно уходить! – Наткнулся на стоящего у нас на пути Феофана и выдал ему распоряжение: – Назара Аверьяновича сразу отправляй на выход! За ним – всех остальных. Сбор – возле входа в ближайшую пейчеру с правой стороны.

– А они…

– Не заблудятся! После возложения они становятся своими для Пантеона. Гораздо более близкими к тайнам, чем ты после Гипны. И учитывай: может и моего отца призвать к себе Камень. И Ивана с Федей. Ну и Марию может побаловать особым вниманием. Хотя ей оно меньше всех надо.

– А нас? – Он указал глазами на свою жену и добавил: – Раз уж мы с тобой.

– Вряд ли. Вы и так местные, вам ничего не грозит. А я договаривался только по поводу людей, прибывших сюда с моей родины.

– Понял, остаюсь здесь.

Мелодия для Назара Аверьяновича окончилась, когда мы прошли второй от главного зал. И тут же зазвучала вновь. Мы чуть послушали и двинулись дальше. Затем – новая мелодия нас догнала своими отголосками. Что не могло не радовать: Лобный Камень во мне заинтересован и старается вовсю.

И в этот момент замерла на месте принцесса. Глаза навыкате, дышит прерывисто и шепчет:

– Я должна вернуться! Меня зовут для возложения рук! – Развернулась и пошла обратно.

Мать заволновалась:

– Я с ней! Она же беременна!

– Не переживай, ничего с ней не случится, – потянул я ее к выходу. – Наоборот, лишь одна польза будет. А нам следует подальше отсюда уйти. Смотри, что делается.

Музыки мы уже не слышали, зато в глаза бросались спешащие со всех ног хранители, направляющиеся в центральный зал святыни. Кажется, сегодняшний день станет значимой вехой в здешней истории. Все рекорды будут… да что там будут, уже побиты!

Тогда как мое внимание все больше смещалось к пакету полученной информации. Она того стоила.

Глава восьмая

Никто нам праздник не испортит

Выбравшись наружу, мы с мамой отправились к ближайшей пейчере и там затаились. Точнее говоря, упрятались, словно улитки, в небольшой лабиринт из декоративных деревьев. Убедившись, что нас никто не видит, я тут же снял с нас фантомные обманки.

Вскоре к данной местной разновидности гостиниц притопал и довольный дед Назар. Его чуть ли не тотчас догнал Федор Кварцев, наш главный торговец. Потом мой отец показался, на ходу пытаясь отшить от себя сразу троицу приставучих хранителей. Это ему удалось сделать только на широкой лестнице, эспланадой спускающейся в город.

Ивану Круглову пришлось намного сложней: его преследовало с желанием пообщаться по душам сразу одиннадцать хранителей. Еще бы! Такое неординарное событие, а их потенциальные коллеги сбегают из Пантеона, словно нашкодившие воришки. На такое надоедливое преследование Иван отреагировал довольно бурно.

– Вы не имеете права приставать к прохожим на улице! – наорал он на застывших в недоумении служителей Кургана. После чего сбежал по ступенькам бегом и даже промчался специально мимо нас, дабы сбить желание вновь его преследовать. Чуть позже он вернулся к нашей компании.

А вот Феофан вел себя солидно. Он не стал ругаться с оцепившими его обозленными хранителями, их набралось полтора десятка. Деловым шагом спустился по эспланаде и отправился влево, знаком дав нам понять, что сделает круг и вернется. Будучи местным и неоднократно посещая святыню, он прекрасно знал, что на улицах города от него отстанут.

Зато наши дамы задержались изрядно. Мы уже и декоративный лабиринт покинули, в своем естественном виде вернувшись к лестнице, а Мария с Эммой все не показывались. Решил, что надо отправляться к ним на выручку, и даже стал подниматься по ступенькам, как обе женщины все-таки появились. Да в какой компании! Наверное, две трети хранителей с ними вышло, да около сотни паломников тянулось следом. Как потом выяснилось, при возложении рук на Камень обе мелодии для них прозвучали уникальные, ранее никогда в Кургане не зафиксированные. Похоже, Лобный Камень не имел права в один день запускать один и тот же гимн.

Принцесса помалкивала, крепко держась за локоток новой подруги, а вот императрица Герчери оказалась в ударе и общалась с окружающими в охотку и с удовольствием. Смеялась, восклицала здравицы в честь Пантеона, жителей столицы, самого Рушатрона и четы местных императоров. Короче, вошла в раж и веселилась от души. То ли особый гимн ей добавил настроения, то ли просто нашло.

Меня она заметила, дала условный знак, что все под контролем, и продолжила общение. Суть его сводилась к следующему: да, она согласна стать хранительницей! Но вначале ей следует сбегать домой, порадовать родственников и уже потом, с родительским благословением она сюда вернется.

– Когда именно? – настаивали приставучие служаки.