Второе дыхание

Начальник заставы капитан Антонов был чаще угрюмым, чем веселым. Чуть ли не каждое утро он просыпался с мыслью, что жизнь постепенно, кошачьими шагами, проходит мимо него стороной, что неимоверно быстро бегут годы, а он за десять лет бессменной службы на одной заставе по-прежнему так ничего из когда-то намеченного и не сумел свершить. Иногда к нему приходила мысль, что в тридцать еще рано записывать себя в старики. Однако она также неожиданно, как и приходила, сменялась другой, от которой Антонову вновь становилось не по себе. В его потускневших серых глазах вспыхивал огонек раздражительности, узкие губы сжимались, на щеках начинали переливаться желваки, и он мысленно укорял себя за то, что никак не найдет решительности еще раз попроситься в академию, что потерял прежнюю энергичность, что, подобно двоечнику-второгоднику, стыдится всех окружающих и даже лесника Диджюлиса, с которым его связывала крепкая дружба.

– Что на границе, Сергей Анатольевич? – едва переступив порог канцелярии, поинтересовался у Зотова Антонов.

– Без происшествий, – поднялся навстречу начальнику Зотов. Глаза его заискрились веселым огоньком. – Здравия желаю, Валерий Петрович. Как съездили в отряд? Что нового?

– Бобик нигде не сдох? – словно не слыша вопроса, проговорил Антонов.

– Бобик не сдох. А вот ночью траулер в пятом квадрате наблюдали.

– Остановку делал?

– Нет. Я выходил на границу. Ничего существенного. Обычный заход в бухту.

– По личному составу… Как новички?

– Замечаний по несению службы нет. С пополнением, как я вам уже докладывал, на мой взгляд, нам повезло. Ребята прибыли сообразительные, толковые. Кочетов хотя бы. След прорабатывает основательно. И со временем у него стало неплохо. Сегодня проверял наряд – вопросик мне подкинул. Где, говорит, у нас в охране наиболее уязвимое место? Куда предпочтительнее двигаться нарушителю, если он идет в наш тыл? Молодец. Думаю, Валерий Петрович, в ближайшее время нужно провести занятие. Выбрать несколько случаев задержания учебных нарушителей, проанализировать, как они действовали, как их задерживали. Схемы подготовить.

– Предложение неплохое, одобряю, – согласился Антонов и сухо добавил: – Ты спрашивал, что в отряде новенького… Так вот, ищи кандидатуру на соревнования по служебному собаководству. Первенство на носу.

– Может, Кравцова с Артой послать? – как бы задавая себе вопрос, произнес Зотов и тут же засомневался: – Но он увольняется.

– Вот и я об этом подумал, – сказал Антонов. – Заслуг у Виктора много. Парень потрудился на славу. Тут кого-нибудь из его преемников надо. Чтобы было на чьем примере других воспитывать.

– Кочетова? – вопросительно глянул на Антонова Зотов.

– А справится?

– О чем речь, Валерий Петрович. Парень за время, проведенное на заставе, заметно вырос.

– Ладно, – подвел итог разговору Антонов. – Ищи кандидатуру.

В голосе его Зотов уловил одобрительные нотки и весело произнес:

– Будет кандидатура.

Зотов сложил в стол бумаги и собрался уходить. Но у самой двери остановился.

– Чуть не забыл. Сигутис Микитович просил разрешения у острова порыбачить. Вчера заходил. Я не возражал – лесник заслужил. Семена для теплицы всегда привозит, дровами помогает. Да и ребята, я думаю, от свежей рыбы не откажутся.

– Что ж, раз ты не против, пусть рыбачит. Тем более что заслужил.

7

Занималось летнее утро. Из-за горизонта едва выглядывал темно-красный сегмент солнца. Он был настолько мал, что свободно мог укрыться за склонившимся стебельком полевого цветка. Первые лучи его с живучей стремительностью прыгали по играющим волнам и зайчиками отражались на борту моторной лодки. Диджюлис, сложив в нее снасти, дернул несколько раз за шнур. Лодка отфыркиваясь, как плывущая медведица, накренилась и, сделав разворот, помчалась вперед. Расстояние между берегом и островом она покрыла за считанные минуты. У песчаного пятачка резко повернула вправо, и мотор ее внезапно захлебнулся в собственном рокоте. Здесь, на пятачке, на виду у пограничников, Диджюлис всегда оставлял ее, сам же уходил в глубь острова на давно насиженное место. Так он поступил и в этот раз.

…Тропинка петляла между темными ожерельями невысоких скал, обрывалась вниз, поднималась на бугристые валуны. Закинув за спину вещмешок со снастями, старик шел к узкой расщелине. Там, рядом с подмытой волнами и отточенной до остроты скалой, и находилось его заветное место. Беспокойное море словно забегало сюда отдышаться и немного отдохнуть от безостановочных набегов на берег. Точно зеркало, окаймленное овалом крутого берега, оно застывало здесь, отражая в себе ясную лазурь неба.

Диджюлис шел по тропинке, дыша близким запахом моря, и мысленно благодарил Зотова за оказанное ему удовольствие. В душе он уважал старшего лейтенанта. За то, что тот многими чертами своего характера напоминал ему прежнего Валерку Антонова, который раньше часто заходил к леснику в гости. Это внимание льстило Диджюлису. Словно родного сына, принимал он начальника заставы в своей избушке, а когда тот собирался уходить, под любым предлогом задерживал его у себя. Но время – этот не всегда добрый волшебник – сделало свое дело. За последнее время начальник заставы очень изменился. После возвращения из Москвы словно подменили его. Не стало энергичного Валерки Антонова, появился угрюмый, погруженный в свои мысли капитан.

«Подумаешь, не поступил, – рассуждал Диджюлис, – да разве это трагедия? Не поступил с первого раза, поступишь со второго». Как-то он сам пришел к Антонову на заставу поделиться своими соображениями. Но разговора по душам у них так и не получилось. Антонов тогда его перебил и сказал:

– Жалеть меня не надо. Не люблю. Да и потерянной веры в свои силы жалостью не вернешь.

И Диджюлис понял, что в данный момент ничем начальнику заставы помочь не сможет. Он не стал больше тревожить Антонова. И хотя их дружба так внезапно и, по мнению лесника, беспричинно оборвалась, он по-прежнему уважал и по-отцовски любил Антонова. А то, что начальник заставы с каждым днем становился все замкнутее, переживал как свою личную боль.

8

Зотов объявил пограничникам тему занятия: «Основные ухищрения, используемые нарушителями при преодолении контрольно-следовой полосы. Наиболее вероятные направления движения нарушителей на участке заставы» и после того, как все записали название темы, приступил к изложению материала. Говорил он свободно, непринужденно. Он рассказал солдатам о способах перехода контрольно-следовой полосы задом наперед, в обуви с каблуками на носках, на четвереньках, на локтях, на коленях. По тому вниманию, с каким слушали его пограничники, было видно: занятие заинтересовало всех.

– Особенность нашего участка, – постепенно перешел ко второму вопросу Зотов, – сами видите – кругом лес. За ним – железнодорожное полотно. Рядом – шоссе. Если нарушитель захочет выйти в наш тыл, ему, конечно, выгоднее двигаться к шоссе. Путь короче, чем до железной дороги. Да и на попутном транспорте до поселка скорее добраться можно. Именно так действовало большинство учебных нарушителей. Но можно пойти и иначе. Возьмем хотя бы железную дорогу.

Зотов развернул и повесил на стену плакат.

– Лесной ручей течет от нее до шоссе и впадает в море. Выйдя на трассу, а затем, свернув к ручью и поднявшись по нему вверх, можно искусно замаскировать след, добраться до железнодорожной ветки. Ну а там… Ищи ветра в поле. Правомерный вопрос задал недавно Андрей Кочетов насчет вероятных направлений движения нарушителя на нашем участке. Каждый из вас должен их знать, умело ориентироваться на местности и пользоваться своими знаниями в любой обстановке. Предлагаю разобрать несколько вариантов движения нарушителя в наш тыл.

Зотов прошелся между столами и продиктовал несколько вводных, которые должны были решить его подчиненные. А они, стараясь не пропустить ни одного слова, записывали условия задач.

9

Оставшись наедине со своими мыслями, Антонов подумал о Зотове. «Все-таки не прав ты иногда бываешь по отношению к нему. Как он старается! Внеплановое занятие организовал. Сам схемы подготовил. За солдат горой стоит. А с каким запалом доказывал, что именно Кочетова нужно посылать на отрядные соревнования. Глядишь, парень поверит в свои силы, опыта наберется. Все это я знаю, дорогой старший лейтенант Зотов. И ты молодец, что заглядываешь в будущее». Он нажал на белоснежную клавишу селектора и проговорил:

– Как закончится занятие, пригласите рядового Кочетова в канцелярию.

– Есть, – ответил дежурный.

…Проверив ответы пограничников на предложенные им вводные, Зотов подвел итоги занятия, отметил лучшие решения и на этом закончил отработку темы.

Пограничники выходили во двор заставы, оживленно разговаривая.

– Кочетов! – увидев издалека Андрея, окликнул его дежурный. – В канцелярию, к капитану Антонову.

– К Антонову? – с тревогой в голосе переспросил Кочетов и перебрал в сознании несколько причин, по которым его мог вызывать начальник заставы.

Подошел к двери канцелярии, постучал.

– Товарищ капитан, рядовой Кочетов по вашему приказанию прибыл.

Андрей доложил начальнику заставы, и ему показалось, что он сейчас начнет заикаться от волнения.

– Садитесь, – сухо произнес Антонов. – Как у вас дела, Кочетов?

Андрей с трудом перевел дыхание.

– Пока плохо, – еле выдавил он из себя.

– Плохо? – глубоко затянулся сигаретным дымом Антонов. – А я слышал о вас другое.

Кочетов промолчал. Неожиданно прекратилось учащенно биться сердце. Грудь наполнила волна безразличия к своей, по его мнению, уже решенной судьбе. «Все равно уже ничего не изменишь. Сейчас переведет в другое отделение».