Паломничество Ланселота

– Они, верно, ожидали встретить в замке разгульный пир с красивыми и доступными девицами?

– Вроде того. Эти невежды даже не знали, почему на плащах у них нашиты кресты и зачем они направляются в Иерусалим. «Пограбить маленько!» – сказали они, когда я спросил их о цели похода. Я этих крестоносцев угостил и вежливо выставил.

– А знаешь, король, они не соврали: паладины Господа Бога грабили охотно и умело.

– Вот-вот, и морды у них были самые разбойничьи.

– А больше никто не заезжал?

– Больше никто.

– Да, друг король, захирел наш Камелот, опустел твой Круглый стол, – сказал сэр Ланселот, протянув ноги к огню и попивая подогретое вино. – Послушай, а давай-ка устроим тебе королеву! Я начну за ней куртуазно волочиться, ты станешь ревновать – вот и драма, вот и развлечение.

Король наклонился, поставил кубок на каменный пол рядом с креслом, выпрямился и укоризненно взглянул на сэра Ланселота.

– Ты это серьезно? Ты хочешь поселить здесь, в Камелоте, красивую фантомную дуру в качестве королевы?

– Ну да…

– А хочешь, я скажу, зачем это тебе надо, сэр Ланселот Озерный?

– Слушаю, мой король.

– Ты хочешь, чтобы я занимался ею во время твоих постоянных таинственных отлучек и не скучал. Благодарю за заботу, Ланс, но, право же, не стоит труда. Такая королева очень скоро надоест мне до оскомины.

– Да, фантомная королева – это скучно и утомительно, ты прав, друг король. Вот Сандра – та могла вызывать персон, она сумела бы пригласить для тебя настоящую Гвиниверу.

– А настоящая Гвинивера оказалась бы стервой, и нам обоим житья бы от нее не стало, – король поднял свой кубок и пригубил.

– Вполне возможно, друг король, что Гвинивера-персона не пришлась бы по вкусу ни мне, ни тебе, тут заранее не угадаешь. И страшно даже представить, какие из того могли бы проистечь неприятности! Так что, выходит, все и к лучшему.

– У тебя, сэр, все к лучшему, – проворчал король.

Они помолчали, потягивая вино и глядя на огонь.

– Знаешь, мне сегодня показалось, что я видел на холме Индрика, – сказал Ланселот.

– Показалось?

– Увы. Я подошел, а это цветущий терновый куст. Вот – укололся о шип.

Король покосился на зеленый палец Ланселота и пожал плечами:

– Как можно спутать единорога с терновым кустом, Ланс?

– Я же спутал.

– А какой прекрасный был единорог и как он пел! Мы больше никогда не услышим его дивных печальных песен…

– Что до меня, то мне, признаться, больше нравились бодрые песни Фафнира. Например, улетный марш драконов, – и Ланселот запел нарочито хриплым басом:

Когда драконы разворачивают крылья,
пред ними ветер гонит пыль и прах.
Когда летит драконья эскадрилья —
внизу царят смятение и страх.
Гребень – по ветру,
крылья – вразлет!
Драконы, вперед!
Только вперед,
а не наоборот!

Король, поначалу слушавший Ланселота с заблестевшими глазами, вдруг понял, что его разыгрывают, швырнул кубок об пол и воскликнул:

– Ланселот! Гнусный рыцарь и жалкий обманщик! Не было у Фафнира никакой драконьей эскадрильи и не пел он никогда такого дурацкого «улетного марша»! Признайся, что ты только что его сочинил!

– Ну и сочинил. А что мне остается делать, если мой король по крайней мере раз в месяц устраивает в Камелоте пару дней вселенской скорби: хандрит, капризничает, раздражается по всякому поводу и того гляди соорудит фантомного палача и велит отрубить мне голову вместе с обручем? Как же мне не попытаться развеселить твое печальное величество? Или в Камелоте уже и пошутить нельзя стало?

– Шути на здоровье. Только знаешь, сэр Ланселот, шутки у тебя в последнее время какие-то… казарменные.

– Рыцарская казарма? Звучит исторически недостоверно, но вполне оскорбительно, и я оскорблен. Вызываю тебя на поединок, король!

– Отстань.

– Да не будь же ты таким унылым, Артур!

– А ты не будь таким жизнерадостным занудой. Мне скучно, вот я и скучаю.

– Конечно, у нас в Камелоте в последнее время стало скучновато, но ты вспомни, как весело мы жили раньше, при Сандре!

– Я все помню. Но ведь это – в прошлом.

– А до веселого прошлого с Сандрой у нас было скучное прошлое без Сандры. Помнишь, какая тоска была в Камелоте до ее прихода? А сама наша Реальность? Посмешище была, а не Реальность! Чего стоила одна русская печь, которой мы отапливали замок. И куковали мы с тобой вдвоем, как и сейчас, друг король! Кстати, напомни мне как-нибудь рассказать тебе про кукушку, любительницу японской поэзии… Так вот, вспомни: пришла Сандра, за нею появились рыцари и прекрасные дамы, начались настоящие приключения. А какие персоны нас посещали! Индрик! Мерлин! Фафнир! Помнишь, как этот зверюга любил загорать на площадке надвратной башни, свесив свой хвост прямо в проход? Лежит этаким котиком и будто никого не замечает, а когда кто захочет пройти в ворота, он только слегка качнет шипастым хвостом – и у любого храбреца вмиг слабеют коленки.

– Да, умел напустить страху наш дракоша, – сказал король, грустно улыбаясь.

– Конечно, с персонами гораздо интереснее, чем с фантомами, – продолжал Ланселот. – Персоны непредсказуемы, у каждой собственный характер и поведение.

– А ты помнишь, Ланс, как обозвал меня Мерлин, когда впервые появился в нашем замке?

– Тебя обозвал – нашего короля? И что же сказал этот старичина?

– Он заявил, что никакой я не король Артур, а «просто взбесившийся кролик». А я сам тогда не знал, что Артур означает «бешеный медведь», мне Сандра потом объяснила смысл этой оскорбительной шутки.

– Да, шуточки у Мерлина были грубоваты. Как сказал бы один мой знакомый король, казарменные у него были шуточки…

– Оставь! И прекрати меня утешать – я безутешен. Все равно без Сандры и остальных стало так тоскливо, что хоть беги из Реальности. Все теперь не то… – и король печально уставился на подернутые пеплом угли.

Ланселоту надоело сидеть в кресле, он поднялся и стал прохаживаться по залу, разглядывая обветшавшие гобелены.