В ворохе чувств, или Разведена и очень опасна

Я не хотела, чтобы Лось приближался ко мне, потому что от одной этой мысли чувствовала себя уязвленной.

Он испугался.

– Саня я не хотел тебя обидеть, мне хотелось, чтобы ты вспомнила.

– Что? Что я должна вспомнить?

– Я хотел, чтобы ты вспомнила, как у нас было раньше.

– А что у нас было раньше?!

– Ты сама все знаешь!

– Не знаю и ничего не хочу вспоминать!

– Мне кажется, что ты меня боишься…

– Я?! С чего ты взял?!

– Ты боишься, что я к тебе прикоснусь. Ты боишься собственных чувств и того, что у нас с тобой было.

– Я тебя не боюсь… – Я чувствовала легкое опьянение и постаралась взять себя в руки. – Я вообще ничего не боюсь и не хочу ничего вспоминать. Да и вспоминать нечего. Ты не представляешь, как я была рада, когда почувствовала, что я от тебя свободна. Я просто освободилась. И никто и никогда не сможет забрать у меня эту свободу.

– Ты хочешь сказать, что никогда меня не любила? Я прекрасно знаю, почему мы расстались.

– Почему?!

– Мы расстались не потому, что нам было плохо друг с другом, а потому, что ты очень боялась своего брата. Ты его просто боялась. И мне кажется, что меня ты любила. Ты не могла меня не любить. Нам было так хорошо вместе.

Я немного смутилась, но тут же постаралась собрать в кулак всю свою волю.

– Во мне не умерли прошлые чувства. Их просто никогда не было. Настоящие чувства проявляются тогда, когда они стали частью всего моего существа. Самой светлой, лучшей и большей частью, но они не стали. Ни черта не стали. И вообще я устала. Хочу принять ванну и лечь спать. Уже очень поздно. У меня был непростой день. – Сказав последнюю фразу, я рассмеялась над ее смыслом и уточнила: – У меня был очень тяжелый день, – повторила я и добавила: – Я не каждый день таких, как Колесник, шлепаю.

Лось взял меня за руку и почти шепотом спросил:

– Сань, а ты сейчас спишь с кем-нибудь?

– Не понимаю вопроса.

– Я говорю, у тебя бывают близкие отношения или контакты с мужчиной?

– Что?!

– Мне показалось, что ты уже забыла, когда в последний раз занималась сексом. Это вредно для здоровья. Особенно для красивой молодой девушки в полном расцвете сил.

– Ты все сказал?

– Все.

– Тогда я хочу, чтобы ты зарубил себе на носу, что о своем здоровье я всегда позабочусь сама. – Прищурившись, я усмехнулась и спросила с издевкой: – А ты хочешь предложить мне секс? Ты предлагаешь мне свои услуги?!

– Я хочу предложить тебе свои чувства.

– Чувства?! Надо же, какие мы лиричные…

– И все-таки я предлагаю тебе свои чувства.

– Спасибо, но в мужских чувствах я сейчас не особенно нуждаюсь. А что касается секса, то я всегда могу себе кого-нибудь заказать. – Я встала, давая понять, что эта тема закрыта, и сказала усталым голосом: – Покажи мне, где я могу принять ванну.

– С ванной здесь напряженка, но есть душ. Душ ты действительно можешь принять.

– И на этом спасибо.

Вконец расстроенный Лось провел меня в душевую и принес махровый халат. Когда я вышла из душа, закутанная в длинный махровый халат, я застала его уже изрядно опьяневшим. Он допил начатую бутылку виски, а теперь старался не встречаться со мной глазами.

– Спальня справа по коридору, – пьяным голосом сказал он, не глядя в мою сторону. – Я тебе уже постелил. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. А ты почему не идешь спать?

– Не хочу. Бессонница.

– Лечишь ее тихим пьянством?

– Сегодня решил хорошенько выпить.

– А кто будет меня охранять?

– Не переживай. Я никогда в жизни не терял над собой контроль. Считай, что твоя охрана работает двадцать четыре часа в сутки и всегда находится в боевой готовности.

Я подошла к нему, покачала головой и неожиданно для себя самой почувствовала непонятную и щемящую жалость.

– Может, хватит пить?

– Иди спать. Я уже пожелал тебе спокойной ночи. Если ты не нуждаешься в моих чувствах и открыто смеешься, я могу тебе кого-нибудь заказать.

– Спасибо, с этим я сама разберусь.

– На здоровье. Если понадобится помощь в этом направлении, скажи. У меня здесь под рукой газета с различными объявлениями…

Я смотрела на пьяного Лося, и мне казалось, что внутри меня что-то умирает. Хотелось встать и убежать из комнаты, чтобы не видеть этого лица и не чувствовать перегара. Чем дольше я смотрела на Лося, тем больше меня била дрожь.

– Уходи, – с раздражением бросил Лось, посмотрев в мою сторону.

– А ты будешь пить?

– Я не хочу трезветь. Я не хочу возвращаться в ту жизнь, которой я жил в последнее время, и слушать те слова, которые ты мне говоришь. Я устал жить в одиночестве и вспоминать те времена, когда мы были вместе. Я не хочу просыпаться по утрам один в постели и слушать тишину в своей квартире. Я этого не хочу!

Отобрав у Лося почти пустую бутылку, я поставила ее на пол и, откровенно зевая, произнесла: