Жить втроем, или Если любимый ушел к другому

– В четыре утра?

– Так ему еще доехать до другого города надо.

– А где вы были в тот момент, когда убивали помощницу по хозяйству? Почему вы остались живы?

– Я и сама не знаю, как я осталась жива. Наверно, потому, что произошло чудо.

– А если конкретнее?

– Услышав крики домработницы, я залезла в шкаф, свернулась калачиком и укрылась большим теплым одеялом. Когда обыскивали шкаф, то одеяло не поднимали. Они не подумали, что под ним кто-то есть. Конечно, если бы подняли одеяло, то я бы уже сейчас не разговаривала с вами.

– Что было дальше?

– Дальше Ирину убили. Так как ключи торчали в дверях, они закрыли дверь с той стороны и уехали.

– А что делали вы?

– Я позвонила в милицию. Но я не знала ни улицы, ни дома, ни этажа. Радует, что мир не без добрых людей. Один паренек все это мне подсказал.

– Спасибо. Будем надеяться, что правосудие восторжествует.

Как только выключились все телекамеры и телевизионщики потеряли ко мне интерес, я быстро прошла на кухню и дрожащими руками стала наливать себе воду. Наблюдая за тем, с какой жадностью я пью воду, зашедший следом за мной на кухню следователь начал задавать мне интересующие его вопросы, и мне пришлось рассказывать все еще раз. Единственное, что я могла добавить, так это только то, о чем я не рассказала перед телекамерами. Одного из ворвавшихся в квартиру отморозков называли Врангелем. По всей вероятности, это была его кличка. А Олега они почему-то называли Окунем. Вероятно, что это было его прозвище, о котором я не могла знать в силу того, что знала этого человека совсем недолго.

– Насколько я понимаю, данное убийство не было совершено с целью ограбления, – прищурил свои хитрые глаза следователь.

– Нет, – отрицательно покачала я головой. – Они искали Олега. Ворвавшись в квартиру, они думали, что Олег, или Окунь, как они его называют, здесь. Если бы преступников интересовали деньги, то они бы перевернули все кверху дном. Это ни в коем случае не разбойное нападение.

Несмотря на мои вполне адекватные ответы и нелегкое душевное состояние, следователь никак не хотел оставить меня в покое и мучил меня своими вопросами, мотивируя свою назойливость тем, что он хочет составить более точную картину событий и выявить мотивы преступления. Так как я была единственным очевидцем данного убийства, то я хорошо понимала, что мне придется провести в этой квартире еще долгое время, потому что чем больше я говорила, тем все больше и больше вопросов возникало ко мне у следственно-оперативной группы.

В квартире собралось слишком много народа, поэтому стало трудно дышать. Я смотрела на понятых и прислушивалась к их каждому слову, потому что мне хотелось узнать об Олеге как можно больше. Еще недавно мне казалось, что этот добрый рыцарь спас меня от проблем и забот, а теперь я понимала, что чуть было не лишилась из-за него жизни.

Оказалось, что он уже три года снимает эту квартиру, а истинная владелица квартиры живет за границей. Соседи Олега оказались немногословны. Они не знали даже его имени, да и вообще заявили о том, что он бывал здесь достаточно редко. Ни с кем не здоровался и был крайне необщителен. В те редкие дни, когда он проводил в квартире, он вел затворнический образ жизни. У него никогда не было гостей.

Меня заметно напрягла та подозрительность, с которой меня расспрашивал следователь, показывая всем своим видом, что я что-то не договариваю.

– Вы мне не верите? – я посмотрела на следователя в упор и вытерла выступивший на лбу пот.

– Я этого не сказал, – тут же ушел от ответа он.

– Я знаю, что есть масса случаев, когда преступники выступают в качестве пострадавших, но это совсем не тот вариант. Вы же понимаете, что не я убила Ирину.

– А вас никто и не подозревает. Просто как-то подозрительно ваше знакомство с Олегом. То, что после нескольких часов знакомства вы поехали к нему на квартиру, – это вполне нормально по нынешнем меркам и неудивительно. А вот то, что, как вы утверждаете, практически незнакомый человек дал вам ключи от своей квартиры, настораживает. Хочется задать вопрос: вы точно не знали Олега до вчерашнего дня?

– Нет, – все так же устало ответила я. – Я оставила ему номер мобильного телефона. Мы договорились о том, что как только он приедет из командировки, то позвонит и заберет ключи. Его визитку я вам уже отдала.

– Да, ее уже проверили. Она липовая.

– Что значит – липовая?

– Такой строительной фирмы не существует.

– А мобильный телефон, который тоже в визитке указан?

– Он заблокирован.

– Я звонила ему в обед, он был недоступен.

– Теперь он заблокирован.

– Тогда непонятно, зачем он мне дал свою визитку.

– Видимо, чтобы произвести впечатление, уговорить поехать к нему домой и затащить в постель.

– А он меня в постель не затаскивал. Мы с ним до глубокой ночи проговорили. У меня была очень сильная душевная травма. Олег напоил меня виски и уложил спать. Сам уехал около четырех часов утра. Я не слышала, как он уехал, потому что спала.

– Интимные стороны сегодняшней ночи не имеют отношения к делу. Это ваше сугубо личное. – Следователь вновь всмотрелся в мое лицо и добавил: – Я прекрасно понимаю ваше моральное состояние. Но все же, если вы вспомните еще какую-либо информацию, то обязательно дайте нам знать.

Глядя на то, как фотографируют и осматривают труп, я закрыла глаза и подумала о том, как же мне хочется как можно быстрее унести ноги из этой квартиры. Когда меня наконец отпустили, предварительно сообщив о том, что мне придется еще не раз пообщаться со следователем, я вышла на улицу, вдохнула полную грудь воздуха и сделала все возможное, чтобы не разрыдаться на глазах у проходящих мимо меня людей.

ГЛАВА 8

Пока я добиралась до своего дома, я чувствовала себя как-то странно. Наверно, это оттого, что чем ближе я подъезжала к своему дому, тем все больше и больше осознавала тот факт, что нас с Пашкой больше ничего не связывает. И как это ни прискорбно произносить, но нас не связывает даже совместный ребенок.

Мне даже стало казаться, что именно наша с Пашкой связь мешала мне стать по-настоящему свободной и независимой.

А еще я думала об Олеге. Об этом странном человеке с липовой визиткой, непонятной репутацией и точно такими же непонятными недоброжелателями. А ведь он показался мне благородным, но ведь разве у благородного и глубоко порядочного человека могут быть враги, которые постоянно за ним охотятся и хотят убить?

Когда я зашла в квартиру, я сразу пришла к выводу, что Пашки здесь не было. С тех пор как я отсюда уехала, он не приезжал, не заходил и не показывался. Это к лучшему. Если мы встретимся, то просто начнем мотать нервы друг другу и выливать друг на друга взаимные обиды. Будет лучше, если пока не будет никаких встреч, звонков и заинтересованности друг в друге.

Посмотрев на висящий на стуле свитер мужа, я ощутила, как сильно защемило мое сердце, и с трудом сдержала себя от того, чтобы не разрыдаться.

Подойдя к свитеру, я накинула его на свои плечи и подумала о том, что впереди развод. Вот уж никогда не думала, что меня коснется эта проблема. Самое главное – достойно его пережить. Не сломаться, не спиться и не потерять себя. Если Пашка думает, что я без него пропаду, то черта с два он угадал. Хотя, скорее всего, он ко мне теперь просто безразличен и ему нет до меня особого дела. Остыл, охладел, очерствел…

Я СМОГУ, И У МЕНЯ ВСЁ ПОЛУЧИТСЯ! Я смогу жить и радоваться каждому дню. Я смогу быть счастливой, и пусть это невыносимо трудно, но я стану счастливой всем чертям на зло, а особенно назло Пашке. Я буду жить и видеть только хорошее, потому что не так страшен черт, как его малюют, и как бы ни была ужасна и кошмарна моя ситуация, наличие у меня ребенка – только большой плюс, а не минус. У меня есть сынок, а это значит – мне есть ради кого жить.

Я научусь больше не вспоминать этого «мужчину». Пусть не сразу, но научусь. Самое главное – вспоминать только плохое, а хорошее запрятать как можно дальше. И несмотря на то, что все это сложно, больно и неприятно, я все это переживу. Мужики – это дело приходящее и уходящее, а вот наши дети всегда остаются с нами. Намного страшнее было бы остаться после всего пережитого без ребенка. Если бы не было Марка, то мне было бы очень тяжело встать с колен и жить дальше. А мой Маркуша дает мне силы жить и смотреть в будущее.

Благодаря сыну мне будет легче справиться со всем, что в одночасье на меня навалилось, черпать силы из скрытых ресурсов и смотреть в будущее. Я стану сильной, ведь ради своего сына я готова к любым подвигам.

Мне даже стало как-то легко на душе оттого, что истинная природа моего мужа проявилась. И это хорошо, что я поехала в этот ресторан и у меня на многие вещи открылись глаза. Даже страшно представить, сколько бы мне еще пришлось жить в неведении. Лучше быть одной, чем вместе с кем попало.

Ну что поделаешь, если мужчины – такие существа, которые любят обманывать и делать больно… И тем не менее жизнь научила меня искать положительные моменты во всем. Я НАУЧУСЬ БЫТЬ СЧАСТЛИВОЙ ОТТОГО, ЧТО Я БУДУ ОДНА. Никто не будет мешать мне жить так, как я этого хочу. Мне совсем не хочется встречать золотую пору своей жизни, а проще говоря старость, с человеком, который мне опостылел, всю жизнь перетасовывая наши с ним обиды и взаимные упреки.

Кто знает, может, жизнь мне улыбнется и пошлет МОЕГО ЧЕЛОВЕКА. Это все ерунда, что с ребенком гораздо труднее устроить личную жизнь, чем без него. Отношение к моему сыну станет хорошим индикатором для тех мужчин, которые будут встречаться на моем жизненном пути и претендовать на мою руку и сердце. Будет сразу видно, как мужчина относится к ребенку, проявляет ли к нему интерес. И будет понятно, насколько у него серьезные намерения по отношению ко мне. Если ребенок начнет его раздражать и служить помехой, то такого жениха нужно гнать в шею и даже близко не подпускать к своей жизни.