Герои былых времен

– Не стоит! – Хельги поспешно забрал сосуд из рук Макса. – Это может быть опасно. Кстати, неужели в ваших широтах водятся джинны? У нас они только на юге, в Сехале. Если не считать резидентов – туфлевладельцев и заезжих торговцев.

– У нас их вообще нет. Только в сказках, – пояснила Ирина. – Я подумала, может вашего к нам занесло? Между прочим, сказочные джинны исполняют желания.

– Каким образом? – неожиданно удивился Хельги. – Они жадные до неприличия, хуже гномов. С чего бы им желания исполнять?

Пришлось вводить его в курс дела, используя довольно скудные познания в детской литературе и восточном фольклоре.

– У нас с вами разные представления о джиннах, – пришёл к выводу Хельги. – То, что вы описываете, это духи-ифриты, родичи демонов. А наши джинны – твари из плоти и крови, как я, например… Хотя, я тоже демон…тьфу, запутался совсем!

– Всё равно, надо открыть! – изнемогала от любопытства Ирина. – Вдруг духи-ифриты тоже желания исполняют?

– Тебе не хватило моего Царя Народов? – сурово напомнил подменный сын ярла.

– Тьфу-тьфу! Чур меня, чур!

– То-то же! С духами нужно обходиться осторожно, никогда не знаешь, что у них на уме. Я его в университет заберу, пусть там разбираются. Не пиявки, так хоть что-то…

– Но когда разберутся, ты ОБЯЗАТЕЛЬНО явись и нам расскажи! – напутствовала Ирина.

Часть 1

– Хельги! Ты когда унесёшь из дому эту дрянь? – осведомилась Энка, сердито кивая на узкий металлический кувшин, стоящий на подоконнике. – Я его всё время боюсь уронить, кода поливаю гортензию.

– Ой, можно подумать! Мгновенно окрысилась Меридит, только что мирно точившая любимый меч. – Цветочница наша! Ты про неё, бедную, раз в сто лет вспоминаешь. А всё остальное время или я поливаю, или Ильза!

– Ну и что. Если артефакт ронять даже раз в сто лет, всё равно может выйти беда.

– Да унесу я его! Как пойду в университет, так и заберу. Не специально же тащиться? – вклинился в девичью перебранку Хельги.

Ты это каждый день говоришь. А сосуд уже месяц тут обретается. Если бы хоть знать, что там внутри!

Меридит мстительно фыркнула.

– Так и скажи, что тебя любопытство заедает, а на гортензию нечего пенять!..

Наверное, девицы, в конце концов, подрались бы, на обеих дурно действовали июльская жара и безделье, обе стали раздражительными и гадкими. Но в самый критический момент дверь без стука отворилась, и в комнату ввалились…Орвуд с Рагнаром!

– Что это у вас не заперто? Фу, духота какая! Вся глотка пересохла! Есть чего выпить?

И не дожидаясь ответа, гном пересёк комнату, бесцеремонно сцапал с подоконника артефакт, лёгким отработанным движением сорвал пробку, поднёс ко рту, опрокинул…

Хозяева заорали в голос. Но ничего ужасного не произошло. Гном потряс сосуд, понюхал и объявил с нескрываемым разочарованием: «Пустой!» А на крик и брань, обрушившиеся на его голову, ответил без тени смущения: «А нечего раскидывать магические артефакты, где ни попадя! Тем более, у всех на виду! Если у вас дома порядка нет, нечего других винить.

В итоге, виноватым остался Хельги.

Демон безропотно выслушал все упрёки, а потом взял да и убрал артефакт с глаз долой, чтобы на нервы не действовал – спрятал в свой походный мешок и запихнул поглубже под кровать. Конечно, он собирался в самое ближайшее время отнести злополучную находку на кафедру прикладной магии, но опять забыл! Сами понимаете, напрасно.

Орвуд и Рагнар прибыли в Уэллендорф первыми. Спустя несколько дней вслед за ними подтянулся и Аолен. Последним из Дольна явился Эдуард. Он, оказывается, проштрафился – обругал начальника сехальским ослом, за что и был лишён вакаций на месяц.

Встреча, на сей раз, случайной не была, о ней условились заранее. Хельги отправлялся на поиск затонувшего драккара, остальные обещали ему помочь. Поэтому даже проницательная сильфида не заподозрила, что неспроста всё это, ох неспроста!

О том, как добираться до места поиска, мнения разделились. Рагнар, к примеру, считал самым разумным вернуться на ту галеру, которой они с гномом прибыли в город, и на ней проследовать до Аддо курсом вдоль побережья.

– Тогда на кой демон я тащился сюда, если мог спокойно дождаться вас в дельте? – вознегодовал Орвуд. – И Эдуарда можно было подобрать в Дольне, а не ждать неделю! Нет уж, придумайте что-нибудь ещё.

Гнома горячо поддержала Меридит, памятуя о прабабке-разбойнице в Тайенском проливе. Не желала она с ней больше встречаться!

– Вероятность того, что вы встретитесь, очень мала… – начал было Аолен, но Меридит перебила.

– Встретимся, встретимся. У неё ко мне таксис. Деньги у нас есть, возьмём туфли и проскачем до Дрейда. А там наймём судно.

Гном опять остался недоволен.

– Ты посчитай, во что нам это обойдётся! Туфли на восьмерых, да ещё судно в придачу! Дешевле новый драккар купить!

– Не хочу новый, хочу свой! – оповестил Хельги.

– На тебя не угодишь, рассердилась диса на Орвуда. – Твоя скупость не знает границ!

– Моя скупость нам однажды жизнь спасла! – гордо напомнил тот. – Я своё мнение высказал, делайте что хотите. Но если мы разоримся, пеняйте на себя.

План дисы был принят к исполнению.

Джинны из гильдии туфлевладельцев не привыкли упускать свою выгоду. Едва в воздухе Староземья запахло миром, они поспешили восстановить довоенные базы в полном объёме, и даже основали две новые, в Поните и Монсе. Путешествуй – не хочу!

Даже не смотря на то, что (по настоянию гнома) туфли взяли не суперсовременные, использующие пожирающую пространство магию, а самые примитивные, рассчитанные на простого обывателя, спустя три дня компания уже добралась до Конвелла. И только там, на привале, Хельги обнаружил, что так и не вытащил из мешка магический сосуд. Энка принялась бранить безответственного демона, но тот отмахнулся.

– Ничего страшного. Свернём на Буккен, отдадим его Балдуру. Может, пригодится для колдовства.

– Крюк большой дадим, – заметила Меридит спокойно.

– Подумаешь, крюк! Ну, потратим ещё несколько дней, куда нам торопиться? – возразил Хельги, с опаской косясь на Орвуда.

Но гном, к его удивлению, протестовать не стал. Почему? Да потому что как раз накануне почтенный Канторлонг пришёл к неожиданному выводу. Он мужественно признался самому себе, что утратил всякий интерес к горным изысканиям – делу жизни каждого порядочного гнома. Зато походная жизнь совершенно перестала тяготить его. Он даже начал находить в ней определённые плюсы… А если так, отчего бы, в самом деле, не заскочить в Буккен, не навестить старину Балдура? Он неплохо готовит окорок, ему можно будет похвастаться, как ловко удалось избавить Староземье от орочьего нашествия, и он при этом не станет издеваться и хихикать, как некоторые. Определённо, чёрный колдун – компания, приятная во всех отношениях. Можно навестить.

Балдур Эрринорский пришёл в ужас. Не от появления гостей, разумеется. Колдун очень тепло относился ко всей их компании, а уж возможность лицезреть Хельги и вовсе почитал за счастье.

Дело было в кувшине.

Минули века, канула в прошлое эпоха страшных магических войн средневековья. Но и спустя столетия слышны в Староземье и окрестностях их отголоски. Много, много злых тайн сокрыла, до поры до времени, многострадальная Земля. Нет-нет, да и всплывают они, напоминая о жестоких днях прошлого.

Случается всякое. То соха селянина выворотит в поле камень с запретными символами. То землекопы потревожат забытую дурную могилу. То школяр-недоучка возомнит себя Великим магом, да и выпустит на волю опасного духа, демона ли. И пошло гулять по миру Зло. Давно не стало на свете тех, против кого оно было сотворено. Но оно продолжает жить, требует жертв. И гибнут твари невинные от чужого, забытого зла.

Но сколь ни вредны чародейские камни, дурные могилы и чёрные духи – сосуды Ахх-Ша ещё хуже. Будучи пустыми, они опасны не более кухонного котелка. Но, запечатанные кровавым сургучом с печатью древнего мага Соламина, служат вместилищем злейшего из Зол. И горе тому, кто по дерзости, по недомыслию ли, рискнёт сломать печать, не имея на то права либо умения уберечь себя. Мгновенная гибель грозит ему, а Миру – страшные беды.

– Тогда почему я до сих пор жив? – резонно усомнился Орвуд. – Печать неделю как сломана.

Вопреки ожиданию присутствующих, гнома не особенно обеспокоил рассказ колдуна. Неизвестно откуда прорезавшийся, но очень уверенный внутренний голос подсказывал: ЛИЧНО ЕМУ сосуд ничем роковым не грозит. Вместо него забеспокоился Эдуард.