Венецианский купец

Порция. О, да. Это был Бассанио. Кажется, его так звали?

Нерисса. Верно, синьора. Из всех людей, на которых глядели мои глупые глаза, он всех достойнее прекрасной синьоры.

Порция. Я хорошо его помню; и помню, что он вполне достоин твоей похвалы.

Входит Слуга.

Что там такое? Какие новости?

Слуга. Четверо иностранцев ищут вас, синьора, чтобы проститься с вами. А, кроме того, прибыл вестник от пятого – принца Мароккского; он сообщает, что принц, его господин, будет здесь сегодня вечером.

Порция. Если бы я могла сказать этому пятому: «здравствуйте» так же охотно, как скажу тем четверым: «прощайте», я была бы рада его приезду. Будь у него нрав святого, а лицо дьявола,[3 - Намек на черный цвет кожи Мароккского принца.] так лучше бы он меня взял в духовные дочери, чем в жены!

Пойдем, Нерисса. – Ты ступай вперед.
Лишь за одним запрем, другой уж у ворот!

(Уходят.)

Сцена 3

Венеция. Площадь.

Входят Бассанио и Шейлок.

Шейлок. Три тысячи дукатов? Хорошо.

Бассанио. Да, синьор, на три месяца.

Шейлок. На три месяца? Хорошо.

Бассанио. За меня, как я уже сказал, поручится Антонио.

Шейлок. Антонио поручится по векселю? Хорошо.

Бассанио. Можете вы мне помочь? Хотите вы обязать меня? Могу я узнать ваш ответ?

Шейлок. Три тысячи червонцев на три месяца и за поручительством Антонио?

Бассанио. Ваш ответ?

Шейлок. Антонио – хороший человек.

Бассанио. Слышали вы когда-нибудь о нем, что это не так?

Шейлок. О, нет, нет, нет, нет! Словами «он хороший человек» я хочу сказать, что он, понимаете, человек состоятельный. Однако капитал его – весь в надеждах. У него одно судно плывет в Триполи, другое в Индию; кроме того, на Риальто[4 - Островок в Венеции, где помещалась биржа.] я слыхал, что третье у него сейчас в Мексике, четвертое в Англии, и остальные суда тоже разбросаны по всему свету. Но ведь корабли – это только доски, а моряки – только люди; а ведь есть и земляные крысы и водяные крысы, и сухопутные воры и водяные воры, то есть пираты; а кроме того, опасности от воды, ветра и скал. Несмотря на это, он человек состоятельный… Три тысячи червонцев… Пожалуй, вексель его взять можно.

Бассанио. Будьте уверены, что можно.

Шейлок. Я хочу быть уверенным, что можно; а чтобы быть уверенным, мне нужно обдумать. Могу я поговорить с Антонио?

Бассанио. Не угодно ли вам отобедать с нами?

Шейлок. Да? Чтобы свинину нюхать? Есть из сосуда, в который ваш пророк-назареянин загнал бесов заклинаниями? Я буду покупать у вас, продавать вам, ходить с вами, говорить с вами и прочее, но не стану с вами ни есть, ни пить, ни молиться. – Что нового на Риальто? Кто это идет?

Входит Антонио.

Бассанио. Вот и синьор Антонио.

Шейлок

(в сторону)

Вот истинно на вид слащавый мытарь!
Он ненавистен мне как христианин,
Но больше тем, что в жалкой простоте
Взаймы дает он деньги без процентов
И роста курс в Венеции снижает.
Ох, если б мне ему вцепиться в бок!
Уж я вражду старинную насыщу.
Он ненавидит наш народ священный
И в сборищах купеческих поносит
Меня, мои дела, барыш мой честный
Зовет лихвой. Будь проклят весь мой род,
Коль я ему прощу!

Бассанио

Ну, что же, Шейлок?

Шейлок

Я обсуждаю мой запас наличный;
По памяти прикинувши, я вижу,
Что сразу мне всей суммы не собрать
В три тысячи червонцев. Что ж такое?
Тубал, еврей, богатый мой сородич,
Поможет мне. Но стойте! Срок какой
Угоден вам? – Привет, синьор добрейший;
Вот только что о вас мы толковали.

Антонио

Я, Шейлок, не даю и не беру
С тем, чтоб платить или взимать проценты, —
Но, чтоб помочь в нужде особой другу,
Нарушу правило. – Он знает, сколько
Вам нужно?

Шейлок