Оценить:
 Рейтинг: 0

Призрак ночи

Год написания книги
2019
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
2 из 6
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Думаю, скоро вы придете к выводу, что в этом доме отлично пишется. – Донна ведет меня в кухню, светлое просторное помещение с полами из черно-белой плитки, выложенной геометрическим узором. – Здесь шестиконфорочная плита с большой духовкой. Боюсь, утварь довольно простая – несколько кастрюль и сковородок, – но вы говорили, что привезли свою посуду.

– Да, у меня длинный список рецептов, которые необходимо испробовать, к тому же я никогда и никуда не езжу без своих ножей и сотейников.

– Так о чем же ваша новая книга?

– О традиционных блюдах Новой Англии. Я изучаю кухню мореходов и их семей.

– Это сплошная вяленая треска! – смеется она.

– А еще мне интересно, как они жили. Долгие зимы, холодные ночи, опасности, подстерегавшие рыбака, который отваживался на все ради хорошего улова… Жить на деньги от добычи рыбы было непросто.

– Да, разумеется, непросто. И доказательство тому – в следующей комнате.

– Что вы имеете в виду?

– Я покажу.

Мы переходим в уютную гостиную, где в камине уже подготовлена растопка из дров и хвороста. Над каминной полкой висит написанная маслом картина с изображением накренившегося судна в бурном море; корабельный нос прорезает взбитую ветром пену.

– Это всего-навсего копия, – поясняет Донна. – Оригинал выставлен в городке, в зале исторического общества, там есть и портрет Джеремии Броуди. И знаете, он привлекает внимание – высокий мужчина с волосами цвета воронова крыла.

– Броуди? Поэтому дом называется Вахтой Броуди?

– Да. Капитан Броуди командовал торговым судном, что ходило отсюда в Шанхай, и таким образом сколотил себе состояние. Он построил этот дом в тысяча восемьсот шестьдесят первом году. – Окинув взором холст, на котором корабль борется с волнами, она вздрагивает. – Морская болезнь разыгрывается у меня от одного лишь взгляда на эту картину. Ни за что не ступлю на палубу, даже если мне заплатят. А вы плавали по морю?

– Да, в детстве. Но уже много лет не садилась в лодку.

– Здешнее побережье считается лучшим в мире местом для плавания на лодках и яхтах, если, конечно, вам это нравится. Такие забавы решительно не для меня. – С этими словами Донна направляется к распашной двери в противоположном конце гостиной и открывает ее. – А тут моя любимая комната в этом доме.

Переступаю порог – и вид за окном мгновенно приковывает взгляд. Передо мной медленно перекатываются валы тумана, а за его завесой я вижу проблески того, что скрывалось вдали. Море.

– Стоит только выйти солнцу, от здешней красоты у вас перехватит дыхание, – обещает Донна. – Сейчас моря не видно, так что придется дождаться завтрашнего дня. К тому времени горизонт расчистится.

Мне хотелось бы немного постоять возле этого окна, но управляющая уже двинулась дальше, чтобы не задерживать экскурсию, в сторону столовой, обставленной чрезвычайно торжественно: центральное место занимает тяжелый дубовый стол с восемью стульями вокруг. Стену украшает еще одно полотно с изображением корабля, впрочем, выполнено оно куда менее умелым художником. К раме прикреплена табличка с названием судна: «Минотавр».

– Это его корабль, – говорит Донна.

– Капитана Броуди?

– «Минотавр» затонул, и капитан вместе с ним. Его старший помощник написал эту картину и вручил капитану в качестве подарка за год до того, как оба пропали в море.

Я разглядываю изображение «Минотавра», и внезапно волоски на моем затылке встают дыбом, будто бы ледяной ветер вдруг врывается в комнату. Я и в самом деле оборачиваюсь к окну, чтобы проверить, не открыто ли оно, но все окна в этой комнате надежно заперты. Похоже, Донна тоже ощущает нечто подобное, поскольку обхватывает себя за плечи.

– Картина не особенно хороша, однако господин Шербрук считает, что она должна находиться в доме. Раз уж ее автор сам старпом, надо полагать, все детали на месте.

– Однако то, что она висит тут, немного смущает, – бормочу я, – ведь мы же знаем, что капитан погиб именно на этом корабле.

– То же самое говорила Шарлотта.

– Шарлотта?

– Она снимала дом до вас. И так интересовалась его историей, что собиралась даже расспросить владельца. – Донна поворачивается в сторону. – Пойдемте посмотрим спальни.

Вслед за управляющей я поднимаюсь по плавно изогнутой лестнице; моя рука легко скользит по отполированным перилам. Они сделаны из обработанного вручную дуба и на ощупь кажутся прочными и надежными. Дом строился на века, и наверняка в нем должно было жить не одно поколение потомков, однако он пустует и вот-вот примет на постой одинокую женщину и ее кота.

– А у капитана Броуди были дети? – спрашиваю я.

– Нет, он так и не женился. После его гибели дом достался по наследству одному из племянников, а потом несколько раз переходил из рук в руки. Теперь он принадлежит Артуру Шербруку.

– Отчего же мистер Шербрук не живет здесь?

– У него есть дом в Кейп-Элизабет, неподалеку от Портленда. А Вахту Броуди он унаследовал от тетки много лет назад. Дом перешел к нему в довольно плачевном состоянии, так что господин Шербрук уже потратил целое состояние на реставрацию. Он надеется, что найдется покупатель… – Немного помолчав, она оборачивается ко мне. – Если это вам интересно.

– Я не потяну содержание такого дома.

– Ну да. Я просто подумала, что стоит упомянуть об этом на всякий случай. Но вы правы: содержание таких исторических построек – сущий ужас.

Мы идем по второму этажу, и Донна указывает на дверные проемы двух скудно обставленных спален, а затем подходит к двери в самом конце коридора:

– Это спальня капитана Броуди.

Войдя в комнату, я снова вдыхаю аромат моря. Этот запах я заметила еще внизу, но здесь он слишком явный – словно прямо на меня накатывает волна и брызги летят в лицо. Но вдруг аромат исчезает, будто кто-то взял и закрыл окно.

– Вы будете в восторге, проснувшись и взглянув на эту красоту, – не унимается Донна, указывая на окна, хотя за стеклом все еще висит туман и ничего не видно. – Летом солнце встает вон там, над водой, так что можно встречать рассвет.

Я хмурюсь, глядя на голые окна.

– Без занавесок?

– Да тут нечего скрывать, потому что никого нет и никто вас не увидит. Участок тянется до самой воды. – Она оборачивается и кивает на камин. – Вы ведь умеете разжигать огонь, верно? Знаете, что первым делом нужно открыть дымоход?

– Я часто навещала бабушку на ее ферме в Нью-Гемпшире, так что у меня есть кое-какой опыт по растопке печей.

– Господин Шербрук хотел бы убедиться в вашей осмотрительности. Пламя довольно быстро охватывает такие старые постройки. – Донна достает из кармана связку ключей. – Думаю, наша экскурсия подошла к концу.

– Вы говорили, наверху башенка?

– О, сейчас в башенке нечего делать. Там черт-те что, инструменты да деревяшки. И разумеется, нельзя выходить на вдовью дорожку, пока плотники не заменили настил. Это небезопасно.

Я так и не решалась взять у нее ключи… Вспомнилось первое впечатление при взгляде на дом, как будто взиравший на меня безжизненными стеклянными глазами. Тогда Вахта Броуди, казалось, не обещала ни уюта, ни пристанища, и меня охватило желание сбежать отсюда. Но теперь, когда я оказалась внутри, вдохнула ее воздух и прикоснулась к деревянным перилам, ощущения стали совсем иными.

Дом принял меня.

Я беру ключи.

– Если появятся вопросы, меня можно застать в офисе со среды по воскресенье, а по срочным в кухне Шарлотта оставила небольшой список местных телефонов. Водопроводчик, врач, электрик…

– А почту где можно забирать?

<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
2 из 6