– Немедленно приезжай! – прорычала в трубку начальница.
Я слышала, как паспортистка недовольным тоном ответила:
– Я на больничном. Мне нельзя на улицу.
– Я пришлю за ней машину! – крикнула я.
Начальница кивнула и сказала, чтобы паспортистка за горлышко свое не волновалась. Через минуту я имела в руке адрес, оставила одного «братишку» у начальницы, второго взяла с собой. Через десять минут в нашей «девятке» сидела холеная, сильно накрашенная девица лет двадцати пяти, в норковой шубе, с крайне недовольным лицом.
– Вы должны меня потом отвезти обратно! И вообще, я не обязана!
– Обязана, обязана, – буркнул мой боец, «помогая» ей сесть в машину.
Паспортистка надулась, молчала всю дорогу, а в ЖЭКе шла по коридорам, фыркая и передергивая плечами. Мы зашли к начальнице забрать бойца, и только тут до этой, к слову сказать совершенно здоровой, фифы дошло, что здесь было. Она узрела начальницу ЖЭКа, бледную, осунувшуюся и крайне напуганную, увидела кобуру, татуировки, увидела всю картину в целом.