Каникулы выдумщицы

– Реализуешь чего? – с изумлением переспросила Муся и даже остановилась на месте. – Катерина, после двадцати пяти никакие танцы уже не будут нужны! Ты ж почти старухой будешь…

– Ну, до старости еще очень далеко, – возразила ее собеседница. – Ладно, Муся, мой план – дело решенное и больше не обсуждается. Но на дискотеку я с тобой пойду, не переживай. Из чувства товарищества… Кстати, не уверена, что Герман обратит на нас с тобой внимание. Там наверняка будут девочки покруче…

– Это кто ж такие? – нахмурилась Муся. – А, это ты про Свету с Валей…

– Вот именно. Ладно, смелость города берет…

Последние слова своей новой знакомой Муся восприняла как руководство к действию. «В самом деле, – подумала она. – Чем я хуже этих девчонок? Говорят, если чувствуешь себя красавицей, то и другие будут считать тебя такой».

Проблема заключалась в другом – Муся решительно не могла вообразить себя в роли неотразимой девушки, которая гордо и смело идет по жизни.

Во-первых, она была робкой и нерешительной, во-вторых, она точно знала, что ничем не выделяется из толпы. Поэтому ей очень трудно было сыграть роль красавицы – мешала излишняя самокритичность…

У Муси была в Москве задушевная подруга Оля – так вот, Оля всегда сомневалась в своих внешних данных, хотя была девчонкой что надо. Этой весной Оля чуть ли не каждый день посещала салон красоты, чтобы улучшить свою внешность (в этом салоне работала знакомая Олиной мамы), ей непременно хотелось понравиться парню по имени Никита. Никите она понравилась, и у них завязался роман… Так вот, Муся была абсолютно уверена, что и без всяких там ухищрений Оля могла покорить Никиту – симпатичная, большеглазая и непосредственная, готовая к приключениям и неожиданностям, очень смелая.

А Муся жутко трусила, когда собиралась на дискотеку – она боялась общественных мест, боялась выйти на середину круга и почувствовать на себе внимание множества людей, но в этот раз она решила перебороть себя. Хорошо, что Катерина согласилась сопровождать ее…

У Муси были вишневые брюки и черная майка без рукавов, со шнуровкой на груди – в общем, ничего особенного, но для дискотеки очень даже пригодилось. Эти вещи Муся засунула в чемодан тайком от мамы – та считала, что дочери еще рано привлекать внимание лиц противоположного пола, и поэтому насовала кучу каких-то дурацких вещей. Чего стоили одни только коричневые спортивные брюки с широкими штанинами, больше похожие на турецкие шаровары, чем на вещь из гардероба юной девушки!

– Они очень теплые! – сказала мама, когда запихивала эти штаны в чемодан. – Мусенька, если по вечерам тебя будут кусать комары, то они тебя спасут!

«Не спасут, а погубят! – вздохнула Муся, заталкивая чудовищные шаровары подальше. – Если меня в них кто-нибудь увидит, то за человека перестанут считать! Эх, а у Олиной мамы более передовые взгляды, чем у моей… Оля может надеть что угодно, и ей ничего не скажут!»

Итак, Муся на дискотеку надела вишневые легкие брюки с небольшим клешем внизу и эту майку. Следующей проблемой были волосы – детская стрижка каре никак не украшала ее, наоборот, делала очень скромной и незаметной.

– Словно мышка! – недовольно пробормотала Муся, вертя головой перед зеркалом. Волосы у нее были неопределенно-темного оттенка, не особенно густые. Сначала она хотела накрутить себе локоны тети-Васиными щипцами, но потом решила, что это будет слишком банально.

Она намочила волосы и гладко зачесала их назад, чтобы они плотнее прилегали к голове, концы волос при этом слегка закручивались наружу. Получилось неожиданно стильно.

Муся даже взбодрилась, когда увидела свое отражение. Сверху, для надежности, она сбрызнула волосы лаком, чтобы они не разлетелись в разные стороны.

Настало время для третьего этапа, заключительного. Муся привезла с собой из Москвы косметику. Сначала даже она сама не собиралась брать с собой косметичку, тем более, что никогда не красилась – стеснялась. Впрочем, иногда подводила себе губы прозрачным блеском и чуть-чуть касалась тушью ресниц…

– Отлично! – с энтузиазмом воскликнула Муся, когда извлекла косметичку из чемодана. – Пора становиться взрослой!

Она подвела губы и накрасила глаза, стараясь при этом, чтобы не получилось слишком вульгарно, и соблюдая меру – чуть-чуть теней, минимум румян, зато у губ более выразительный контур… От непривычки у Муся дрожали руки, поэтому пришлось раза три все переделывать. Но когда она увидела окончательный результат, то едва не запела от радости.

На нее из зеркала смотрела юная девушка, не особенно яркая, но зато очень милая.

– Господи, неужели это я… – ахнула Муся, прижав ладони к щекам. – Черт, надо осторожнее – а то макияж размажется…

Без пяти восемь она зашла за Катериной – та и не думала как-то особо готовиться к дискотеке. На ней был тот же любимый розовый комбинезон, кроссовки и все та же коса, перетянутая обыкновенной резинкой.

– Суета сует… – вздохнула Катерина, увидев Мусю. – Слушай, а ты уверена, что твой кавалер придет?

– Ну, я ни в чем не уверена, – смутилась Муся. – И вообще, он никакой не мой…

– Правильно, не грузись – все равно Герман старше тебя… Охота ему связываться с малышней!

Выяснилось, что на дискотеку они пришли первые. То есть по холлу главного корпуса уже бегали какие-то детсадовцы и две толстые старушки, их бабушки, плясали «летку-енку» под Кайли Миноуг, но никого из солидной публики не наблюдалось.

– Вот тоска… – вздохнула Катерина. – Да я, собственно, и танцевать не умею…

Они сели на подоконник и, болтая ногами, принялись рассказывать, как жили в Москве.

Муся сообщила, что папа у нее бухгалтер, а мама – ото-ларин-голог.

– Здорово! – с восторгом шмыгнула носом Катерина. – Это мой самый любимый врач! У меня же знаешь что? У меня хронический гайморит! Неизлечимый!

Муся посочувствовала своей новой подруге. Потом Катерина стала долго и подробно рассказывать, как этот самый гайморит ей пытались вылечить – и все безуспешно…

Муся уже начала потихоньку зевать, стараясь не открывать рот – Катерина могла обидеться, и в этот самый момент в зале возник Герман. Он вошел и скромно уселся на стуле в углу. У Муси стремительно застучало сердце – с каждым разом Герман казался ей все красивее и красивее. «Господи, я влюбилась! Я влюбилась всерьез! – подумала она со страхом и восхищением. – В первый раз со мной такое случилось!»

Свои первые увлечения она автоматически перестала считать серьезными и достойными внимания.

– Ну и что? – спросила Катерина, проследив за Мусиным взглядом. – Что дальше? Не думаешь же ты, что он пригласит тебя на танец?

– Ты пессимистка, Катя, – попыталась возразить ей Муся.

– Я не пессимистка, я реалистка! – с гордостью шмыгнула носом ее спутница.

– И что ты предлагаешь?

– Я ничего не предлагаю, я просто говорю о том, что мы напрасно сюда явились. Потерянное время! – Катерина была неумолима.

Как ни странно, но Мусе не хотелось сдаваться.

– Ничего не потерянное! – решительно сказала она. – Я… я, может, сама его приглашу…

– Что-о? – открыла рот Катя. – Не верю. Ты сдрейфишь.

– Спорим? Вот будет белый танец…

В это время в зал вошли двое пожилых мужчин, один платком вытирал лысину, другой держался за свою поясницу, словно его одолел радикулит.

– Белый танец! – объявил скучающий ди-джей, который сидел за микшерским пультом и то и дело поглядывал на часы, словно ему не терпелось, когда же это занудство кончится. – Дамы приглашают кавалеров!

– Ну?.. – пихнула Катерина свою соседку в бок.

Муся тихо сползла с подоконника и принялась осторожно пробираться через толпу малышни в противоположный угол, стараясь не глядеть в глаза Герману. Потому что… потому что он заметил ее и с улыбкой смотрел на нее, словно ждал чего-то.

«Мамочки! Страшно-то как! – лихорадочно думала Муся. – Вот уж не думала, что это окажется так сложно…»

– Ой, извините! – вдруг кто-то толкнул ее.

– Простите! – толкнули ее с другой стороны.

Муся замерла на месте, пытаясь сохранить равновесие – с боков ее обогнали две толстые старушки. Побросав своих внуков, они ринулись к вновь вошедшим мужчинам.