Дети ночного неба

Мэйо смотрел не отрываясь. Не отвертишься ведь.

– Когда-то оборотни сильно обидели богиню земли Ааншу, они сказали, что раз наполовину люди, наполовину звери, то не являются ее родными детьми, предпочтя родство с огнем и небом. Ночным небом. Богиня сильно обиделась и сказала, что тогда она разъединит две сущности в оборотнях, и раз они ей по крови не родные, то ее кровь и будет разделять. А кровью Ааншу называют железо. Вот так-то.

– Понятно, – кивнул мальчик, отжимая розовую от крови тряпку. – Все, вроде. Больше не течет.

– Спасибо, – я на миг полупреобразилась. Рана тут же зажила, оставив только выпуклый рубец. Теперь в шерсти проплешина будет.

– Кстати, если в оборотня брызнуть кровью, когда он преображается, или водой, в которой долго лежало серебро, можно остановить преображение.

Мэйо рот открыл.

– А как же рассказы о том, что оборотни пьют кровь для того, чтобы преображаться?

– Так ни в одной из сказок нет того, что оборотни в крови купаются.

Мальчик задумался и умолк. Хорошо, что я отвлекла его от произошедшего. Теперь, когда он успокоился, будем думать о том, как нам выкручиваться. Можно уйти из Кумшу в другой город, неподалеку их много, но для этого нужны деньги. За вход в Кумшу плату не берут, а вот за выход берут, да еще как. И из города никак не выберешься, кроме как через специальные, выходные ворота. А там стража не пропустит, моли, не моли.

Если отправиться красть, об этом может узнать Надзирающий, и тогда нас убьют.

Продать что-нибудь ценное? Но что у нас есть, кроме Шайры?

Меч, завернутый в тряпки, лежал на стуле. Если его увидит знаток, он сочтет меня воровкой, или, что еще хуже, признает. На миг мелькнула святотатственная мысль – выковырнуть одну из жемчужин на эфесе меча. Пусть она и потрескавшаяся, но за нее можно выручить шерла четыре золотом, как раз чтобы нам с Мэйо покинуть город.

Но это значило – покуситься на то единственное, что мне осталось от матушки. Мне стало противно самой себя. Нет! Никогда!

И тут я вспомнила предложение Акшена. А ведь на этом можно неплохо заработать. Нет, к Акшену ходить нельзя. Его дом на площади, все сразу вспомнят, что Мэйо уже вроде как продал кошку. А вот на базаре…

– Мэйо! Я придумала!

Глава 4

Почти всю ночь мы обсуждали предстоящую авантюру. Мэйо она не понравилась, но ничего лучше он предложить не смог.

– Не расстраивайся. Я убегу и вернусь к тебе.

– А вдруг что-нибудь случится?!

– Но что может случиться? Со мной?

Мальчик вздохнул и согласился.

Затемно мы вышли из гостиницы, забрав все вещи. Получив деньги, Мэйо должен был немедленно уходить из города и ждать меня в ближайшем лесу. Здесь была загвоздка – я могла задержаться, и ему пришлось бы провести там часть ночи. Но Мэйо храбрился и убеждал меня, что справится. Я же обещала постараться нигде не задерживаться и к ночи его догнать. Так же мы договорились о том, что я сама укажу на того, кому меня продавать.

Преображаться пришлось в темном переулке, почти таком же, как тот, в котором нас грабили. Мэйо свернул мои вещи и сунул в мешок, потом натянул на меня заранее приготовленный кожаный ошейник, привязал к нему веревку и повел на базар – продавать.

Мы забились куда-то в середину звериных рядов. Слева старик в квадратной, сплетенной из соломы шляпе, продавал серых щенков, выдавая их за чей-ни; справа парень с десятком клеток торговал ручными горностаями. Зверьки метались по клеткам, блестя черными глазками. При виде меня они заскакали еще быстрее, в воздухе разнесся неприятный запах. Продавцы нехотя подвинулись, давая Мэйо место.

Покупателей на столь редкий товар, как взрослая горная львица, не находилось. Кто-то приценивался, гладил, но все уходили.

Мэйо замерз, сначала запустил руки в мою шерсть, а потом и вовсе прилег мне на спину, прижавшись в поисках тепла. Я задремала: сказывалась бессонная ночь. И тут вдруг над нами раздался голос.

– Эй, парень. Ты спишь, или продаешь?

Мэйо вскинулся.

– Продаю!

Я оглядела покупателя. Высокий, повыше большинства виларцев будет, да и пошире, могучий, светловолосый. Аднец.

– А она хорошо приручена? – говорил покупатель чисто с едва заметным акцентом, видимо давно живет в Империи. Не стар, едва за тридцать перевалило. Интересно, а зачем ему горная львица?

– Хорошо. Не сомневайтесь, господин. А еще разным фокусам обучена. Может плясать, петь, считать.

– Нет, это мне без надобности, – улыбнулся мужчина. – Мне спутник надежный нужен, а не плясунья.

– Так купите собачку! – тут же встрял старик, суя белобрысому в лицо всю свою псарню.

– Нет, – мужчина отстранил щенков. – Сколько с ними забот, пока вырастишь. Да и к горному льву я привык. Мой на днях скончался от старости.

Он так и сказал «скончался», не «сдох», а «скончался». Хотя, может аднец не совсем владеет языком.

– А чем же вы занимаетесь, господин? – спросил Мэйо, прижимаясь ко мне.

– Я путешественник. Ученый. В моем деле без надежного спутника нельзя.

Я хлестнула Мэйо по ногам хвостом, давая знак, чтобы продавал.

– Хорошо. Сто шерлов.

– А не дороговато ли? – нахмурился мужчина.

– Здоровая, сильная, молодая кошка. Совсем ручная, а умная какая! – принялся расхваливать меня Мэйо.

– Я куплю! – откуда-то из толпы вынырнул невысокий невзрачный мужчина. – Не берете, господин? Тогда я возьму.

– Нет, беру.

– Вдвое даю цену!

Мэйо растерянно посмотрел на меня. А я не сводила глаз с нового покупателя. Он теперь был не в стражницкой форме, но я сразу узнала того, кого приняла поначалу за охотника на оборотней.

Скай-линь! Как я сразу это не разглядела. Шерсть вдоль спины встала гребнем.

– Давай, паренек. Неплохую цену ведь даю.

– Зачем вам кошка? – спросил Мэйо.

Я предупреждающе зарычала.