Моя нечаянная радость

Окончательно все успокоились и поставили точку в вопросе Майкиной замысловатой фобии после того, как однажды вечером недели через три после их возвращения от знахарки на кухне за ужином папа выступил с речью. Они ели, о чем-то разговаривали, и мама, неожиданно погладив Майю по голове, вздохнула расстроенно и совсем не в тему общего разговора вдруг спросила:

– И что нам теперь делать с этой ее проблемой? К какому специалисту идти?

– Да ничего не делать и никуда не идти! – возмутился папа. – И нет у Майи никакой болезни и психоза! Просто мы с тобой, Лорик, воспитали слишком добрую и ответственную дочь. На которой все мужики отчего-то непременно хотят сразу жениться и настаивают на этом. Она влюбляется, а когда первая влюбленность проходит, видит, что они не так уж ей и нравятся, а уже подготовка свадьбы в разгаре. Вот ребенок и не хочет нас расстраивать и так переживает из-за этого, что доводит себя до болезни. Правда, Маюшка?

Папа с детства ее так называл – Маюшка, и ей это имя очень нравилось, когда она была совсем маленькой, становилось так тепленько-тепленько внутри, когда отец произносил его таким голосом с особой нежностью. Вот как сейчас.

Девочка Маюшка кивнула, чувствуя ком в горле, грозящий пролиться слезами от чувств.

– Да и честно сказать, – продолжил папа, вернувшись к своему ужину, – мужики-то были так себе, ничего серьезного. Хлипковаты для тебя, без стержня и характера. Так что даже и очень хорошо, что не вышла ни за кого из них.

Постепенно, за делами и жизнью текущей, тема Майкиного свадебного психоза стала неактуальна. Шли годы, и за интересной работой, непростыми решениями и невероятной занятостью, за переменами в жизни она как-то о парнях и отношениях и не особо-то и думала. Ну, была пара легких увлечений, на которые и времени-то не хватало, да и все. Но! Как водится, без этого «но» жизнь вообще не проистекает!

Она-таки встретила хорошего парня, на которого вполне конкретно и весьма серьезно запала. Геннадий Павлов, ученый, между прочим, биолог, тридцати семи лет. И тот факт, что он старше ее не на пять лет, как было оба раза с первыми неудачными влюбленностями, а на шесть, Майку каким-то странным образом уверил, что все у них сложится хорошо и правильно.

Девочка к этому времени выросла уже и стала «большенькая», как говорит ее бабушка по маме, и долго они с Геной не бултыхались в ухаживаниях и свиданиях, а буквально через месяц после знакомства сняли квартиру и съехались.

Ей с ним было интересно. Майка всегда обладала одним исключительным свойством характера – она умела слушать. По-настоящему заинтересованно слушать людей, многое узнавая и запоминала что-то новое, заодно разбираясь и в самом рассказчике.

Гена любил говорить. Даже не так – не то что просто говорить, а повествовать – о своей работе, своих изысканиях, о коллективе и интригах в нем, о своих планах, мыслях и идеях. А найдя в лице Майи великолепную, благодарную слушательницу, просто расцвел, повысив по ходу и собственную самооценку.

В общем и целом, они неплохо жили, притирались друг к другу, осваивали жизненные привычки партнера, привыкали к его недостаткам и достоинствам, выстраивали совместные правила. Одним словом – обычная семья.

Вот-вот-вот!! Именно на этом слове Майка и споткнулась очередной раз!

И была это полная и непоправимая ка-та-стро-фа!!

Они прожили с Геной чуть больше года, когда вдруг в виде сюрприза он решил сделать ей предложение руки и сердца и попросил выйти за него замуж!

Майка смотрела на кольцо в распахнутом шелковом нутре бархатной ювелирной коробочки, которую новый жених держал в ожидании ответа, и чувствовала, как холодная скользкая змейка страха и неприятия этой ситуации заползает куда-то под сердце, перекрывая своим длинным вертким хвостом горло, вызывая первые признаки удушья.

– Да зачем? – прокашлявшись, решила перевести все в шутку Майя и натянуто рассмеялась. – Мы и так прекрасно живем, зачем нам эти условности, Ген?

– Потому что пора подумать о семье, о серьезных отношениях, о детях, Маечка, – пояснил он учительским менторским тоном. – И я хочу прожить свою жизнь с тобой. Ну давай, примерь кольцо, не ошибся я с размером?

Она смотрела на вполне симпатичное колечко, как на протянутые наручники для ареста, и совершенно четко осознавала, что снова неотвратимо и предательски впадает в эту страшную, нелогичную, тупую проклятую панику!! И еле выдавив из себя:

– Мне надо подумать… – вскочила с дивана и убежала в ванную, быстро захлопнув за собой дверь, закрыла ее на защелку, крутанула со всей силы на полную мощность кран над умывальником, так, что струя воды шибанула в фарфоровое нутро, обдав девушку брызгами, наклонилась и подставила лицо под холодную струю.

– Майя, что случилось? – стучался в дверь обеспокоенный Гена. – Тебе что, плохо?

– Нет-нет! – просипела Майка. – Все нормально! Немного тошнит, я же говорила, что кальмары в кафе были несвежие!

– Может, «Скорую»? – не отставал со своей заботой он.

– Не надо! – прохрипела она, уговаривая себя не послать его неинтеллигентно грубо куда подальше.

Майка отсиделась с полчаса в ванной и неохотно вышла, надеясь, что сегодня для горячего обсуждения вполне хватит темы ее мнимого отравления и к вопросу о законной совместной жизни они возвращаться не будут.

Ага, сейчас! Как раз тот случай! Гена-то Павлов ученый, и пока не закончит эксперимент и не добьется результатов, не отступит. Как тот мальчик с молотом из старого киножурнала «Хочу все знать!». Ну, помните? Такой здоровенный орех и речевка на заставке: «Орешек знаний тверд!» И тут появляется бодрый пионер в галстучке с молотом в руках: «Но! Мы не привыкли отступать! Нам расколоть его поможет киножурнал «Хочу! Все! Знать!». И фигак-фигак этой дурой по ореху.

Вот-вот, это про Гену.

Вечером, удостоверившись, что с подругой все в порядке, он принялся лупасить и долбить свой орешек в Майкином лице на предмет втемяшившейся ему в голову идеи пожениться.

Как ей удалось в тот вечер отвертеться и ничего не ответить, до сих пор остается загадкой, но вот удалось – заявила твердо, что должна подумать. К следующему вечеру Гена решил, что времени на «подумать» у подруги было более чем достаточно, и затребовал немедленного ответа.

Немедленного Майя не дала, а, сделав страшные глаза, «вспомнила», что не выключила утюг на работе, быстро прыгнула в свою машину и укатила… к родителям домой.

– О, доча! – обрадовался ей папа, выходя в коридор на звук поворачиваемого ключа в замке. Обнял, прижал к себе, поцеловал в макушку и признался: – Соскучился.

– Майечка! – выпорхнула к ним в прихожую мама. – Как хорошо, что приехала, я как чувствовала: еды наготовила всякой вкусной, сейчас ужинать будем! – И спросила: – А Гена не с тобой, что ли?

– Родители! – решила признаться сразу Майка. – Все плохо!

Папа дочь отпустил и сделал шаг назад к жене. Майка, посмотрев на них, вдруг подумала, какие они у нее все-таки классные, настоящие – встали рядом, плечо к плечу, как сплотились перед неприятностями, отец маму приобнял за талию, даже не заметив этого своего поддерживающего жеста, – встали встречать вдвоем любую напасть. А напасть у них – это то, что дочь какая-то странная, с закидонами. С заклинившим бзиком в голове.

Беда-а-а…

– Что стряслось? – перепуганно спросила мама, приложив ладошку к сердцу.

– Гена сделал мне предложение выйти за него замуж! – бабахнула признанием Майка.

Родители переглянулись и снова посмотрели на дочь.

– И что? – осторожно поинтересовалась мама.

– И все то же! – развела руки в стороны бессильным жестом Майя.

– О господи! – воскликнула мама и переложила ладошку с груди на губы.

– Так! – решительно заявил отец. – Давайте-ка отложим разговоры и поужинаем!

После ужина решили, что Гене незачем сообщать о Майкиных странностях, как мягко назвала это мама, а Майе надо спокойно согласиться на брак. Только предложить не спешить со свадьбой, оттянуть сроки и внимательно прислушаться к своим мыслям и ощущениям.

Да, классная идея, продуктивная, кто бы спорил!

Только на пути к мирному счастью встал Гена со своим упертым характером. Ему не быть не слыть, а прямо припекло сделать Майку своей законной женой и как можно скорей! Про отсрочки он и слышать не хотел, недоумевал, в чем, собственно, дело и почему она сомневается.

И чем дольше длилась его осада, уговоры и попытки выяснить суть заковырки непонятной на пути к семейному счастью, тем хуже становилось Майке, тем больше и больше она охладевала к нему и все больше и больше находила в нем недостатков.

Приплыли!

Дней через пять от первоначального предложения с кольцом в коробочке Майе надоела вся эта бодяга и канитель, и она решительно ответила на предложение мужчины:

– Либо мы продолжаем и дальше жить, как жили в гражданском браке, либо расстаемся, замуж за тебя я выходить не хочу! И не за тебя тоже! Ни за кого не хочу!

А мужика от такого заявления просто порвало на лоскуты!