Ставка на темного зверя (сборник)

Глава 2

– Вставайте, Ирина, уже утро, – звенел чей-то бодрый голос у меня над ухом. – Давайте, а то опоздаете!

Что такое? Кто так рано меня будит? Неужели пора на телестудию? Я разлепила глаза – передо мной стояла Оксана. Я несколько секунд смотрела на нее, ничего не понимая. Оглушительно закукарекавший петух во дворе вернул меня к реальности – я по-прежнему находилась в Гурьеве.

– Идите, Ирина, вас ждет завтрак! – Оксана добродушно указала мне на лестницу, ведущую вниз.

Как рано встают в деревне! На часах было без пятнадцати шесть! А ведь наверняка Оксана встала намного раньше – подоить корову, приготовить завтрак.

Ополоснув лицо из допотопного умывальника во дворе, я побрела к столу. Там меня ждала яичница и кувшин с парным молоком. Яйца в деревне не чета городским. Желтки яркие, а не бледно-зеленые, как мы привыкли видеть.

– Что, Ирина, – послышался голос Ивана Николаевича, – непривычно ни свет ни заря вставать? – заходя на кухню, хозяин шутливо подмигнул мне. – Ничего, недельку поживете у нас – привыкнете!

– Да я бы рада, да только у меня скоро прямой эфир!

– Здесь его и проведете! – засмеялась Оксана. – Женское счастье, не выходя из коровника! В студии Зорька и Буренка!

– Ага, – поддержала я ее, – Ряба и Хохлатка не смогли прорваться на передачу из курятника!

Перед домом стоял уже знакомый мне «уазик», за его рулем восседал Федосеев. Мы погрузились в «Антилопу-Гну» и понеслись к лесхозу. Дима вел машину залихватски, нас мотало со страшной силой. Иван Николаевич сделал ему замечание, чтобы он ехал потише. Интересно, Дима совмещает должность заместителя директора и одновременно водителя? Скорей всего, нет – все это он делает по доброй воле.

Визжащие звуки циркулярных пил заполнили пространство вокруг. Я вновь почувствовала запах опилок. Возле бараков, где стояли пилорамы, он был немного с гарью. Загрохотали гусеницы бульдозера – он тащил за собой гигантские стволы сосен. В кабине сидел Петя – он приветливо помахал нам рукой. Иван Николаевич нагнулся к моему уху:

– Сейчас я покажу вам ближайшую вырубку. Дима, – обратился он к заму, – отвези нас к первому сектору.

Мы выехали за ограду и стали петлять по лесной дороге, изрытой гусеницами бульдозеров. Вскоре я увидела широкую просеку. Здесь тоже визжали пилы, только по-другому – более глухо. Я увидела, как шевелились макушки деревьев впереди. Вскоре я воочию смогла наблюдать зрелище, которое до этого видела только в фильмах. Мужчина в рабочем комбинезоне вгрызался бензопилой в желтое тело высокой сосны. С ее куцей верхушки сыпались хвоя и шишки. Вот, миг – исполин закачался, мужчина налег на ствол, и дерево стало падать, набирая скорость. Рухнув, сосна несколько раз пружинисто качнулась и замерла. Тут же к ней подбежали другие рабочие и стали споро отпиливать ветки. Через минуту лесная красавица превратилась в обыкновенное бревно. Меня от этого зрелища покоробило – похоже на убийство, что-то вроде скотобойни.

– Вот так вот все и происходит, – грустно сказал Иван Николаевич, – и не думайте, что мне это нравится.

– А почему вы тогда этим занимаетесь?

– Как пелось в песне: «Если не я, то кто же?» В самом деле, не будем ханжами – ведь вы же сидите на деревянных стульях, за деревянным столом! Уйду я – придут другие, и не факт, что они будут лучше.

Мы проехали подальше, здесь лес состоял из вязов, узловатых и корявых деревьев. Я вопросительно посмотрела на директора.

– Вязы идут на дрова, – пояснил он, – половина деревень района не газифицирована. Дима, – попросил он зама, – отвези нас, пожалуйста, на холм.

Забравшись на высокий безлесый бугор, «уазик» замер. Нашему взору открылось зеленое море, бескрайнее и колышущееся на ветру. Разрабатываемые сектора казались отсюда лишаями, в которых копошились насекомые-люди.

– Смотрите вон туда, – директор показал на запад, – там Юрьевский лесхоз. Это настоящие варвары. Они не восстанавливают лес, просто вырубают, и все. Причем разрабатывают бешеными темпами. Говорят, сейчас у «новых русских» считается шиком строить дачи-избы из сосновых бревен.

– Это правда, – подтвердила я, – сейчас в моде такие дома.

– Не знаю, как остановить этих гадов, – сокрушался Иван Николаевич, – видите вон там огромное пустое пространство, как бы поле? Раньше там был лес.

Присмотревшись, я увидела, что зеленое море неоднородно. Где-то были нежно-зеленые островки молодых деревьев, где-то – пустоты, чернеющие землей, – недавние вырубки.

– Помните, Мария Павловна начала говорить про наши проблемы? – начал Крынин.

– Конечно, еще Оксана попросила меня по телефону о помощи.

– Хм, я об этом не знал. Я, конечно, понимаю, что формат вашей передачи не позволяет снимать посторонние сюжеты. Но мне действительно нужна помощь.

– Чем я могу вам помочь?

– Вы видите, как разрабатывают лес в Юрьеве. Словно Мамай прошел. Мы занимаем территорию, не давая им расшириться, – он придвинулся ко мне поближе, – дело в том, что мне недавно угрожали.

– Кто? – удивилась я.

– Они не представились. Просто я нашел у себя в почтовом ящике письмо. Мне предлагали уйти с должности, иначе пострадают мои дети. Уверен, это происки Кащея.

– Какого Кащея?

– Это прозвище директора Юрьевского лесхоза – Казея Васильевича. Он способен на все.

– Да, – подтвердил Дима, – он давно обещал изничтожить нас. Я слышал, как он хвастался. Мол, не пройдет и года, и Гурьево станет Юрьевом.

– А почему вы не обратитесь в милицию?

– Обращался, – директор безнадежно вздохнул, – они говорят – разберемся. Но я в это не верю. Кащей их наверняка подмазал.

– Ну и вы подмажьте. У вас же богатое хозяйство.

– Есть тут местный авторитет Цыплаков. Кащей на него работает. Переплюнуть его мне не под силу, он подмял уже полрайона, все чиновники тут под его дудку пляшут. Он подмял и Кащея. Я хочу, чтобы вы показали, насколько отличается наше хозяйство от их шараги. Трогай, Дима, пусть Ира увидит это вблизи.

Я не успела возразить, и мы стали спускаться с холма.

Дорога, вившаяся в лесу, была очаровательна, пахло смолистыми соснами, гулко раздавалось «пение» кукушки.

– Не буду спрашивать, – грустно засмеялся Иван Николаевич, – сколько мне жить осталось.

Не успел он произнести эти слова, как птица замолкла. Это, конечно, суеверие, но в эту секунду я твердо решила помочь директору. Только как – неужто вставлять в слюнявое вечернее ток-шоу кадры про шантаж, криминал? Я бы с удовольствием вела передачу наподобие «Совершенно секретно» или «Свидетеля», где можно было бы рассказывать о таких вот случаях и о расследованиях. Но руководство родного ГТРК никогда не позволит мне запустить такой проект. Они считают, что «Женское счастье» имеет хороший рейтинг при небольших затратах.

– Сейчас начнется, – сказал Крынин.

Лес оборвался, и пошли бесконечные пеньки. Казалось, что они никогда не кончатся. Впереди наметилось какое-то движение, слышался визг пил. Мы проехали мимо рабочих, которые споро и быстро косили сосны. Именно косили, здесь было гораздо больше народу, чем на Гурьевской вырубке. Гремели гусеницами мощные бульдозеры, оттаскивая гигантские вязанки стволов, зеленая стена леса неуклонно отступала под натиском человека. Как же безоглядно мы «разрабатываем» природу! У меня каждый раз возникает жутковатое ощущение, когда я въезжаю на поезде в город. Мимо с тяжким гулом проносятся груженые товарняки, набитые досками, налитые бензином. Они словно попадают в пасть огромного ненасытного чудовища, которое с легкостью поглощает их. Что будет, когда пища для монстра закончится?

Когда мы проезжали мимо, рабочие стали показывать на нас пальцами и что-то кричать. Видно, машина конкурента была им хорошо знакома. Я видела, как человек в оранжевой куртке стал связываться с кем-то по рации.

Впереди показалась черная «Волга». Подъехав поближе, она резко развернулась, перегораживая нам дорогу. Федосеев резко затормозил. Объехать ее было невозможно – лес плотно подступал с обеих сторон. Мы начали пятиться задом.

– Вот сволочь! – выругался Дима.

Бульдозер, который мы только что обогнали, встал наискосок, отрезая нам отступление. Это какая-то партизанщина! Дверь подъехавшей «Волги» хлопнула. Вышедший мужчина, худой и скуластый, заорал нам:

– Какого хрена ты здесь шпионишь! Вали отсюда, пока не раскатали!

– А кто мне может запретить! – смело крикнул Иван Николаевич. – Ты, что ли, Кащей?