Нервы на пределе

– То есть как мертвый? Совсем? – спросила я, разумеется, прекрасно понимая, что более идиотского вопроса придумать было нельзя, но, надо признаться, я растерялась.

Маринкина лапша оборачивалась действительно серьезным делом.

– То есть, что значит «совсем»? Конечно, совсем! Он лежал на полу в кухне с дыркой в затылке. Его застрелили.

Не раньше, чем через полчаса, мне удалось вытрясти из Маринки связную информацию о том, что входная дверь была заперта, Маринка, увидев труп, быстро собрала все, что успела, из своих вещей и убежала из квартиры.

Теперь она была убеждена, что сама осталась в живых только потому, что убийца не услышал, что она плескалась в ванной.

Однако Маринку это утешало слабо: стоит только просочиться какому-нибудь слушку про нее, как ее найдут и пристрелят не церемонясь, так же, как и дедулю.

Выслушав все это, я приказала Маринке помолчать и пока не говорить больше ничего.

На сегодняшний вечер мне развлечений уже хватило и следовало поплотнее уложить всю полученную информацию в голове.

Однако Маринка, конечно же, не последовала моему приказу, не замолчала. Существуют вещи, которые некоторым людям не по силам в принципе.

Мы легли с Маринкой вместе в большой комнате на диван, потому что я была не прочь после пережитых волнений поскорее уснуть, а Маринка, как всегда, «еще не все рассказала», и ей было страшно, но, как выяснилось, лечь и спать – далеко не одно и то же.

Во-первых, самым свинским образом мне не спалось: еще бы, после такой душераздирающей истории да на ночь глядя!

А во-вторых, я не успела даже как следует в очередной раз обругать мою Маринку за ее редкое умение вляпываться в самые несусветные истории, как кто-то позвонил во входную дверь.

А вот это было уже совсем неинтересно: я никого не ждала и, честно говоря, никого не хотела видеть: мне и одной Маринки было много.

– Оля, – зашептала Маринка жутким шепотом, заворачиваясь с головой в диванное покрывало, – не открывай, это бандиты, я знаю!

Не могу сказать, что вот так сразу я Маринке и поверила, однако, как говорится, осадок от ее слов остался.

Почесав на всякий случай не только затылок, но и нос, я взяла трубку своего мобильного телефона и подкралась к входной двери.

Заранее нажав на трубке кнопку «ноль», чтобы при неприятном раскладе сразу же надавить цифру «два», я, присев на пол сбоку от двери, спросила, стараясь говорить спокойно и достойно:

– Кто там?

– Добрый вечер! Могу я увидеть Ольгу Юрьевну Бойкову? – послышался вежливый и даже приятный мужской голос.

Голос был нестрашный, но мне совершенно незнакомый.

– А вы, простите, кто? – ненавязчиво поинтересовалась я.

В самом деле: приходит вечерком мужчина, хочет меня видеть, а я даже не представляю себе, кто это такой!

Романтично, конечно же, но можно было бы и пораньше представиться.

– Мы с вами незнакомы, – пустился в нудные объяснения мужчина по ту сторону двери, – ваш адрес дала мне Марина Широкова и…

– Это он, это он! – громко зашептала Маринка, осторожно выглядывая из комнаты. – Это Виталик пришел!..

Я вздохнула: опять моя квартира по милости моей подруги становится местом ее встреч с мужчинами. Поэтому не стала дослушивать Маринкины объяснения, встала с пола и открыла дверь.

Передо мной стоял невысокий молодой мужчина приблизительно лет тридцати, в черном кожаном плаще.

Смотрелся этот представитель мужского мира, на мой взгляд, не очень-то аппетитно: широкая его грудь плавно переходила в широченный живот, который плащ совершенно не скрывал.

Толстенные щеки, заплывшая шея и сладкая улыбка не придавали ему обаяния, хоть тресни.

Ну нельзя так много кушать, нельзя. Некрасиво получается в результате.

Пока я разглядывала неожиданного гостя, он, переминаясь с ноги на ногу, снова заговорил, рассыпавшись в любезностях:

– Я прошу прощения, вы, очевидно, и есть Ольга Юрьевна, извините. Марина просила передать, что с ней все нормально…

Маринка не стала ждать, когда я открою рот, и тут же с приглушенным визгом бросилась ему на шею:

– Виталя, как я рада, что ты пришел!

– Марина! Слава богу, ты нашлась! – выдохнул Виталий, и перед моими глазами разыгралась встреча, достойная авторучки Шекспира.

Это, наверное, так мерещилось Маринке. На самом-то деле получилось что-то из слюнявого сериала, но без перевода, потому что игралось на понятном языке.

Я не против явного проявления чувств, но если все это делается при открытой входной двери и, таким образом, о происходящем извещаются все соседи, то меня это почему-то нервирует.

Я затащила эту сладкую парочку в квартиру и закрыла дверь.

Они вдруг очень любезно вспомнили о моем существовании и, оторвавшись друг от друга, засмущались и потупили свои бесстыжие глазки.

– А что, собственно говоря, произошло? – как можно наивнее поинтересовалась я у прибывшего доброго молодца. – И вы тоже теряли нашу Марину? А она мне этого еще не успела рассказать.

– Да вы знаете, – как-то неуверенно начал объяснять Виталик, покручивая пальцами пуговицу плаща, – я и сам толком ничего не понял. Я приехал к Марине, на квартиру к… – Виталик бросил на меня быстрый взгляд.

Я кивнула, а Маринка пояснила:

– Да в курсе она, в курсе!

– Ну и хорошо, – улыбнулся Виталик, – машину я, значит, оставил примерно за квартал, чтоб не мелькала зря, а сам пошел к дому. Подхожу, а там полный двор милиции. Машина «Скорой помощи» даже стоит. И все это как раз у нужного мне подъезда. Я переговорил с какой-то старухой, а она и говорит, что деда убили… уже увезли… а больше вроде никого там не было. Короче, чертовщина какая-то. Я позвонил вам в редакцию, там никто не отвечает…

– Через часик попробовали бы перезвонить, – энергично предложила я, – и так через каждый час. В девять утра вам бы точно ответили.

– Она шутит! – вылезла с переводом Маринка и стала стягивать со своего Виталика плащ, прищебечивая, что ему срочно нужно попить чайку-кофейку, отдохнуть с дороги… Ну и не стоит даже перечислять всю ту чушь, что она ему стала говорить, самое главное, не интересуясь моим мнением на сей счет.

У меня возникло смутное подозрение, что мне сегодня придется лечь поздно, и я с этим смирилась.

Мы прошли в кухню, и мне пришлось снова ставить чайник, потому что инициатор кофепития, моя дорогая подруга, повисла на своем Виталике, как не скажу что, и вела себя просто глупо.

Ну разве можно так навязчиво показывать мужику, что он нравится? Он же от этого хамеет!

– Ну и что было потом? – стервозно спросила я у Виталика, напоминая, что они здесь некоторым образом не одни и если им хочется интиму, то, пожалуйста, в другом месте, а не у меня перед носом.