Капля яда – море зла

– Как обстановка в семье? Детско-родительские отношения как? Молодежным экстремизмом дочка не болеет? Отношения с парнями складываются? – забросал вопросами Ларису психолог.

Та откровенно рассмеялась. Она понимала, куда клонит Курочкин. Конечно, было бы смешно ожидать от него денежных предложений. Не только потому, что он был не слишком богат.

Благосостояние его было, скажем так, на хорошем среднем уровне. Но принцип, принцип! Ни единой лишней копейки! Даже в таком серьезном деле. Бартер, что угодно, только не деньги!

– Если что, можешь обращаться, пускай приходит, проконсультирую, тренинг проведу, в транс введу… – не обращая внимания на смех Ларисы, продолжил Анатолий Евгеньевич. – Денег у меня, к сожалению, матушка, нету. Это ты у нас, новая русская, а я бедный преподаватель.

– Толик, – снисходительно прервала его Котова. – Если я и возьмусь за это дело, то не за деньги. Они для меня в этом деле не главное.

Анатолий мелко закивал в знак согласия.

– А теперь еще раз, пожалуйста, все, что происходило после вашего разговора на кухне и когда вы остались вдвоем с Садовниковым, – по-деловому попросила Лариса.

Курочкин с готовностью стал рассказывать.

* * *

Садовников после телефонного разговора выглядел довольно хмуро. Это, как ни странно, отметил именно Водопьянов, будучи сильно подшофе. Андрей Романович забавлял своими рассказами «а-ля Швейк» обеих дам. Причем, как отметил Курочкин, новенькая девушка в компании, Лена, стала посматривать на Панина с явным интересом.

– Я не понял, ты чего такой смурной, а? – пробасил Водопьянов, оглядывая Садовникова.

– Да нет, все нормально, – ответил Дмитрий, продолжая хмуриться. – Кстати, я все приготовил.

– Приготовил – и хорошо, – отрезал Алексей. – Только не сегодня.

Ответом ему послужил удивленный взгляд Садовникова.

– Я не в форме, – объяснил Водопьянов.

– Ну а… – протянул Дмитрий, косясь в сторону Курочкина, которому непонятна была суть этого диалога, хотя он и внимательно слушал.

Что касается остальных, то они были заняты своими разговорами и не обратили внимания на странные фразы.

– Выйдем покурить, – предложил Водопьянов, качнувшись на стуле, который жалобно заскрипел под массой его тела.

Оба исчезли на кухне. Курочкин, обрадовавшись тому, что неприятный краснолицый мордоворот ушел, вздохнул и принялся активно поглощать еду. Главный принцип его жизни «всегда на халяву» торжествовал. В тот момент он не придал особого значения диалогу хозяина квартиры и Водопьянова. «Какие-то их дела, не хотят при всех, понятно», – мысленно прокомментировал он. Тем более что вскоре они вернулись.

Садовников выглядел повеселевшим. Панин, которому наскучило развлекать дам, обратился ко всем с банальным предложением выпить. Был поднят еще один тост. После чего неожиданно встал со своего места Водопьянов.

– Так я пойду, у меня еще куча дел, – проговорил он.

Фраза была абсолютно обычна, если только не учитывать того факта, что произнесший ее был сильно пьян. Какие могли быть дела в таком состоянии, непонятно. Но, кроме Курочкина, никто не оценил комичность сказанного.

Панин активно запротестовал, и Садовников жестом попросил Алексея присесть обратно. А старшего менеджера хозяин квартиры увел на кухню. «Еще один раунд», – пронеслось в голове Анатолия.

Через открытую дверь из кухни в комнату доносились лишь отдельные фразы. По ним можно было сделать вывод, что коллеги недовольны друг другом. Андрей явно не желал уходить, но Садовников настаивал.

Тут к Курочкину снова пристал Водопьянов, и психолог не смог далее следить за обрывками разговора Панина и Садовникова.

– Запомни, психолог, – шумно выдохнул мордоворот. – Россия не погибнет никогда. Ислам против нас – никто. Запад – тоже. Поэтому мы будем жить, а они будут работать на нас.

Анатолий Евгеньевич хотел возразить. Разумеется, он не разделял чрезмерного оптимизма собеседника. Но вступать в серьезный геополитический спор в данной обстановке да еще с пьяным оппонентом он посчитал нецелесообразным.

– Вполне возможно, лет через двадцать оно так и будет, – осторожно согласился он.

– Не через двадцать, а через пятьдесят, – неожиданно возразил ему Водопьянов. – Нас уже не будет. Или мы будем кто?.. Жалкие старикашки. А дети будут жить в новом мировом порядке. У тебя дети есть?

– От первого брака, – ответил психолог.

– Ты еще и многоженец, – вздохнул «больной политик». – А вот у меня нет. Потому что я в браке не был.

– Ой, а почему? – встряла в разговор вульгарная Татьяна, глупо улыбнувшись.

Девушки притихли, поскольку простой и понятный в разговоре Андрей Романович удалился и возникли скучные и неинтересные, по женским понятиям, споры о глобальных вещах. И вот, кажется, снова разговор выруливает на человеческие рельсы. Брак, дети… Вот о чем можно поговорить! А то – ислам, Россия, Запад! Кому это нужно?

– Потому что не нашел человека, с которым было бы интересно, – ответил Водопьянов.

– А что значит – интересно? – почувствовав, что нельзя выпускать инициативу из рук, спросила Татьяна, стреляя на Алексея глазами из-под густо накрашенных ресниц.

– Интересно – значит интересно, – глубокомысленно изрек Алексей.

– А расскажите, какие девушки вам нравятся, – игриво спросила Татьяна.

Вопрос был совершенно недвусмысленный. Разумеется, Водопьянову предлагалось в общих чертах обрисовать, что ему нравятся примерно такие девушки, как Таня. Это был мостик, проложенный к дальнейшему общению. А девица, похоже, заинтересовалась могучим любителем выпить.

Панин и Садовников по-прежнему что-то обсуждали на кухне.

Они даже прикрыли дверь, чтобы никто не мог их услышать.

– Внешне мне нравятся многие девчонки, – начал распространяться Водопьянов. – Но главное, как вы понимаете, не это.

– Душевные качества, красота внутреннего мира, – поддакнул Анатолий Евгеньевич со своей психологической колокольни.

– Правильно говоришь, психолог! – одобрил Алексей и продолжил: – Вот давайте, девчонки, выпьем, и я скажу, какие мне нравятся. Хотя вы мне нравитесь уже сейчас.

– Как? Обе? – кокетливо обиделась Татьяна.

– Обе – это многоженство, – отрезал Алексей. – По этому поводу к господину психологу, он в этом плане специалист.

– Ну что уж вы, батенька, меня причисляете… – со своей стороны начал кокетничать Анатолий Евгеньевич.

– Тебя за язык никто не тянул, ты сам признался, что многоженец, – категорично заявил Водопьянов.

– Да я просто… – начал было психолог, но Алексей его уже не слушал, разливая по рюмкам водку.

Кроткая Лена прикрыла ладошкой свой фужер.

– А вино кончилось, – хохотнула ее подруга.