Дипломатическая смерть

– Да.

– Что же подозревает тетя? Воскрешение из мертвых?

– Говорит о мистическом переселении душ, о послании, с помощью которого Березников пытается связаться с ней и сообщить таким образом об их скорой встрече на небесах… Короче, тетушка собралась откинуть копыта.

– Похоже, ей действительно плохо. Нужно ее навестить, – задумчиво сказала Лариса. – Может быть, я смогу ее успокоить?

– Займись, – равнодушно произнес Евгений. – Что у нас на ужин?

– Ты что, не наелся у тети? У нее, насколько я помню, всегда накрывается стол, особенно для тебя.

– Ты же знаешь, что при этом она отвратительно готовит! – сморщился Евгений.

– Можно узнать, чем она тебя угощала?

– Каким-то идиотским брусничным рулетом. – Физиономия Евгения превратилась в сморщенный лимон. – Сырой и невкусный. Я ненавижу брусничные рулеты!

– Тебя успокоит тот факт, что брусничным рулетом я тебя сегодня уже кормить не буду?

– А что так? – усмехнулся Евгений.

– Он в мусорном ведре.

Котов недоверчиво посмотрел на жену. Переварив полученную информацию, он начал беспокоиться, что на ужин ничего нет.

– Твои подозрения насчет отсутствия пищи верны, – подтвердила его опасения Лариса. – Но я попробую что-то приготовить из полуфабрикатов.

– Да ну, вот еще, ждать! Нет уж, пойду я лучше спать! – недовольно пробурчал Котов.

Он попытался резко встать, но это у него не получилось. Сказался излишек выпитого – покачнувшись, он снова был вынужден приземлить свою задницу на диван. Вторая попытка оказалась удачной – Евгений действовал уже более обдуманно, выверяя каждое движение. Нахмурив брови и нахохлившись, он с натугой приподнял свое тело, зафиксировал его в вертикальном положении и, раскачиваясь как боцман на палубе корабля, направился к двери.

Лариса вдруг снова почувствовала себя виноватой. Мало того, что брусничный рулет не удался, тут еще муж взбрыкнул. Достав свои любимые «Keнт лайтс», она закурила и предалась медитации. Через пять минут она успокоилась, и мысли ее вернулись к истории, рассказанной Евгением.

* * *

Лариса припарковала свою «Вольво» рядом с элитной девятиэтажкой в районе набережной Волги. Здесь, в трехкомнатной квартире, совсем одна, никому не нужная, проживала Ольга Семеновна Новинская, искусствовед на пенсии.

И душу, и ум Ольга Семеновна отдала искусству, в течение сорока трех лет проработав в должности главного специалиста тарасовского художественного музея. Будучи молодой девчонкой, она влюбилась в красавца, умницу, подававшего большие надежды студента МГИМО Николая Березникова.

Мать Березникова была старой приятельницей семьи Новинских. У них было две дочери – Ольга и Наталья. Ольга была старше своей сестры на два года и, увы, не блистала красотой. Они были очень похожи, но в Ольге не было того обаяния, которое в конечном итоге и оказалось решающим при выборе Березникова.

Ольга была умненькой, скромненькой серой мышкой. Она была очень воспитанной девочкой. Наташка же взяла инициативу в свои руки и заполонила сознание молодого человека своей легкостью и непосредственностью. Это был конец пятидесятых годов, когда неприличным считалось демонстрировать свои чувства и тем более сексуальные желания. И совершенно невинное с точки зрения современных нравов кокетство Натальи произвело на Березникова должное впечатление.

В конце концов он на ней женился и увез ее в Москву. А потом еще дальше, когда получил назначение на работу за границей.

Ольга же осталась одна в провинциальном Тарасове, нравы которого ей претили. Вся эта будничность и обыкновенность, один раз и навсегда заданный ритм жизни… Но ей успешно удалось погрузиться с головой в искусство.

Что же касается личной жизни, то в Тарасове не нашлось мужчины, похожего на Березникова, образ которого превратился в абсолютный идеал, слишком далекий от нормального человека, имеющего помимо души еще и тело.

Конечно, каждой девушке хочется кого-то полюбить. А без любви, просто так – ведь скучно! Это была трагедия ее жизни… И именно из-за этого многие считали ее, мягко говоря, не от мира сего.

Ольга Семеновна вышла на пенсию совсем недавно, когда в художественный музей пришел новый директор. Этот сорокалетний хлыщ набрал себе в штат молоденьких девушек, большинство которых не были специалистами, поскольку пришли в музей прямо со студенческой скамьи. Но у них по сравнению с Ольгой Семеновной были такие неоспоримые преимущества, как упругость груди и длина ног.

Лариса мысленно прокрутила все, что она знала о жизни двоюродной тетки своего мужа, поднимаясь на лифте. Решение посетить неожиданно обезумевшую тетушку пришло к ней утром, когда, покончив с рутинными делами в собственном ресторане, она поняла, что заняться ей нечем. Ей явилась альтруистская мысль о том, что если хочешь забыть о своих бедах и несчастьях – попытайся помочь другим.

Она позвонила в дверь, и раздался мелодичный звон «Что ж ты, милая, смотришь искоса?»

– Кто там? – спросила Ольга Семеновна, хотя уже посмотрела в глазок и наверняка узнала Ларису.

«Ну и семейка!» – подумала Лариса. Этот Евгений со своим пьянством, его тетушка со своим маразмом. Неприязнь к мужу давала о себе знать.

– Лариса Котова, – представилась она.

– Ой, Ларочка! – За дверью послышались лязг и скрип многочисленных запоров, которыми пыталась отгородиться от реального мира престарелая тетушка.

– Здравствуйте, Ольга Семеновна, вчера мой муж был у вас, и я тоже решила заехать, так как очень соскучилась, – лицемерно заявила Лариса, проходя в прихожую.

Она вспомнила, что незабвенный Федор Михайлович некогда написал: «Лицемерие – это дань добродетели», и продолжила:

– Вы так хорошо выглядите! Скажите, у вас есть какие-то косметические секреты?

– Ларочка, ты всегда преувеличиваешь! – махнула рукой искусствоведша.

Однако по лицу ее было видно, что вся эта медоточивая чушь ей приятна.

– Проходи, не стой у порога. Ой, у меня так не прибрано!

– Ну, что вы, у вас все идеально! – возразила Лариса. – Как всегда…

И тут же наткнулась взглядом на кошачий кал, который валялся прямо на пути из прихожей на кухню. Она тут же подняла глаза вверх и ловко перешагнула через кучку.

– Сейчас я чайку поставлю, – засуетилась тетушка.

Лариса же с ужасом подумала, что ей придется отведать тот самый «сырой и невкусный» брусничный рулет, о котором вчера говорил Евгений. Она оглядела кухню и заметила печенье в вазочке. Никаких следов брусничного рулета не наблюдалось. Лариса успокоилась. Но все-таки решила прозондировать почву, лицемерно заявив:

– Женя вчера очень хвалил ваш брусничный рулет.

– Сегодня утром приходила моя приятельница, и мы, к сожалению, его доели, – с глубокой скорбью произнесла Ольга Семеновна. – Но если бы я знала, что ты придешь, я бы обязательно оставила!

– Ну, ничего, в следующий раз, – с облегчением произнесла Лариса.

Теперь можно было спокойно перейти к главной теме ее визита. Усевшись в старое кресло, она закинула ногу на ногу и стала выжидать момент, когда тактично сможет задать интересующий ее вопрос. Но Ольга Семеновна не заставила себя долго ждать.

– Как дела у вас? – спросила Лариса.

– Ой, ты знаешь, какая поразительная история со мной приключилась! – с придыханием воскликнула тетушка.

Лариса тут же сделала заинтересованное лицо. Старушка любила, когда ее слушают.