– Бьюсь об заклад, твоему па это не слишком понравилось.
– Он кричал так, что стены тряслись, – вставила Джули. – Дядя Рон пытался его успокоить, но тут явился тренер и все началось опять.
– А мама? Что сделала она? – встревоженно осведомилась Молли, зная, как Фэб ненавидит скандалы.
– Ушла в свой кабинет и включила Аланис Морисетт.
Что ж, возможно, это к лучшему.
Из-за угла с громким топотом вылетел пятилетний племянник Молли Эндрю и, не сбавляя хода, совсем как «феррари» Кевина, врезался в тетку.
– Тетя Молли! Знаешь, все так кричали, что у меня ушки болят!
Поскольку Эндрю унаследовал от Дэна Кэйлбоу не только внешнюю привлекательность, но и громоподобный голос, Молли искренне усомнилась в последнем утверждении, но все же погладила племянника по голове.
– Бедняжка!
Мальчик поднял на нее глаза.
– И Кевин та-а-ак разозлился на папу, дядю Рона и тренера, что выругался на букву «х».
– Неужели? Как нехорошо!
– Даже два раза!
– О Господи! – Молли едва сдержала улыбку. Понятно, что, проводя столько времени в офисе команды Национальной футбольной лиги, дети слышали и не такие непристойности, но нравы, царившие в семье Кэйлбоу, были достаточно суровы, и каждое неприличное слово влекло за собой тяжкие последствия, хотя и не такие, как десятитысячный штраф Кевина.
Молли не могла понять, как такое могло с ней случиться. Самым ненавистным в ее увлечении Кевином был тот неоспоримый факт, что она умудрилась втрескаться именно в него, самого поверхностного, самого ограниченного во всем мире типа. Футбол – вот все, что интересовало его в жизни. Матчи и бесконечная процессия топ-моделей с одинаково пустыми лицами. Где он их только находит? В интернет-сайте «Мисс Ничтожество.сom.»?
– Привет, тетя Молли.
В отличие от остальных отпрысков Фэб и Дэна восьмилетняя Ханна не подбежала, а спокойно подошла к тетке. Хотя Молли любила всех четырех одинаково, все же относилась к этой беззащитной и слишком уязвимой девчушке, не обладавшей ни ловкостью, ни безграничной самоуверенностью сестер и брата, немного иначе. Ханна с самого рождения была чересчур чувствительной, безнадежно романтичной мечтательницей, одаренной богатым воображением, обожавшей читать и рисовать. Словом, копия своей тетушки.
– Мне нравятся твои волосы.
– Спасибо.
Проницательные серые глаза мгновенно подметили то, что ускользнуло от внимания старших сестер: грязь на брюках Молли.
– Что стряслось?
– Упала на автостоянке. Ничего страшного.
Ханна задумчиво прикусила нижнюю губу.
– Тебе уже рассказали, как поссорились папа и Кевин?
Девочка явно расстроилась, и Молли знала почему. Кевин иногда бывал в доме Кэйлбоу, и Ханна, совсем как ее глупая тетушка, втайне вздыхала по нему. Только в отличие от чувств Молли любовь девочки была чиста и невинна.
– Люди должны отвечать за свои поступки, солнышко, и Кевин не исключение.
– И что с ним теперь будет? – прошептала Ханна.
Молли, в полной уверенности, что Кевин очень скоро утешится с очередной моделью, едва говорящей по-английски, но зато превосходно владеющей всеми эротическими приемами, рассеянно ответила:
– Думаю, он остынет и все обойдется.
– Боюсь, как бы он не натворил глупостей.
Молли отвела со лба Ханны прядь светло-каштановых волос.
– Снова спрыгнет на лыжах с вертолета, как перед игрой с «Бронкос»?
– Он, наверное, просто не подумал.
Еще бы! Вряд ли ничтожный мозг Кевина способен вместить больше одной мысли! Да разве он может думать о чем-то, кроме футбола? Весьма сомнительно!
Но Молли не собиралась делиться своими соображениями с Ханной.
– Мне нужно поговорить с твоей мамой, а потом мы сможем поехать.
– А после Ханны моя очередь, – напомнил Эндрю.
– Я не забыла, милый, – заверила Молли.
Дети любили ночевать в ее крошечном кондоминиуме на Северном Берегу. Обычно они проводили с теткой выходные, но завтра, в четверг, учителя будут заняты на каком-то семинаре, поэтому Молли решила пригласить к себе Ханну.
– Собирай рюкзак. Я быстро.
Оставив детей, она направилась вниз по коридору, украшенному фотографиями, отражавшими историю «Чикаго старз». Первым висел портрет отца, и Молли заметила, что сестра подчернила рога, которые давным-давно пририсовала к его голове. Берт Сомервиль, создатель команды, давно лежал в могиле, но забыть о его жестокости дочери так и не смогли.
Далее следовали официальный портрет Фэб Сомервиль, нынешней владелицы команды, и фото ее мужа, Дэна Кэйлбоу, сделанное в те времена, когда он был старшим тренером, а не президентом «Старз». Молли, улыбаясь, рассматривала снимок своего импульсивного зятя. Дэн и Фэб воспитывали ее с пятнадцати лет и даже в худшие времена были куда более любящими и заботливыми родителями, чем Берт Сомервиль – в лучшие.
Красовался здесь и портрет Рона Мак-Дермита, первого и единственного генерального менеджера команды, или просто «дяди Рона», как называли его дети. Фэб, Дэн и Рон делали все возможное, чтобы как-то совместить титаническую работу по управлению командой НФЛ и семейную жизнь. За эти годы произошло несколько реорганизаций, в результате которых Дэну, покинувшему было «Старз», пришлось вернуться.
Молли сбросила пальто и критически посмотрела на свое отражение в зеркале. Хотя короткая асимметричная стрижка шла ей и подчеркивала разрез глаз, Молли никак не могла успокоиться на достигнутом и выкрасила темно-каштановые волосы в ослепительно яркий оттенок рыжего. Новый цвет делал ее ничем не примечательное лицо более выразительным. Нет, не то чтобы она жаловалась на свою внешность. Нормальный нос, нормальный рот, нормальная фигура – не слишком тощая, не слишком толстая. Короткий взгляд на бюст напомнил о том, с чем она давным-давно смирилась: для дочери шоу-герл она выглядит явно обделенной природой.
А вот глаза ее огорчали меньше – Молли втайне верила, что легкая раскосость придает ей таинственный вид. В детстве она любила закрывать комбинацией нижнюю половину лица, воображая себя прекрасной арабской шпионкой.
Она со вздохом стряхнула грязь с брюк, вытерла любимую сумку и, подхватив стеганое пальто, направилась к кабинету сестры.
Шла только первая неделя декабря, но служащие уже начали развешивать рождественские украшения. С двери кабинета Фэб улыбался Санта-Клаус в форме «Старз» – последний рисунок Молли.
– А вот и тетя Молли! – объявила она, заглядывая в комнату.
Ослепительная блондинка так энергично отбросила ручку, что золотые браслеты на запястьях весело звякнули.
– Слава Богу! Голос разума – именно то, что мне сейчас… Господи! Что ты сделала со своими волосами?!