Тот, кого ищут

Женщину он поднял с такой легкостью, будто она ничего не весила, и опустил ее головой вперед вниз, в яму, которая поглотила окостеневшее тело, покрытое остатками обгоревшей ткани.

Энн бросилась к нему с криком: «Верни ее! Отдай ее!» Но стоило ей приблизиться к нему, как он обратился в столб пламени и исчез. Энн почувствовала сильную боль и закричала.

Энн упала на колени, подняв руки, и ударилась лбом о край алтаря. В этот момент она услышала шорох пламени, бегущего по ткани.

С трудом открыв глаза, Энн заметила странное движение в дальнем приделе церкви. Мужская фигура в плаще с капюшоном. Фигура из снов. «Нет», – прошептала Энн, и фигура исчезла. Вокруг никого не было.

Энн окончательно пришла в себя. Она поправила горевшую свечу, которую задела рукой, и загасила рассыпавшиеся искры льняным покрывалом с шелковыми кистями, которое украшало алтарь. В ризнице девушка опустила руки под струю воды.

Боль стихала. В приделе церкви Энн нашла аптечку первой помощи, наложила повязку себе на лоб, перевязала обожженную руку, потом вернулась в молельню и сняла покрывало с алтаря – теперь можно было стереть черные пятна с мрамора.

Она, конечно, оплатит новое покрывало. Обязательно оплатит.

– Не бойся, Энни, – раздался у нее за спиной спокойный мужской голос.

Энн закричала от ужаса. Наступило прозрение. Та женщина, которая являлась ей в снах, та несчастная, чьи сдавленные крики она слышала в ночных кошмарах, – это была она, Энн. И теперь сны становились явью. Энн резко обернулась и бросилась на незнакомца.

– Энни, это я, отец Сайрус. Успокойся. Я пришел за тобой. Тебя повсюду ищут.

Глава 2

Привет, Макс!

Давненько я тебе не писал! Ты уж прости меня.

Ты уже подобрал себе следующую жертву?

Как тебе понравился Лондон? Разумный шаг с твоей стороны – уехать. Достаточно далеко, чтобы затеряться в британском медицинском братстве, но не слишком далеко, чтобы нельзя было наблюдать за тем, что делается здесь. Ты, я думаю, был приятно удивлен тем, как быстро в Штатах забыли и о тебе, и о твоих забавных привычках. Но для меня это не сюрприз.

Средства массовой информации непостоянны. Их внимание быстро переключается с одного факта на другой, но это означает, что они постоянно в поиске. Они охотятся за новыми историями – или за продолжением старых, таких, например, как твоя.

Кстати, ты потерял близкого друга в Лондоне? Ты знаешь, о каком друге я говорю. О женщине. Если потерял – то ты хорошо спрятал концы в воду. Мы ничего об этом не слышали.

Есть несколько вопросов, которые я хотел бы тебе задать, и, надеюсь, когда-нибудь я получу на них ответы. Почему ты уродуешь свои жертвы? Уж не потому ли, что ты – один из немногих, кто мог бы исправить любые уродства, если бы захотел? Неужели эта мысль посещает тебя?

Ты рассказываешь им о том, как они будут выглядеть после? Ты напоминаешь им, что сможешь залечить их раны, – а потом смеешься и говоришь, что мертвых женщин ты не лечишь?

Ты вернулся. Это плохо, очень плохо. Но мы извлечем из этого максимальную пользу. Ты выбрал тихий старомодный уголок – впрочем, это не самое лучшее место, чтобы спрятаться. Одно неосторожное слово – и весь город будет следить за тобой. Стоит тебе сбиться с пути – и вечно спящий Туссэн проснется, и все внимание будет приковано к тебе.

Будь очень осторожен, доктор, думай, с кем ты встречаешься. Держись подальше от шлюх. Ты же знаешь, как быстро и с каким удовольствием средства массовой информации разнесут новости о тебе по всей стране, – они уже сделали это однажды и с радостью распнут тебя в следующий раз – если этот следующий раз будет. Но это уж как ты захочешь. Постарайся контролировать себя.

Помнишь, в первом случае обвинение было снято за отсутствием улик. Бедная Изабель. Во втором случае – то же самое. Кэрол была так сексуальна, помнишь?

И как тебе удалось ждать так долго, прежде чем ты убил во второй раз? Или ты не ждал? Возможно, еще одна женщина умерла между этими двумя, но никто не связал этого преступления с тобой.

Третий случай, если его раскроют, радости тебе не доставит.

Не знаю, почему я теряю свое время, пытаясь помочь тебе. Убийца однажды – убийца навсегда. Ты сделаешь это снова – и, возможно, очень скоро, если мне не удастся тебя остановить.

Почему бы тебе не показать это письмо кому-нибудь? Тому, кто сможет тебе помочь? Конечно, не твоему брату Роджеру, не ему. Кажется, что семейные связи удобно использовать, но это всего лишь видимость. Роджер скажет тебе только то, что ты сам захочешь услышать. Келли тоже не годится. Он подумает в первую очередь о себе и запаникует. Лучше держись от него подальше.

Отдайся на милость закона. Скажи правду и покажи это письмо. Скажи, что оно от твоего лучшего друга, единственного искреннего и честного друга. Попроси их запереть тебя покрепче, пока ты не совершил снова чего-либо ужасного.

Желаю удачи.

Я не подписываю свои письма к нему. Зачем подписывать? Он должен знать, что я стараюсь вести себя разумно.

Сейчас он чувствует себя в безопасности, ему кажется, что, наконец, он скрылся от меня. Но этого не будет никогда.

Глава 3

– Ремонт нужно было закончить несколько месяцев тому назад, до того, как погода испортится, – заявил Келли Сэведж, указывая сэндвичем в сторону окна, за которым серо-зеленое небо набухало дождем, нависая над кронами деревьев. Келли настоял на том, чтобы он и двое его братьев встретились на ланче здесь, в ресторане «У Паппи», который по вечерам превращался в дансинг. Макс неохотно согласился на встречу именно в этом месте. Если бы он отказался и даже привел убедительные причины своего отказа, то вызвал бы совершенно ненужное любопытство братьев. Макс часто бывал у «Паппи», но хотел, чтобы об этом его пристрастии никто не догадывался.

Огибая огромного голубого аллигатора, установленного у входа, в зале ресторана появился Роджер, брат-близнец Макса. Он махнул братьям рукой и подошел к музыкальному автомату, который, казалось, интересовал его гораздо больше, чем Макс и Келли. Роджер склонился над сверкающей неоном машиной и начал рыться в карманах в поисках мелочи.

Глядя на брата, Келли сокрушенно покачал головой.

– Не знаю, откуда взялся этот парень, но мы с тобой уж точно из другого теста, – раздраженно заметил он.

– Говори о себе, – рассмеялся Макс.

Келли был братом Макса и Роджера только по отцу, сыном от его первого, непродолжительного брака, но обычно все трое об этом просто забывали.

Макс пришел самым первым – хотел предупредить Энн о том, что будет не один и им не удастся, как обычно, поболтать за обедом. Они с Энн решили не предавать гласности свои дружеские отношения. У Макса для этого были серьезные основания, но почему она этого хотела, он не мог понять до сих пор. Эта тема не обсуждалась. Они были знакомы уже семь месяцев, и каждый день, заглянув в зал ресторана, он встречал Энн, но сегодня ее почему-то не оказалось на месте, и это беспокоило Макса.

По залу разнесся «Тюремный рок» Элвиса Пресли, вытеснив мелодию «Доктора джаза» Джелли Ролла Мортона. Только Элвис мог захватить внимание всех присутствующих. Многие уже прихлопывали ладонями в такт песне.

Макс улыбнулся и с аппетитом принялся за креветки. Обычно Роджера называли легкомысленным, и, пожалуй, это было правдой, но Макс любил брата таким, каким он был.

– Черт побери, это бесит! Что там за суета? И что это за странный тип – ты только посмотри, вырядился под Элвиса. Черный парик, белый пиджак, может, он еще и голубые ботинки надел? Они тут застряли в прошлом веке. На кого они рассчитывают? На всякую шелупонь? – Келли не скрывал своего раздражения, глядя на странно одетого мужчину, вошедшего в зал из служебного помещения.

– Уймись, наконец. – Макс терял терпение. – Этот тип – Кармен. Он работает здесь много лет, и он – часть здешней атмосферы. Его задача – выдворять клиентов, которые забыли о правилах приличия, – и он отлично с ней справляется. Как только подойдет Роджер, ты скажешь все, что собирался, и мы сразу уйдем. В конце концов, ты сам нас сюда пригласил. С таким же успехом мы могли поговорить в клинике или дома.

Макс снова посмотрел в сторону кабинета Энн, но дверь по-прежнему была закрыта. Это было странно – Энн любила свою работу, она вела дела в ресторане с такой тщательностью, будто он принадлежал ей самой, и никогда не пропускала работу без серьезной причины. Если бы она собиралась сегодня отсутствовать, она предупредила бы Макса, он был уверен, ведь они виделись вчера.

– Макс, послушай, ты не боишься за свои сосуды? – спросил Келли, продолжая жевать свой сэндвич с сыром. – Ты ешь столько жареного.

«Похоже, вкусы братца не изменились со школьных времен», – подумал Макс.

– Ну конечно я думаю о своих сосудах, – произнес он вслух, – но кто тебе сказал, что желтое месиво в твоем сэндвиче полезнее моих жареных креветок?

Макс с нетерпением ждал Роджера, и тот, наконец, оторвался от музыкального автомата и направился в сторону братьев через танцпол. Он шел спокойно и расслабленно, отвечая на приветствия посетителей, которых знал только в лицо. Он и не стремился их запомнить, редко улыбался, но его обаяние было непобедимо – люди тянулись к нему.

Роджер сел за столик рядом с Келли, напротив Макса.

– Вы видели этот музыкальный автомат? – весело спросил Роджер, он был в прекрасном настроении, все его радовало. – Вы видели игральный автомат? Это Wurlitzer 1015. Не понимаю, как им удалось сохранить его в рабочем состоянии! Это же настоящий антиквариат.

– Или новодел, – возразил Келли.