Год нашей войны

Торнадо, схватив меня за жилет, заорал:

– Вы должны были прийти раньше!

Я пытался отдышаться.

– На побережье тоже много проблем.

Бритая голова Торнадо обросла щетиной. От него разило потом, все его тело украшали ссадины и порезы, и даже холщовые штаны были изорваны. Остатки доспехов опоясывали его поясницу и кое-как прикрывали ягодицы. Буйная растительность выбивалась из-под мышек и нависала над проймой безразмерного кожаного жилета, залатанного по бокам.

– Нужно, чтобы ты пробил стену, – сказал я. – Отсюда досюда, – я указал на место, куда планировал привести войска Аты.

Тауни махнул рукой, и пять сотен солдат одной дивизии поднялись на ноги. Они заматывали шарфы вокруг лиц, чтобы защититься от осколков. Взяв мотыги, заступы и саперные лопатки, солдаты принялись рушить стену. Ее поверхность начала рассыпаться, как фарфор, во все стороны отлетали жуткие осколки: кости, окаменевшие ветви, куски доспехов и многое другое.

– Выживших больше, чем я предполагал… – Я повернулся к Торнадо.

– Нас осталось девять тысяч шестьсот человек, – ответил он. – Солдаты из городов северной Авии искали здесь спасения.

– Вооружи их. Здесь Сейкер и Ата. Мы привезли еды. У нас есть корабли. На них одиннадцать тысяч фюрда – но я не знаю, сколько из них смогут добраться до вершины скалы.

– Кто умер?

Торнадо, конечно же, тоже почувствовал, как Круг разорвался, и, наверное, для него, запертого здесь без всяких новостей, это было особенно тяжело.

– Слит Кузнец. И Туман Волнорез – во время шторма.

– Это было случайностью?

Я кивнул.

– Эсзаи не умирают случайно, – прямо сказал он. – Туман был родом с Равнинных земель, и он мог позаботиться о себе. Янт, я пытался с боем выбраться из этой ловушки, и вокруг меня сотнями погибали люди. Вирео сказала, что лучше сидеть и ждать – так мы сможем сохранить им жизни.

– Хоть одна из этих больших катапульт исправна?

– У нас давно кончились боеприпасы для них. Примерно в то время, когда я съел последнюю лошадь. – Он повысил голос: – Вирео! Вирео! Всем подготовиться к бою!

Из стоявшей возле ворот сторожки выбежала Вирео. Ее доспехи были стилизованы под панцирь Насекомого – закрепленные по бокам шлема драгоценные камни изображали глаза, а нагрудник кирасы напоминал брюхо. В руках у нее был шипастый боевой топор на метровой рукоятке.

– Кого я вижу! – воскликнула она. – Комета, а мы уже и не надеялись на такое счастье!

– А что я тебе говорил? – наставительно молвил Тауни.

А потом эта гора мускулов ухмыльнулась. Торнадо был действительно огромен – как живое доказательство того, что жители Равнинных земель не гнушались совокупляться с быками.

Удивляясь тому, как Тауни умудрился поддерживать такое огромное количество солдат в более-менее боеспособном состоянии, я огляделся и заметил огромную кучу опаленных панцирей, сложенных у конюшен. Они были расколоты, сильно обожжены и абсолютно пусты внутри. Все это напоминало остатки трапезы, состоявшей из морепродуктов.

– Вы что, едите Насекомых?

– Малыш, я не хочу об этом говорить. Но Насекомые едят людей.

– Разве они не ядовиты?

– Я сказал, что не хочу об этом говорить!

Внизу, у Аты, события развивались следующим образом. Лучники и лучшие копейщики, стоявшие на палубах своих каравелл, осыпали Насекомых тучами стрел и тяжелых дротиков. Под таким прикрытием фюрд плотными боевыми порядками покидал корабли, спускаясь по сходням на берег реки, где подразделения с соседних судов тут же смыкались в единый строй.

Первыми приняли на себя удар разъяренных Насекомых копейщики. Помимо своего основного оружия, которое они сжимали в руках, в их походных сумках имелось по пять-шесть легких дротиков. Их прикрывали пехотинцы с мечами и круглыми щитами. Благодаря непрерывной стрельбе, производимой с кораблей, они сумели спуститься на берег и занять свои позиции.

Уже через секунду на их копьях висли обезображенные, иссеченные Насекомые, по древкам текла желтая жидкость. Когда у них заканчивались дротики или копья застревали в жестком хитоновом панцире наседающих тварей, им передавали новое оружие. Следом за ними покинула корабли необученная пехота с секирами и алебардами. Эти воины носили шлемы и сплошные доспехи поверх очень толстых, мягких рубах. Арбалетчики поменяли свои туники на кирасы, а авианцы добавили к своему снаряжению наручи и поножи. Все располагались за сплошной стеной круглых щитов, и копья сверкали, как шипы созданий из Перевоплощения.

Ата съехала по сходням на коне, полностью закованном в броню. Беспокоясь за свою жизнь обычной смертной, она двигалась позади трех шеренг солдат, вооруженных боевыми топорами, и, кроме того, слева и справа от ее гнедой лошади находились оба ее сына. Легкие, но очень прочные доспехи закрывали Ату с головы до ног. На них отсутствовали какие-либо гербы, но они так блестели на солнце, что нашу предводительницу невозможно было не узнать. К поясу она привычно пристегнула дивный меч из лучшей роутской стали.

Надеюсь, Ата не выживет – она слишком много обо мне знает. В пылу битвы всякое может случиться, особенно если я доберусь до арбалета. Однако Ата явно догадывалась о моих намерениях, и я подумал, что ее сыновья здесь скорее для того, чтобы защитить ее от меня.

Я вынул меч и, примерившись, приземлился рядом с ней.

– Слышишь, Торнадо прорывается сквозь стену!

Она коротко кивнула.

– Много ли Насекомых?

– Их не сосчитать! Тысячи! Орды!

Неспособная летать, Ата даже не могла представить себе того, что видел я. Мы словно бы находились в муравейнике. Долина, лежавшая перед нами, буквально сочилась Насекомыми, безостановочно появлявшимся из подземных ходов. Войска Аты напоминали ветной холм, который пыталась затопить красно-коричневая приливная волна.

– Сквозь стены прорваться будет нелегко, – предупредил я. – Следуйте за мной.

Темно-красное Насекомое едва не вцепилось мне в лицо. Я отсек ему ногу.

Хасилитские солдаты издали боевой клич и продвинулись вперед еще на двадцать метров. Ата грамотно использовала их атаку, приказав лучникам быстро покинуть палубу и занять освободившиеся позиции.

Я взмыл ввысь и оглядел стрелков Гончего, обосновавшегося ближе к левому флангу, и Молнии – соответственно к правому. Сейкер, как и Ата, был верхом, и его лошадь тоже надежно защищала тяжелая броня. Он смотрел только вперед. На щеке у него появилась отметина в том месте, куда втыкались тупые концы стрел. Лучники делали двенадцать выстрелов в минуту. Как долго они смогут поддерживать такой бешеный темп? Но все равно Насекомых больше, чем у нас стрел!

Одни Насекомые падали, сраженные мощными ударами, другие, сплошь утыканные стрелами, убегали прочь, но их место тут же занимали новые твари.

Под прикрытием лучников фюрд двинулся вперед, все дальше от берега и спасительных кораблей. Для того чтобы добраться до подножия скалы, потребовался час.

Войско Аты двигалось широкой колонной, которую со всех сторон окружали сомкнутые ряды щитоносцев. Плечом к плечу с ними шли алебардщики, разрубавшие тех Насекомых, которым удавалось пробраться внутрь. К этому времени все копья и дротики были уже израсходованы. Стрелки располагались в центре. Лучники Молнии и Гончего расчищали колонне путь, а хасилитские арбалетчики прикрывали арьергард. Солдаты начали восхождение на Крепостную скалу полные энергии, однако через пару сотен метров большинство из них уже задыхались. По мере подъема арбалетчики стреляли все медленнее, а иные и вовсе отбрасывали свое основное оружие и выхватывали мечи.

Насекомые, бешено вращая антеннами, бежали вниз по скале, словно полноводная река. Лучники Молнии вновь принялись выпускать стрелы одну за одной, и сотня Насекомых полегла, отчего продвижение тварей на время замедлилось. Я спустился вниз, думая только о том, что должен помогать заскаям.

Приземлился я рядом с хасилитским солдатом, у которого из-под шлема выглядывала черная бандана, а в круглом щите застряли остатки челюстей. Он умело орудовал своей алебардой, удерживая сразу двух Насекомых на почтительном расстоянии. Тварь, которая была поменьше, прыгнула солдату на горло. Размахнувшись, он перерубил ей усик. Скользкий белый нерв, находившийся внутри, повис над глазом твари. Насекомое застыло, вцепившись в его доспехи. Второму противнику удалось вонзить свои челюсти под грудную пластину, прямо между ребер. Упершись всеми шестью ногами в землю, оно потащило солдата вперед.

Я настиг тварь, как раз когда она пыталась открыть свои жвала внутри юноши. Сокрушив коленный сустав одной из ног Насекомого, я тем самым заставил его перенести вес на остальные пять, после чего одним взмахом обезглавил.

Увидев меня, солдат почему-то очень испугался. Когда я взял его за руку, он закашлялся и попытался вырваться и одновременно с этим попытался вдохнуть. Воздух со свистом устремился в рану на его груди, и от напряжения лопнула артерия. Изо рта хлынул фонтан крови, заливая доспехи, трупы Насекомых, землю. Кровь полилась и из носа. Ошалев от ужаса, юноша еще раз попробовал вдохнуть – и тут же упал на землю, а через десять секунд умер.

Двадцать Насекомых почуяли запах крови и, сбежавшись к трупу, сгрудились над ним. Я расправил крылья и взлетел. Подальше отсюда. После такого я больше никогда не буду принимать галлюциногены.