Красные моря под красными небесами

– Как домашних животных, что ли?

– Нет, не совсем. Видите ли, укус скального скорпиона весьма своеобразен: вначале, как полагается, он причиняет острую резкую боль, однако спустя несколько минут наступает приятное оцепенение, дремотное забытье – примерно такое же состояние вызывают курительные порошки джеремитов. После нескольких укусов боль переносится легче, а в расслабленную дремоту погружаешься глубоко и надолго.

– Невероятно!

– Весьма распространенная практика, – заметил торговец. – В Тал-Верраре скорпионы пользуются большим спросом. Другое дело, что говорить об этом не принято. Состояние, вызываемое укусом, немного напоминает опьянение, однако в целом обходится гораздо дешевле.

– Да? А вот винные бутылки не кусаются… – недоверчиво протянул Локк, почесывая подбородок. – Вы, случаем, не потешаетесь над заезжими простаками?

Торговец, широко улыбаясь, выпростал правую руку из-под плаща и показал Локку и Жану: на темной коже белели крошечные полукружья шрамов.

– Я лично ручаюсь за предлагаемый товар.

– Все это весьма любопытно и достойно восхищения, – произнес Локк. – И все же некоторые обычаи Тал-Веррара на себе испытывать ни к чему.

– Разумеется, у каждого свои предпочтения, – с улыбкой ответил торговец, сложив руки на груди. – Помнится, скорпионий сокол вам не по нраву пришелся, господин Ламора.

У Локка захолонуло в груди. Жан тоже мгновенно напрягся.

Локк кашлянул, с трудом сохраняя невозмутимое выражение лица, и небрежно спросил:

– Простите, что вы сказали?

Торговец удивленно заморгал:

– Я пожелал вам приятного вечера, господа.

– А, да-да.

Локк окинул торговца пристальным взглядом, потом резко отвернулся и зашагал по Ночному базару. Жан торопливо последовал за ним.

– Ты слышал? – прошептал Локк.

– Слышал, – ответил Жан. – Интересно, на кого работает этот приветливый торговец скорпионами?

– И не он один, – пробормотал Локк. – Торговка фруктами тоже назвала меня Ламорой. Я своими ушами слышал.

– Тьфу ты… Может, вернемся, побеседуем с одним из них?

– Куда это вы собрались, господин Ламора?

Локк стремительно обернулся – и едва не наставил шестидюймовый стилет, спрятанный в рукаве, на пожилую торговку, неожиданно выступившую из тени справа.

Жан завел руку за спину, под полу камзола.

– Вы обознались, милейшая, – сказал Локк. – Меня зовут Леоканто Коста.

Женщина, не двигаясь с места, сдавленно хихикнула:

– Ламора… Локк Ламора.

– Жан Таннен, – промолвил торговец скорпионами, выходя из-за прилавка, уставленного клетками.

Со всех сторон на Локка и Жана медленно надвигались остальные торговцы.

– Так, похоже, тут какое-то недоразумение, – провозгласил Жан, опуская руку из-под камзола.

По опыту Локк знал, что в согнутой ладони Жана прячется головка боевого топорика, а древко скрыто в рукаве.

– Никакого недоразумения, – произнес торговец скорпионами.

– Каморрский Шип… – сказала какая-то малышка, встав перед Локком и Жаном так, чтобы преградить им путь к Савроле.

– Каморрский Шип… – подхватила пожилая торговка.

– Благородные Канальи, – сказал торговец скорпионами. – Далеко же вас от дома занесло.

С отчаянно колотившимся сердцем Локк огляделся и, решив, что теперь уж таиться нет смысла, позволил стилету скользнуть к напряженным пальцам. Казалось, что торговцы Ночного базара, проявив необъяснимый интерес к Локку и Жану, обступили приятелей со всех сторон и теперь медленно сжимают кольцо, отбрасывая длинные черные тени на плиты мостовой. Внезапно Локку померещилось, что сияние фонарей отчего-то меркнет. В пассаже и впрямь потемнело, светильники тускнели на глазах.

– Стоять! – Жан, не скрываясь, поудобнее перехватил топорик в правой руке и встал спина к спине с Локком.

– Не приближайтесь! – выкрикнул Локк. – Прекратите дурить, а как бы кровь не пролилась!

– Кровь уже пролилась… – заявила малышка.

– Локк Ламора… – зашептали торговцы со всех сторон.

– Кровь уже пролилась, Локк Ламора, – изрекла пожилая торговка.

На Ночном базаре погас последний алхимический светильник; костры в бочках потухли. Теперь Локка и Жана, окруженных торговцами, освещал только слабый отблеск света из внутренней гавани и дрожащее мерцание фонарей где-то далеко внизу, на террасах под огромным пустынным пассажем.

Малышка сделала шажок вперед и, глядя на Локка и Жана немигающими серыми глазами, звонко произнесла:

– Господин Ламора, господин Таннен, вам привет от Сокольника из Картена.

6

Локк, разинув рот, уставился на девочку, которая плавно, будто призрак, двинулась навстречу и замерла в двух шагах от него. Он поначалу смутился – глупо грозить стилетом крохе не выше трех футов ростом, – однако в детской улыбке, холодно блеснувшей в полумраке, сквозила такая угроза, что Локк невольно покрепче сжал рукоять клинка.

Девочка, поднеся пальцы к подбородку, изрекла:

– И хоть он не в силах слова молвить…

– И хоть он не в силах за себя слова молвить… – хором подхватили торговцы, недвижно стоявшие в темноте.

– И хоть он обезумел… – медленно продолжила девочка, простирая к Локку и Жану раскрытые ладони.

– Обезумел от боли, вконец обезумел… – прошелестел шепот со всех сторон.