Железный волк

Между деревьями перед ней находилась ложбина, склоны которой покрывали огромные снежные сугробы, похожие на волны белого моря.

Она кралась на юг, уверенная, что Лок и Нолан идут за ней. Остальных Броддмар повёл на север.

Юва встала на четвереньки и поползла по склону. Волк остановился у заснеженной скалы в ложбине, как будто понимал, что на фоне серого камня заметить его сложнее. Он навострил уши и обшаривал жёлтыми глазами стену деревьев на стороне Броддмара. Юва поползла дальше. У них не будет ни единого шанса, если они не смогут окружить волка.

Тишину нарушил едва различимый щелчок. Выстрел из арбалета.

Вот чёрт! Новичок!

Волк помчался не в ту сторону.

– Гнилобой! – закричала Юва, соскальзывая на спине по склону.

Гнилобой со своим длинным луком был единственным человеком, способным попасть в зверя с такого расстояния. Юва даже не заметила, как вылетела стрела, которая вонзилась в волка и завалила его на бок. Лапы зверя всё ещё бежали, не желая принять неизбежное.

Новичок мчался вниз по склону и восторженно кричал. Он споткнулся, проехал часть пути по снегу, поднялся на ноги и добрался до добычи.

– Подожди! – Юва машинально вытянула руку, несмотря на то что находилась слишком далеко и не могла остановить его.

Новичок ничего не слышал и не видел, его глаза застилал кровавый туман. Он упал на колени рядом с умирающим зверем. Юву охватило отчаяние.

– Он тебя укусит!

Но новичок никого не слышал. Если выстрелить в волка ещё раз, то можно попасть в этого дурака.

Юва отбросила арбалет и побежала к новичку. При каждом шаге ей приходилось вытаскивать ноги из снега. Новичок ухватился за стрелу, торчавшую из шкуры.

Юва на бегу прокричала:

– В сторону!

Тело волка дёрнулось, и зверь вонзил зубы в ногу новичка. Та хрустнула. Новичок упал на спину в снег, закричал и задрыгал ногой. Юва ухватила его за капюшон, чтобы оттащить от волка. Он размахивал руками и изо всех сил жался к ней. Она потеряла опору, грохнулась на спину в сугроб, подняла глаза и увидела над собой пенную волчью пасть. Оттуда шёл пар и торчали клыки. Белые острые кинжалы.

Юва не отводила от них глаз. Она помнила их. Она потратила целую жизнь на то, чтобы их забыть.

Волк зарычал, и от этого первобытного звука Юва застыла. Она знала, что должна действовать, но не могла пошевелиться. Это её вина. Она позволила этому случиться. В её голове пролетели все сказанные о новичке слова.

Он всё испортит.

Он тебя укусит.

Волчья пасть приближалась. Юва услышала крики других охотников, и внезапно её руки ожили. Она вытащила арбалетный болт из поясного ремня и обеими руками вонзила его в волчье брюхо. На мгновение всё замерло. Волк задрожал. Серые варежки пропитывались кровью, насыщались красным.

С них будет капать!

Она вскинула голову. Капли дождём полились на щёку, и она судорожно принялась утирать лицо рукавом, чтобы кровь не попала в рот. От этого движения руки ослабли, и тяжёлое горячее тело волка осело прямо на неё. Его мокрый нос прижался к горлу Ювы, зверь тяжело дышал. Его сердце боролось за жизнь и билось в такт с её сердцем. Всё медленнее и медленнее. Пока её сердце не стало биться в одиночку.

Юва услышала скрип саней. Полозья скользили по снегу всё быстрее. Потом появилось крупное лицо Гнилобоя с выпученными глазами. Своими ручищами он сдвинул с Ювы тело волка и поднял её на ноги. Юва почувствовала, как на глаза выступили слёзы. А потом появился страх – но было поздно, всё уже закончилось. Она ловила ртом воздух, и ей показалось, что она всхлипнула, но потом поняла, что звук исходил не от неё. От новичка.

Броддмар попытался приподнять его окровавленную ногу, но парень завыл и отполз назад, оставляя за собой широкий кровавый след на снегу.

– Надо возвращаться, – сказал Броддмар.

Юва пристально смотрела на новичка. Она слышала хруст, когда волк укусил его, так неужели он не хотел, чтобы кто-нибудь осмотрел его раны? Внезапно она поняла, почему у него не было нормальной обуви.

Чёртов идиот! Чтоб он сгнил!

Она бросилась вперёд и уселась новичку на бедро. Проигнорировав его протесты, Юва прижала его к земле и дёрнула за ногу. Разорванные носки опоясывали полукруглую, сильно кровоточащую рану. В ране что-то сверкнуло. Осколки маленькой стеклянной колбы, которую он привязал ремнём к лодыжке и спрятал в широком сапоге.

Юву охватила ярость. Она сорвала ремень с его ноги, сунула ему под нос, схватила его за подбородок и заставила взглянуть. Он поднял руки, защищаясь.

– Это для здоровья! Ржаная водка! Уберите от меня эту сучку ненормальную!

Юва отбросила ремень в сторону и надавила ему на грудь.

– О чём, Гаула тебя поглоти, ты думал?! Считаешь, ты будешь жить вечно, а? Если будешь пить это зелье? Или ты просто пьян? Где ты на шкале идиотизма?

Броддмар оттащил её от новичка.

– Ты была права, Юва, хватит уже.

Юва тряслась от страха и ярости.

– Да плевать! Пусть он остаётся! Из-за него нас могли убить! Он из чёртовых толкачей крови!

Сначала она боялась, что остальные поверят ему и не увидят его Ювиными глазами, не смогут разглядеть его беспокойство и фальшивое дружелюбие. Когда его спросили об обуви, он сразу поджал ноги, как будто инстинктивно хотел спрятать их. Обычным людям повезло, они выросли в семьях, где не учат приглядываться к таким мелочам.

Но обнаружение колбы не оставило сомнений. Охотники окружили новичка. В уголках губ вежливого дипломатичного Нолана возник намёк на презрительную улыбку. Со щёк Ханука, солнечного лучика из ледяной пустыни Ауре, исчезли ямочки. Рыжий Лок, конечно, расплакался. Но тяжелее всего новость воспринял Гнилобой. Громадный, добрый и глуповатый Гнилобой. Он понурил голову, челюсть его отвисла больше обычного, а лицо скрыл капюшон поеденного молью плаща, от которого и пошло его прозвище. Он смотрел на новичка с разочарованием, усиленным осознанием того факта, что именно он взял его с собой.

Броддмар уселся на корточки рядом с новичком. Несмотря на то что тот лежал в снегу, его прошиб пот.

– Из-за тебя, мерзавец, мы могли лишиться лицензии. Мы таким не занимаемся. Кровь предназначена для камней, и только для камней. Единственное, что ты принесёшь с собой из этого похода, – рана на ноге. Ты слышишь? Радуйся, что колба была пустой, иначе я сдал бы тебя Страже врат.

Новичок сглотнул.

Юва не решалась пошевелиться. Страх тлел у неё в груди, её слегка пошатывало.

Клыкарышник. Мне нужен клыкарышник.

Рука Ювы нащупала поясную сумку, но она медлила – не хотела, чтобы другие видели, как она борется с паникой. К ней подошёл Ханук и стянул капюшон. Чёрные волосы приклеились к лицу с обеих сторон, как крылья дохлой вороны. Он принёс её арбалет.

– Он оказался под полозьями, – сказал Ханук и повесил арбалет Юве на спину. Именно Ханук всегда выводил их из уныния. Как она была рада снова увидеть ямочки на его щеках!

– Чуть не случилось страшное, Юва! Но все живы, и благодаря твоей сообразительности у нас есть волк, которого надо выпотрошить. Иди смени варежки.

Простой приказ вернул Юву к жизни – так наверняка и было задумано. Она сняла пропитанные кровью варежки и отбросила в сторону. Их больше нельзя использовать. Юва вымыла руки снегом, глубоко запуская в него пальцы на случай, если кровь забилась под ногти. Ногти обкусанные, но всё же… Отыскала в санях запасную пару варежек и надела их. Руки оказались в благословенном тепле. Потом она достала верёвку и принялась связывать задние лапы волка, пока остальные обсуждали, как погрузить новичка на сани.

Юва работала, и тело её обретало покой. Подошёл Броддмар и помог ей доволочь тушу вверх по склону до ближайшего дерева. Юва стукнула по замёрзшей ветке – та оказалась довольно крепкой. Не пористой, вроде тех, что используют в качестве топлива. На мёртвые деревья никогда нельзя было положиться.