Братство снайперов

– Принимал.

– В качестве снайпера?

– И в качестве снайпера тоже, – уверенно ответил Владимир.

Майор покачал головой.

– Не знаю, не знаю. Оно, конечно, гладко вышло бы, но…

Ни Штурм, ни Локис не произнесли больше ни слова. Залинтайн должен был принять столь важное решение самостоятельно. Майор расстегнул молнию на куртке и еще раз с сомнением покосился на русского. Вся внутренняя борьба отразилась у него на лице.

– Полковник Найер этого не одобрит, – буркнул он себе под нос.

– При всем уважении к господину полковнику… – Штурм улыбнулся. – Я считаю, что нам совершенно не обязательно ставить его в известность об этих маленьких изменениях. Об участии Локиса в предстоящей операции будем знать только мы с вами. Ну и, естественно, придется предупредить лейтенанта Абрамова.

Глаза майора азартно блеснули. Штурм знал, что Залинтайн всегда был и останется военным человеком, что бы там ни происходило в его жизни. А следовательно, и успех задания стоял для него на первом месте. Идея чем дальше, тем больше приходилась майору по душе. Влад решил еще немного подтолкнуть его.

– Так или иначе, полковник Найер возложил руководство на вас, господин майор.

Залинтайн резко поднялся на ноги и развернулся лицом к Локису. Владимир вытянулся по стойке «смирно». Он умел отличать начальственный взгляд от простого взгляда заинтересованного человека.

«И зачем я вмешиваюсь?» – мгновенно пронеслась в голове российского бойца-контрактника мысль, которую Локис тут же отогнал прочь.

– Мы попробуем использовать вас в качестве второго снайпера, рядовой Локис, – выдал свое решение Залинтайн.

Владимир коротко кивнул.

– Сержант, господин майор… Постараюсь оправдать как ваше доверие, так и доверие моего друга.

– У вас есть карта, Штурм? – не оборачиваясь, спросил майор.

– Так точно.

Все движения Влада сделались быстрыми и четкими. Он словно уже приступил к исполнению возложенных на него боевых задач. Тарелки и пустые чашки были немедленно сдвинуты в сторону, и их место на столе заняла девственно чистая, без единой сделанной вручную пометки карта. Штурм аккуратно расправил загнутые края. Залинтайн поближе придвинул стул. Жестом пригласил Локиса. Российский боец-контрактник молча повиновался. Все обозначения на карте были сделаны по-английски. Но Владимир прекрасно владел этим языком. Палец майора решительно двинулся по глянцевой поверхности.

– Это Хула, – коротко проинформировал он русского бойца. – Я не стану объяснять вам, насколько важна для нас эта ливанская деревушка в качестве опорного пункта противника. Подобные детали вам знать не обязательно. Ваша задача, сержант, – прикрытие. Точно так же, как и задача вашего друга, – Залинтайн сделал едва заметный кивок в сторону расположившегося у него за спиной Штурма. – Разница будет заключаться в месте вашей дислокации. Вам надлежит разместиться здесь и держать под прицелом подход с северной стороны. По этому направлению двинется минимальная группа атакующих. Поддержка вам не понадобится. Будете действовать в одиночку. Обо всем остальном позаботится Штурм и его люди. Вопросы?

Локис с трудом удержал улыбку. По краткости изложения инструктаж майора мог бы побить все мыслимые рекорды. Впрочем, Залинтайн имел полное право не доверять русскому наемнику. У Владимира не было и тени обиды на офицера. Он принимал правила игры такими, какие они есть.

– Только один, господин майор.

– Какой?

– Я должен самостоятельно занять обозначенную позицию или я буду на нее доставлен?

– Вас доставят, – Залинтайн отодвинул от себя карту.

Незаметно для майора взгляд Локиса встретился со взглядом своего старого школьного товарища. Штурм подмигнул ему и продемонстрировал оттопыренный большой палец. Это означало только одно: Влад сам разъяснит ситуацию позже. Все, что сочтет нужным. Локис кивнул.

* * *

– Со мной пойдет только Латиф.

Взгляд Захир-Наима был холодным и неподвижным, как у кобры, изготовившейся к решительному смертоносному броску. Свесившиеся с топчана босые ноги едва касались грубо сколоченного дощатого пола хижины. Пистолет покоился в полуметре от Захир-Наима, и араб мог дотянуться до заветной рифленой рукоятки в считанные секунды. Впрочем, в настоящий момент в этом не было необходимости. Захир-Наим мог чувствовать себя в полной безопасности. Рядом с ним находились исключительно проверенные и надежные люди. Все четыре ливанских боевика, двое из которых и вовсе были уроженцами Хулы, стояли перед Захир-Наимом навытяжку. Он был для них командиром и пользовался у этих людей куда большим авторитетом, чем сам Карам-Фатхи.

– Я тоже могу пойти с тобой, брат, – негромко подал голос Ибтихаж, легонько качнувшись взад-вперед на носках запыленных армейских ботинок. – Втроем будет надежнее…

– В этом нет необходимости, – все так же холодно парировал Захир-Наим. – Они разместят на взгорье всего одного снайпера. В худшем случае при нем будет два человека в качестве поддержки. Для этого я и намерен взять с собой Латифа. В противном случае я справился бы и один, – откровенная гримаса презрения к своим соплеменникам на мгновение исказила лицо араба. – Что же касается тебя, Ибтихаж, мы, кажется, уже приняли определенное решение. Ты вместе с Шакиром-Хосни возглавишь основной фронт сопротивления. Без снайперской поддержки захватчикам будет крайне затруднительно противостоять мощи ваших людей. Малак возьмет на себя подход с северной стороны.

– Там у них тоже может быть снайпер, – свистящим шепотом человека, получившего когда-то ранение в горло, включился в дискуссию низкорослый боец с плотно прижатыми к черепу и слегка деформированными ушами.

– Об этом можешь не беспокоиться, Малак, – успокоил своего человека Захир-Наим. – Прорыв с севера будет чисто символическим, я в этом уверен. Основные свои силы захватчики бросят с других сторон. Но это уже не наша проблема. Карам-Фатхи тоже придется потрудиться. Мы займемся лишь тем, о чем я вам уже сказал.

– У меня есть один вопрос, брат, – заявил Ибтихаж, выдержав небольшую паузу.

Однако Захир-Наим на его слова никак не отреагировал. Внимание араба переключилось на что-то другое. Он резко выпрямился, прислушиваясь, быстро приложил указательный палец к губам, а затем рывком поднялся с топчана. Босые ноги почти беззвучно прошлепали к выходу из комнаты. Захир-Наим распахнул дверь, дернув ее на себя. Стоявшая с противоположной стороны рыжеволосая девушка не смогла удержать равновесия и ввалилась внутрь, испуганно вскинув глаза на нависшего над ней Захир-Наима. Араб криво ухмыльнулся.

– Подслушиваешь? – по-змеиному прошипел он. Девушка, от страха не в силах что-либо ответить на его прямой вопрос, отчаянно замотала головой. Она хотела было подняться на ноги, но Захир-Наим грубой потрескавшейся подошвой придавил ее голову к полу.

– Латиф, Ибтихаж! Возьмите ее!

Ливанцы послушно исполнили приказание своего неформального лидера. Им и в голову не пришло бы ослушаться распоряжений Захир-Наима. Рыжеволосую рывком поставили на ноги. Араб пристально взглянул в ее глубокие, как омут, черные глаза и в течение некоторого времени сосредоточенно молчал. Девушка была бледнее покрывающей топчан грязной простыни. Ее губы испуганно подрагивали.

Захир-Наим схватил свою неожиданную пленницу за подбородок.

– Что ты слышала? – грозно вопросил он. – Говори при всех!

Рыжеволосая продолжала молчать. Она лишь испуганно вращала глазами, словно рассчитывала каким-то образом отыскать несуществующий выход из той ситуации, в которой она оказалась. На улице в отдалении протяжно завыла собака.

– Что ты слышала? – повторил свой вопрос Захир-Наим.

Его зрачки недобро блеснули, и уже в следующую секунду он нанес ей короткий хлесткий удар в голову. Кулак впечатался в нос девушки. Брызнула кровь. Несколько алых капель угодили Захир-Наиму на запястье, он с нескрываемым чувством брезгливости вытер руку об огненные волосы своей пленницы. Девушка негромко заскулила.

Захир-Наим отпустил ее и сделал шаг назад.

– Терпеть не могу шпионов, – глухо произнес он, не столько обращаясь к кому-то из присутствующих, сколько к самому себе. – На любой войне нет ничего хуже, чем шпионы. Даже враг не так страшен, как эти безмозглые твари…

– Что будем с ней делать, брат? – спросил Ибтихаж.

Он до боли стиснул стальными пальцами хрупкое плечо девушки. Та слегка согнулась, но не пыталась вырваться.

– А что еще нам остается? – Захир-Наим усмехнулся. – Шпионов нужно уничтожать, Ибтихаж. Выжигать каленым железом.

В руке араба появился слегка загнутый армейский нож с характерными зазубринами по левому краю. Он перекинул его с ладони на ладонь. Девушка испуганно наблюдала за его действиями. Точно так же как за ними, не отрываясь, наблюдали и подручные Захир-Наима. Латиф кровожадно облизал губы, свободной рукой ухватил пленницу за волосы и резко оттянул ее голову назад, обнажая смуглое тонкое горло. Захир-Наим приблизился. В его взгляде не было злости или агрессии. В нем не было теперь даже презрения по отношению к потенциальной жертве. Глубоко посаженные глаза араба не выражали ровным счетом ничего. В эту секунду он просто выполнял необходимую работу. Делал то, что считал нужным.

Острие ножа коснулось маленькой впадинки на шее рыжеволосой девушки. Она уже не скулила. По округлым щекам катились крупные слезы.

– Не надо, – с трудом вымолвила пленница. – Пожалуйста… Не надо. Я никому ничего не скажу…