Спец по отморозкам

Капитан принялся внимательно изучать документы, не обращая внимания на жалкие потуги блондина разрядить ситуацию. Рыбаков молчал. Неожиданно оказалось, что в джипе находится еще один человек – усатый мужик с едва намечавшимися залысинами. Он выбрался из машины, когда обстановка накалилась до предела. Подошел к капитану, взял его под локоток и что-то негромко сказал ему на ухо. Капитан взглянул на него с заметным интересом. Чуть поколебавшись, кивнул. Затем вопросительно посмотрел на Рыбакова. Тот пожал плечами.

Константин слегка занервничал – он никак не мог понять, что же там происходит? Судя по тому, что Рыбаков практически успокоился, блондин перестал багроветь, а капитан благодушно заулыбался, они о чем-то договорились. Константин хотел было подойти к ним и все выяснить, но пока раздумывал, машина ГИБДД сорвалась с места и уехала. Рыбаков же быстрым шагом направился к «Вольво».

Его цыганистые глаза возбужденно сверкали, на смуглых щеках горел румянец. Было видно, что Николай чем-то возбужден. Подойдя к окошку вплотную, пригнулся и быстро затараторил:

– Костя, тут такие дела… У нас радиатор полетел, ехать дальше нельзя. Так мужики предлагают отогнать тачку в мастерскую… Идея хорошая!

– Погоди! – остудил его пыл Константин. – А куда подевались гаишники?.. Тут же откровенное ДТП!

– Гаишники? – Рыбаков сверкнул острыми, как у волка, зубами. – Получили на лапу и отвалили. Я не возражал – себе дороже.

– Молодец! – одобрительно кивнула молчавшая до этого Даша. – Знаю я эти гнилые гаишные разборки. Составляли бы протокол часа четыре, а потом во всем обвинили бы нас!

– А мастерская, говорят, рядом, – продолжал гнуть свое Рыбаков. – Километрах в десяти от трассы. В каком-то там поселке… Серово, кажется. Мужики, – он кивнул в сторону блондина, – сказали, что все проплатят. У них там и мастер знакомый имеется. Работы-то там ерунда – на час-полтора… Ну, что скажешь? Ты же у нас главный.

– Я против.

Рыбаков мотнул головой, как молодой мерин, и с вызовом уточнил:

– Почему?

– Потому что ехать в поселок опасно. Чужая территория. Опять же, вдруг ремонт затянется надолго?

– Это вряд ли. Там только радиатор поменять.

– Мне кажется, надо звонить в Москву и вызывать подмогу. Пусть пригонят новую тачку.

– Зачем? – искренне удивился Рыбаков.

Неожиданно его поддержала Даша:

– Николай прав! Глупо отказываться от помощи. Так мы потеряем не больше часа, а если станем ждать помощи из Москвы, будем куковать здесь до вечера!

В ее голосе звучала такая уверенность, что Константин заколебался. Окинув внимательным взглядом пассажира и водителя джипа, еще раз убедился, что те не похожи на матерых убийц. Самые обыкновенные лихачи, каких немерено на российских дорогах.

«Если бы со мной не было Даши, я бы не колебался ни минуты, – подумалось вдруг. – Поехал бы в мастерскую, подремонтировал бы тачку и спокойно отправился в загородный дом… В конце концов, мастерская находится не где-нибудь, а в поселке».

– Уговорили – едем в мастерскую! – кивнул он.

Рыбаков заметно повеселел.

– Ладно, пойду трос доставать… – И умчался открывать багажник.

Заметив, что к «Вольво» расхлябанной походкой направляется виновник аварии, Константин вновь насторожился. И тут же мысленно одернул себя – хватит видеть в каждом встречном врага! Тем более что спрятать оружие блондину было совершенно негде. Разве что между двумя половинками своей необъятной задницы.

Поймав его взгляд, блондин расплылся в улыбке:

– Привет, братан!

Константин сухо поздоровался.

– Гена! – представился блондин и, посматривая на Дашу, залился соловьем: – Не сцы, братан, бля, отремонтируют тебе тачку… Будет, бля, как новенькая! За все плачу! А за то, что «подрезал», не обижайся. Думал, бля, проскочу.

Даша демонстративно отвернулась – Гена с его ненормативной лексикой не произвел на нее особенного впечатления. Видимо, поняв это, тот не стал навязываться.

– Ладно, пойду, бля. Помогу вашему водиле трос присобачить…

Когда блондин отошел на приличное расстояние, Даша прыснула смехом:

– Этот жирный боров принял нас за супружескую пару!

Константин промолчал. Ему было не до веселья. Он уже корил себя за то, что поддался на эту провокацию с ремонтом. Что-то в поведении блондина ему откровенно не понравилось. Тот был слишком суетлив и сговорчив. Обычно виновники аварии пытаются свалить вину на другую сторону. А этот, надо же, даже признал свою ошибку.

Но отступать было поздно – Рыбаков уже прилаживал трос к бамперу «Вольво».

* * *

Кольку Рыбакова чуть ли не с самого рождения все называли Подкидышем. Ну а как же иначе, если в семье, где мать и отец были светловолосыми и голубоглазыми, получился такой чернявый пацан. В детстве Колька на прозвище не обижался, потому что ни хрена не понимал. Когда же подрос и словоохотливые соседи объяснили ему, что к чему, стал защищать честь семьи кулаками. Назвали Подкидышем – не раздумывая, бил в морду. И не глядел, кто перед ним – такой же, как и он, пацан или взрослый дядька. Случалось, что получал сдачи, но чаще всего спасала отменная реакция – если что, делал ноги, не дожидаясь ответного удара. К пятнадцати Колькиным годам в их маленьком городке он заслужил славу первого драчуна. Но никто больше не смел называть его Подкидышем.

Учился он неплохо и по окончании десятилетки отправился в Москву – поступать в военное училище. Но не прошел медицинскую комиссию – проклятые доктора обнаружили у него плоскостопие и еще какую-то аритмию. Колька особенно не отчаивался – к тому времени профессия военного утратила ореол романтизма. Он попытался сунуться в МАИ, завалил сочинение и решил поставить на учебе жирный крест.

В армию его почему-то взяли. Плевали и на аритмию, и на плоскостопие. Загнали аж в Мурманскую область, на базу подводников. Там опять пришлось доказывать всем, что ты не верблюд и что у тебя есть чувство собственного достоинства. Однажды «деды», взбешенные наглостью «духа», избили его так, что он едва оклемался. Однако вскоре после того, как он выписался из госпиталя, туда попали те самые солдаты, которые устроили ему «темную». Одного из них тут же комиссовали, после чего Кольку перестали трогать. Совсем. И прозвали Психом.

Неизвестно, как сложилась бы его судьба, не повстречайся на его пути лейтенант Митрохин, вальяжный синеокий москвич, окончивший политехнический вуз.

– С такими способностями, как у тебя, братан, у тебя две дороги – к бандитам или в частную охрану, – однажды, попыхивая сигаретой, заявил он. – Насчет охраны могу посодействовать. У меня родной дядька в школе телохранителей работает. Инструктором. Только там за учебу бабки платить надо.

Фраза, случайно оброненная лейтенантом, запала Кольке в душу. Отслужив сверхсрочную, он подался в Москву, надеясь разыскать Митрохина. Домой решил не возвращаться – делать в их нищенском городке было абсолютно нечего. Разве что спиваться. Митрохина он, конечно же, не нашел, но зато повстречался с другим хорошим человеком – бывшим инструктором по карате Эдуардом Семеновым. Семенов, который когда-то работал в армейском клубе, а теперь тихо спивался, всей душой проникся к Кольке. Мало того, что прописал на свою жилплощадь, так еще и обучил кое-каким приемам. А затем, пользуясь старыми связями, устроил в ночной клуб вышибалой, или, как сейчас модно выражаться, секьюрити. Ночной клуб принадлежал Иннокентию Липаю, которого, несмотря на безобидную внешность, обслуга боялась как огня. Липай Кольке не нравился уж очень. Он был высокомерным и корчил из себя крутого-делового. Поэтому, когда друг Липая, Александр Михайлов, предложил Кольке перейти к нему, тот согласился не раздумывая. Тем более что посоветоваться ему было не с кем – Семенов к тому времени тихо скончался от цирроза печени.

И вот теперь судьба свела его с Костей Панфиловым…

Вначале Панфилов его жуть как раздражал. Но это и понятно! Накостылял по шее, как сосунку, да еще и поиздевался напоследок. Было обидно до жути, до ломоты в голове. Эх, как хотелось тогда Кольке пристрелить этого гребаного Панфилова. Но, слава богу, не сорвался, сумел-таки сдержать свои эмоции.

Когда Колька немного поостыл, то решил, что Панфилов поступил с ними совершенно правильно. В общем-то, они с Васькой сами перемудрили – не фиг было на рожон лезть, тыкать ему в бок пистолетом. Злость и досада на Панфилова сменились уважением – оказывается, и среди «дедов» есть бойцы что надо. Двадцатичетырехлетнему Кольке все мужчины старше тридцати пяти казались дремучими дедами.

Когда же шеф вызвал его к себе и приказал ехать с Панфиловым и Дашей в загородный дом, Колька отчего-то обрадовался. Наверное, потому, что ему здорово поднадоело выполнять мелкие поручения шефа, не всегда, прямо скажем, приятные. Колька надеялся, что Панфилов на досуге покажет ему кое-какие боевые приемчики. Хотя бы тот, каким свалил его самого. Он не сомневался, что новый Дашин охранник прошел не только огонь и воду, но и медные трубы. А может, и того круче…

Но попасть в загородный дом до обеда у них не получилось. Колька почему-то злился на самого себя, хотя его вины в этой дурацкой аварии не было. Слава богу, что отделались легкой поломкой, которую можно исправить за час-другой. И хорошо, что мастерская оказалась под боком.

По дороге в поселок они с Панфиловым почти не разговаривали. Так, обменялись ничего не значащими фразами типа: «Солнце башку припекает!» или «Если повезет, через пару часов будем на месте». Колька чувствовал, что Панфилов нервничает, и никак не мог понять почему. Мужики из джипа оказались вполне свойскими. Ремонтная мастерская, куда их приволокли, внушала доверие – современное оборудование, толковые мастера. Один из них, получив из рук водителя джипа солидную стопку зеленых, тут же засучил рукава и взялся за работу. Убедившись, что все путем, ребята из джипа попрощались и укатили в неизвестном направлении. Но Колька не был на них в обиде.

«Лихачи, но не подонки! – вынес он свой вердикт. – Есть чувство ответственности!»

Внимательно осмотрев «Вольво», мастер заявил, что все исправит за час. Однако и после этого настроение у Панфилова не улучшилось. С хмурым видом он вышагивал рядом с машиной, наблюдая за работой мастера. Колька понимал, что Панфилов на всякий случай перестраховывается – боится, что этот безобидный с виду мужичок в комбезе случайно припаяет под днище машины бомбочку с часовым механизмом. От этой мысли Кольке сделалось смешно.

– Послушайте, парни, вам не наскучило здесь торчать? – вдруг спросила Даша, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Нет, – не оборачиваясь, бросил Панфилов.