Гамма-воин

Багратион ребром подошвы вышиб ствол у старшего и выкрикнул:

– Ну что, я тебе деньги еще должен?!

– Сука! – поднял тот оскаленную морду. – Во сука ты, грузин! Мента с собой притащил!

– Не пыли, бугор! – предостерегающе крикнул один из братков. – Это не мент! Это офицер! Я его по телику видел! Ему президент орден вешал!..

Багратион взглянул на Артема. Тарасов деловито осмотрел свой ствол и сунул его в кобуру.

Старший исподлобья зыркнул на Артема.

– Отвык я как-то… – негромко сказал Тарасову Багратион. – Что с ними делать-то? Сдаются вроде…

– Мы тоже не стреляем, пацаны! – после паузы пробасил старший. – Подстреленных скоренько в машину грузим! – бросил он своим.

Братки с явным облегчением занялись ранеными. Старший, соображая, тупо смотрел прямо перед собой.

– Ладно, грузин, раз ты с уважаемыми людьми знаешься… – процедил он сквозь зубы.

– Кончаем этот печальный базар раз и навсегда! – прервал Артем. – Я хоть и не мент, но знаю, откуда долги у честных ростовских бизнесменов берутся. Не прокатит на этот раз, уважаемые пацаны!..

– Да, в общем-то, ты не ошибаешься, командир, – осклабился бугор, потирая ладонью лоб. – Разойдемся красиво на этот раз… – И, круто развернувшись на месте, он зашагал к своим.

– А что ты забыл сказать, а, деловой?! – окликнул Тарасов.

– Господин Чиковани мне ничего не должен, – бросил бугор через плечо.

Стали вспыхивать фары – машины спешно разъезжались с поля боя…

Багратион лихорадочно вырулил на проселок, и «бэха» помчалась в сторону Ростова. Странно, но Сашка выглядел сейчас спокойнее, чем до разборки. Военная закалка. Адреналин. Все в тонусе…

Через три часа они летели над Россией. Багратион поеживался время от времени: ростовская разборка припоминалась. Он закончил текущие дела, объяснив всем, что срочно отправляется в Москву. Шума вокруг пропажи пятерки крутых ростовских бандитов пока не было: в провинции новости расходятся медленно.

Артем негромко инструктировал друга:

– С Ростовом закончили. Козлом, как ты боялся, тебя теперь никто не назовет. Ребята испугались и прочувствовали… В общем, про долги забыли… Теперь слушай. Будем на инструктаже у генерала Ларичева – ты его один хрен не помнишь. В общем, если спросит, не распространяйся насчет того, чем на гражданке занимался. Скажешь только, что хочешь снова послужить России и заработать орден…

– Насчет ордена, Тема, ты не гони, – возразил Багратион. – Думаешь, пока я в Ростове бензином торговал, так дураком стал?! Понятно, что лишних базаров с генералом вести не буду. – Помолчав, Сашка добавил: – Нет, друг, круто ты тех ребят приложил… Одно слово – майор спецназа. Цены тебе, Тема, нету, мать твою…

Генеральский инструктаж был коротким. Как показалось Артему, Ларичев сильно лукавил. Только вот в чем? Спецоперация, которую российские чины хотят провести на чужой территории и, в общем, чужими руками. Что непонятного? Но нет: потаенная мысль читалась в генеральском взгляде. «Померещилось!» – поспешил заверить себя Артем.

– Товарищи, к делу! – поднимаясь, проговорил напоследок хозяин кабинета. – Ваша командировка, майор, оформлена. А вы, прапорщик, необходимые документы оформите с господином Ициксоном. Сумму гонорара уже обговорили? Нет?! Самое время – Борис Евгеньевич ждет вас в соседнем кабинете…

Плешивый встретил своих бойцов с распростертыми объятиями.

– А это тот самый Багратион? – улыбаясь, протянул он руку прапорщику.

– «Багратион» – это для своих, – сухо отозвался Чиковани, но протянутую руку пожал. – Вообще-то я Александр.

– Думаю, вы станете для меня своим, – лучезарно улыбнулся Ициксон. – Я хорошо плачу… А вы, майор? Как настроение?

– Прекрасное, – поджал губы Тарасов. – Вы хотели что-то добавить, Борис?

– Да, чуть не забыл! – хлопнул себя по лбу Ициксон. – Когда начнете работать в Венесуэле, будьте осторожны с нефтью и ее производными.

– Почему это? – насторожился Багратион.

– Они особо горючие, – пояснил с улыбкой Борис Евгеньевич. – Поясняю: все, связанное с нефтью и ее производством, беречь. Не жечь, не взрывать. Ясно?!

Артем кивнул. Багратион пожал плечами.

– Да, и насчет гонорара! – спохватился Ициксон. – Кроме командировочных, которые вам, Артем, заплатит ваше ведомство, получите от «Лак-Ойл» суточные в размере двухсот «зеленых» в сутки. Подойдет?.. Вам, Александр, – учитывая то, что вы с формальной точки зрения гражданское лицо, – я заплачу меньше на двадцать пять процентов… Кроме того, вот вам наличные на мелкие расходы – здесь две тысячи, для удобства двадцатками; Венесуэла – не Москва, там две штуки баксов нормально весят… И последнее… Ознакомьтесь и подпишите, пожалуйста…

Плешивый двинул по столу пухлый конверт и две пластиковые папки с логотипом «Лак-Ойла».

– Компания отказывается от ответственности за наше драгоценное здоровье?! – удивленно поднял глаза Тарасов. – Как это понимать?!

– Очень просто. – Ициксон выдержал взгляд в упор. – Если кто-то из вас получит в джунглях пулю, напорется на ядовитого паука или подцепит острый сифилис, то «Лак-Ойл» не отвечает – ни перед вашим командованием, Артем, ни перед вашими тбилисскими родственниками, Александр…

– Хреновина какая-то! – Тарасов размашисто подписал бумагу и повелительно кивнул Багратиону. – Так всегда ведь было, как ты… вы сказали! Никто ни за что не в ответе… К чему лишняя писанина?

– И такой вопрос, – отодвигая свежеподписанную бумагу, проговорил Чиковани. – Деньги выплатите, конечно, по приезде?

– Разумеется, – ответил Борис Евгеньевич и очень удачно пошутил: – Может, на одном из вас еще сэкономить удастся: Венесуэла – жаркое местечко!..

Встречу друзей – а заодно и поминки по ростовским бандитам – праздновали на квартире у Тарасова. Вдохновляемый обществом Аньки, Багратион так и сыпал остротами. Его горбатый нос от усердия покрылся бисеринками пота.

Водка шла легко под бутерброды с колбасой: заморачиваться с закуской Анечка наотрез отказалась.

– Помнишь ту бабу, что у чичей разведку вела? – спросил довольный всеобщим вниманием Сашка. – Знаешь, она сама ФСБ сдалась! Сама, прикинь! Сказала, что дальнейшая борьба бессмысленна…

– Откуда знаешь-то? – нарезая сервелат большими ломтями, поинтересовался Артем.

– А я вместе с прапором из контрразведки увольнялся, он и сказал…

– Мальчики, давайте о чем-нибудь интересном, – попросила вдруг поскучневшая Анечка.

– К чему это ты? – вяло отмахнувшись от девушки, спросил у приятеля Тарасов.

– Да к тому, что победа, брат! – ликовал подвыпивший Багратион. – Не зря мы там лучших ребят положили! Нет, не зря!.. «День Победы порохом пропах…»

Аня, вильнув тощим задком, скрылась на кухне. Зазвонил мобильник Багратиона. Артем вышел на балкон и с наслаждением выкурил две сигареты подряд. Тепло было, и москвичи прогуливались далеко внизу – кто с собачкой, а кто и так, сам по себе…

Когда Тарасов вернулся в комнату, вид у Анечки был еще кислее, чем прежде, а на раскрасневшейся физиономии Чиковани было написано смущение.

– Ты за Анькой своей приглядывай, – прошептал на ухо Артему Багратион. – Меня вон за штаны хватала!

– А ты что? – поморщился Тарасов.